Владимир Шилейко - Пометки на полях
Как ты рассудишь: это ветер тужит
Или душа позвала: "помоги"?
8 октября 1914. Петербург
37.
* * *
Такого пламенного горя
Не в силах сердце перенесть!
Все птицы улетели в море
Моя одна осталась здесь.
Все птицы в море улетели
Моя, без крыльев, не могла,
Осенней, ветряной свирели
Свое дыханье отдала.
Смотрю на маленькое тело,
Такое жадное вчера...
Малышка! Тоже улетела,
В Немеркнущие Вечера.
...Так я, оставленный тобою,
Мой сероглазый, нежный брат,
Уж вижу Небо голубое,
Уж не дождусь тебя назад.
13 октября 1914
38.
* * *
О.П.Снегиной
Душа бездетна и убога
Ты знала всё, когда входила,
Когда запела у порога
Двумя размахами кадила.
О чем же плачешь так звеняще,
В стеклянном сердце что за горе,
Когда печаль, как дым летящий,
Исчезнет в голубом просторе?
39.
* * *
Я помню. Слышишь ли меня?
Я помню. Не прощай, не надо.
Возврату тягостного дня
Уже не будет сердце радо.
Я подымаю в темноте
Зовущий голос. Только птицы
Кричат страшнее, только те,
Что вдруг пугаются зарницы.
В пустынях есть свои суды,
Здесь призывают без ответа.
Куда пойду из темноты?
Так лучше - не увидеть света.
Вот, набираю в горсть камней
И замыкаю оба века.
Теперь ты знаешь, сколько дней
Болело сердце человека.
40.
* * *
Завернувшийся в черное горе
Позарился на бедность невежды,
Уподобился буре над морем
И унес паруса надежды.
Вот и кончены дни мои.
Правы Уходящие в сумрак молелен
Да, действительно, люди - как трав!
Мимолетная дольняя зелень.
41.
* * *
Н.Гумилеву
Могу познать, могу измерить
Вчера вменявшееся в дым;
Чему едва ли смел поверить,
Не называю ль сам былым?
Хотя бы всё безумье ночи
Мир заковало б в мрак и в лед
А дух повеет, где захочет,
И солнце духа не зайдет!
18/XII
42.
* * *
Не всё ль, что в юности умел,
Чему Отец в годах наставил,
И крайней верой пламенел,
И прорицал, и пел, и славил.
А нынче знаю - пользы нет,
Не видеть стен Иерусалима...
И что скажу, какой привет,
Когда любовь проходит мимо.
43.
МЕТЕОРИТ
(Вторая эпитома)
Есть вера духа, жадная, простая,
И верность сердца, взявшего свое.
Они стремят в другое бытие,
Они ведут, пути переплетая.
Но я не знал ни той ребячьей веры,
Ни этой скудной мудрости сердец,
Изгнанник неба, огненный гордец,
Я - косный камень. Только камень серый.
Чужой звезды неизмененный сплав,
Тяжелый гул падением создав,
Я опочил бессмысленно и праздно
И вопию, и славлю безобразно.
8 марта 1915
44.
* * *
Господь мой! Видишь, как Тебе
Всё сердце, вся душа открыты,
В одной возвышенной мольбе,
В благословляющей, излиты.
Ты наделил мои года
Однообразною дремотой,
Упорством крайнего труда,
Стыдом, и страхом, и заботой.
Но ЭТУ жизнь наполнил
Ты Такой неслыханной мечтою,
Такое небо красоты
Раскрыл в ней повестью простою,
Что как могу благодарить
За это огненное счастье,
Ее святую близость пить,
Вино вечернего причастья?
8 марта 1915
45.
* * *
Как орлиные крылья, раскрылся Коран,
Завернувшийся в луны поклялся о Боге
И душа ужасалась на страшном пороге,
И душа трепетала от пламенных ран.
Но упавшее сердце молило чудес,
И дрожащая птица в упорном усильи
Забивалася в травы от грозных небес,
Где раскрылись, как книга, орлиные крылья.
46.
ANDANTE DOLOROSO
Е MOLTO CANTABILE
Что горестней, что безнадежней
Глубокой осенней печали,
Тоски по надежде,
Неровных падений листа?
Подумай: и сам ты - не прежний,
Когда и уста замолчали,
Любившие прежде,
Любимые прежде уста.
Большими-большими глазами
Взглянув утомленно,
Нахохлилась хворою птицей,
Уснула усталая боль.
Сентябрь дождевыми слезами
Шумит монотонно,
И сердце горит и томится
И бьется под гнетом неволь.
Я продан, я предан, я выдан
Упорным осенним скитаньям,
И знаю, и скрою,
Что тайно торопится срок.
Шепну полоумным ракитам
И внемлю ответным рыданьям,
И мертвой рукою
Сплетаю холодный венок.
Венчайте, венчайте, венчайте,
Измокшие травы,
Венчайте немилого сына
Ледяной и рдяной тоской.
