Луиш де Камоэнс - Лузиады

"Уже давно сулил мне рок жестокий,
Что ниспошлет он в Индии победы
Питомцам Португалии далекой,
А мой удел - бесславье, плач и беды,
Но мой отец - сам громовержец строгий,
И должен рока я презреть заветы.
Зачем мне ждать, пока судьбина злая
Свершит свой суд, всего меня лишая?

Уже хотели боги, чтобы правил
Филиппа сын землею отдаленной,
И Марс повсюду власть ему доставил,
Над Индией простер его знамена.
Но ныне к славе рок слепой направил
Столь малого народа легионы,
Что вряд ли македонец своенравный
Себя сочтет потомку Луза равным.

Ловушку португальцам я устрою,
Чтоб им не дать узреть зари востока.
Я замыслы их гордые расстрою
И их надежды обману жестоко.
Склоню к войне я мавров и к разбою,
На горе мореходам темнооким.
И хитростью, коварством и сноровкой
Себе победу завоюю ловко".

И, так сказав, на землю Вакх спустился,
До побережья Африки добрался,
Там человеком вмиг оборотился
И к Прассу неприступному помчался.
Там в мудреца араба превратился,
С которым шейх воинственный считался.
Весь Мозамбик питал к нему почтенье.
И к шейху Вакх пришел без промедленья.

Приняв обличье истинного друга,
Он мавру сразу возвестил, что знает,
Как отомстить пришельцам по заслугам,
Сказал, что весь Восток их проклинает.
Ему легко поверил мавр в испуге,
Признался, что сгубить гостей желает,
А Вакх твердил, что Индию ограбит
Тот Гама, что покамест дружбу славит.

"Пойми, - Вакх говорил, - что христиане
В крови наш остров потопить желают,
И пронеслась молва над океаном,
Что все разграбить здесь они мечтают,
Коварным славословьем и обманом
Невинные сердца нам обольщают,
Чтоб захватить сокровища Востока
И наших жен в полон угнать жестокий".

Вакх говорил: "Увидишь, друг любезный,
Что завтра обитатели армады
Сойдут на берег за водою пресной,
И в самый раз устроить им засаду.
Едва заря украсит свод небесный,
Ступай на берег со своим отрядом.
Мы перебьем пришельцев безоружных,
Себя избавив от гостей ненужных.

А коль желанье это не свершится,
Мы кормщика гостям дадим незваным,
Который их туда завлечь решится,
Где мы их уничтожим невозбранно.
Пусть в них доверье прочно утвердится,
Чтоб нанести тяжелую им рану.
Тебе, мой властелин, я обещаю:
Мы перебьем презренных негодяев".

Как только речь закончил Вакх лукавый,
Мавр тут же заключил его в объятья,
Вознаградил советчика на славу,
А на армаду призывал проклятья,
Сказав, что сгинет в море вод кровавых
Все Лузово потомство без изъятья.
И приказал, чтоб все без промедленья
Готовились к великому сраженью.

Мавр кормщика велел к себе доставить
В надежде, что туземец недостойный
Армаду сможет гордую направить
На гибель с неизбежностью спокойной.
И, кормчему сказав, как все обставить,
Чтоб воплотить свой замысел разбойный
И погубить гостей, правитель подлый
Отправился ко сну с улыбкой бодрой.

Как только луч рассветный Аполлона
Позолотил вершины гор востока
И, пролетев под бледным небосклоном,
Прервал армады славной сон глубокий,
Надумал Гама, воин искушенный,
Искать воды живительной истоки,
Но, сердцем-вещуном предупрежденный,
Велел он всем идти вооруженным.

Он перед тем о кормщике справлялся,
Но мавр, высокомерный и надменный,
Уж боле в выраженьях не стеснялся,
Решив затеять битву непременно.
Но капитан засады опасался,
И повелел он мореходам верным
С оружьем ни на миг не разлучаться
И к новой битве всем приготовляться.

Меж тем на берегу уже стояли
Туземцы неприступным, тесным строем,
В руках щиты и дротики держали,
Готовые пришельцев встретить боем,
Отравленными стрелами желали
Они отважных поразить героев,
А многие в засаде укрывались
И славных мореходов дожидались.

Древками копий гневно потрясали
Воинственные мавры в озлобленье
И путь к воде щитами преграждали,
Стремясь начать кровавое сраженье.
Но португальцев славных не пугали
Неверных псов насмешки и глумленья.
Покинув шлюпки, гордою когортой
Лузиады на берег ступили твердо.

Вот так быков отважный укротитель,
Увидев даму - дум своих царицу,
Бежит к быку, как храбрый покоритель,
Желая в битве обагрить десницу.
И замирает в страхе робкий зритель,
И льется кровь рекой на плащаницу.
А бык ревет, рога к земле склоняет
И с долгим стоном дух свой испускает.

И так огонь губительный открыли
По маврам Луза славные потомки.
Тишь берегов вдруг выстрелы пронзили,
И воздух разорвался с шумом громким.
Так мавров португальцы усмирили,
Разбив сердца их в жалкие обломки.
И в страхе мавры с плачем разбегались,
И к праотцам иные отправлялись.

Лузиады, упорствуя в сраженье,
Островитян коварных обстреляли,
Подвергли все разгрому и сожженью,
Топтали, убивали, разрушали.
Властитель мавританский с озлобленьем
Смотрел, как португальцы побеждали.
И проклинал советчика лихого,
Весь род его клеймя недобрым словом.

В бессильной злобе мавры отбивались
От португальцев кольями, камнями.
Иные в бегство в страхе обращались
И заливались горькими слезами.
Другие в воду толпами бросались,
Бесславно отступив пред смельчаками,
Надеясь вплавь к материку добраться,
От гибельной погони отвязаться.

Одни поспешно в лодки погружались,
Другие вплавь пересекали море,
Одни на дно пучины опускались,
Другие плыли вдаль, с волнами споря.
Над маврами герои потешались,
Обманщику-правителю на горе,
Раз мавры клятву дружбы не сдержали,
Их гости по заслугам покарали.

Герои возвращались на армаду,
Неся с собой богатые трофеи,
И, вспоминая подлую засаду,
Вовсю бранили мерзостных злодеев,
Меж тем как племя наглых супостатов,
В свирепой кровожадности коснея,
Опять между собой совет держало
И новые ловушки расставляло,

Гонца прислал в раскаянье правитель,
Чтоб принести героям извиненья.
Искусно скрыл коварный повелитель,
Что он готовит новое сраженье.
Нашелся кормчий, бурь и вод властитель,
Готовый выйти в путь без промедленья,
Желая лузитанцев обесславить,
В объятья смерти корабли направить.

А капитан давно уж собирался
Продолжить путь до Инда светлых далей.
И ветр ему попутным показался,
Суда поспешно паруса подняли.
И вскоре Гама кормщика дождался,
Ему прием учтивый оказали.
И снова по приказу капитана
Флот вышел на просторы океана.

И бороздили царство Амфитриты
Судов могучих гордые громады.
Им нежно улыбались нереиды,
Резвились среди волн Протея чада.
А вероломный кормщик деловито
Командовал прекрасною армадой.
Твердил он мореходам неустанно,
Что близок берег Индии желанной.

И преуспел хитрец неблагодарный,
Героев обманув своею лестью.
Пел славу берегам он лучезарным,
Об Инде сообщал благие вести,
А сам томился думою коварной
И злобно предвкушал минуту мести.
А Лузово потомство простодушно
Его приказы выполняло дружно.