Веселые гости, прощайте!
Я выпил осенней отравы
И дрогну, и стыну,
И хлыну свинцовой рекой.
47.
* * *
Как небу вешнему - ликующие грозы,
Как лавры смуглые - венчанным хитрецам,
Как пламенный восторг - лирическим певцам,
Так дому твоему приличествуют розы.
Но пурпур женственный не расцветал окрест,
Где, скованная, льдам покорствует природа,
Прости, что темный я, из темного народа,
Несу невзрачный дар - цветок венка невест.
Как жалко смотрит он, смущением объятый,
Как жадно смотрит он, тревоги не тая,
Безмолвствуя, смятен! - Так озирался я,
Так изумлялся я на этот край богатый.
1916
48.
* * *
Mais o'u sont les neiges d'antan?
Больного сердца переливы,
Чужой не тронуты рукой,
И этот, долгий и ленивый,
Почти что царственный покой,
Всё, что приснилось в странной неге,
Ушло, и я один стою
Живого света на краю
И плачу о прошедшем снеге.
17.IV.1916
49.
* * *
Графине Е. П. Шереметевой
Ее весна плыла когда-то
И в обаяньи первых гроз;
Но солнце бледного заката
Не обожгло старинных роз...
И дням безумным и неправым
Приносит дивная она
Былое гения и славы
И роковые имена.
В ней сирый лебедь допевает
Свою судьбу - и темный внук,
Как очарованный, внимает
Ее речей приветный звук.
А сердце бьется: неужели
На этой памяти затих
Последний, горький вздох Рашели
И Пушкина последний стих?
29 июня 1916
50.
* * *
Когда бы я имел лорнет
И звался именем Марии,
Я запустил бы в Вас, поэт,
Тяжелым камнем Ассирии.
51.
* * *
Хозяин скуп, жнецы ленивы,
А с неба - холод и дожди;
Обречены страстные нивы
Ни одного зерна не жди.
И нет мучительней обузы,
Чем всходы вечности - на миг...
Оставь меня, - без дум, без книг,
Оставь, - беспамятным, без музы!
1916
52.
* * *
Увял, увял цветущий мир,
О вы, осенние мятели,
Скажите струнам гневных лир,
Какие розы облетели!
О только, сердце, помни ты
В том вешнем небе, в синей буре
Неповторимые цветы,
Стократ бездоннее лазури!
1916
53.
* * *
Как путник при конце дороги
Обозревает прошлый путь,
Как мытарь на святом пороге
Волненьем веры полнит грудь
Так мне былое возвращает
Неповторимые черты,
Так память искренней мечты
Меня всё чаще посещает.
54.
* * *
И снова с горькою гордыней
У клироса на коврик стать,
И у немыслимой святыни
Без мысли кликать благодать.
А после - выпрямиться строго,
Немой укор обвесть окрест,
- И снова, снова у порога
Всю жизнь обжечь о медный крест.
1916
55.
* * *
Т.Б.Лозинской
С полуотравой мадригала
В незаполнимые часы
Моя рука соединяла
Сарона чистые красы,
И эту музыку когда-то
Разгадку скрытницы-земли
Четыре ветра обрели
В сухих полях Иосафата.
4 декабря 1916
56.
* * *
Последним дням не прекословь,
Судьба по-новому богата:
Тебе - предсмертная любовь,
Мне - старый долг и честь солдата.
Тебе - огнем перегореть
И стынуть бронзовым кумиром,
А мне - безвестно умереть
В полях, недостижимых лирам.
31 мая 1917
57.
* * *
В простосердечии, на воздухе целебном
И тихой памятью овеян глубоко
Ты стал совсем земным, ты стал совсем
волшебным,
Зашедший странно-далеко!
Ты внемлешь водопад безумной позолоты
На хрупкий, на чудной олив эшафодаж:
За это золото не купишь ничего ты
Да ни за что и не отдашь.
4-5 июля 1917. Феодосия
58.
* * *
Что вспоминать, о чем жалеть?
Судьба последнее гадает.
А я люблю еще глядеть,
Как в небе хмурый облак тает.
И на стемневшем берегу
Люблю прибоя шум унылый,
От рубежа чужбины милой
Всё оторваться не могу.
59.
* * *
Тысячелетний шаг вигилий
А мы не кончим этот пир:
Ночь, из фиала черных лилий,
Дурманом опоила мир.
И в этой косности миража
Разуверенье не дано
Кругом всё та же ночь и стража,
Всё то же темное вино.
1917
60.
СТАНСЫ ГОСПОЖЕ ***
Над мраком смерти обоюдной
Есть говор памяти времен,
Есть рокот славы правосудный
Могучий гул; но дремлет он
Не в ослепленьи броней медных,
А в синем сумраке гробниц,
Не в клекоте знамен победных,
А в тихом шелесте страниц.
