Михаил Танич - А белый лебедь на пруду (стихотворения)

Не помню даже —
Это он или она,
Гармошка концертино
Запомнилась одна.
Он был учитель музыки
(А может быть, она),
«Веселые ребята» —
Вот в какие времена!
Гармошка итальянская,
И класс за ней поет
«Легко на сердце» —
Этот марш
До сердца достает.
А он под пенье на доске
Рисует нотный стан
И пишет ноты
Те, что знать
Я не хочу, болван.
А на плацу идет футбол,
И музыка, она —
Не бог весть что,
И вообще
Футболу не равна.
Ах, если б знала музыка,
Она бы и ни дня
Не потерпела при себе
Неверного меня!

Все-то праздники
Свои, а и чужие —
Их же было
И без Кристмаса
Полно!
Как зависла над стаканами
Россия,
Так и лупим
Новогоднее вино.
Разлетелись на тусовки,
На рыбалки —
Рождество, и Новый год,
И Старый год,
Нарядили мишурою
Елки-палки,
Тут и скоро
Клара Цеткин подойдет!
Две недели
Беспробудного веселья,
Сам я тоже
Над стаканом зависал!

И с отвычки,
Неуверенно, с похмелья,
Еле-еле вот
Бурчалку написал.

Тук-тук-тук! —
У соседа стучат
Топором,
Этот стук
Раздается железно
И мешает водить
По бумаге пером,
Но соседу-то
Это полезно.
Тук-тук-тук!—
У соседа стучат
Топором,
На Крещенье—
И то не гуляют,
Но три тысячи
Туков —
И выстроен дом,
И уже новоселье
Справляют.
А я все же пером
По бумаге вожу,
Иногда и случается
Завязь,
Но реально от этого,
Честно скажу, —
В лучшем случае
Чья-нибудь
Зависть.

Не делайте вид,
Что Марининой нет,
Не делайте вид,
Что Устиновой нет!
Устинова есть,
И Маринина есть,
А Бунина
Редко кто хочет прочесть.
Маринины есть,
Потому что нужны
Всему населению
Нашей страны.
А кто станет спорить,
Что наша страна
Довольно порядочно
Населена?
Вот станет на место
Планетная ось,
Так мы и к Толстому
Вернемся небось.

Мы над Доном
Ходили парами,
Были девочки
В белых платьицах,
И не знали,
Что станем старыми,
Что жизнь покатится
И закатится.
Но мы – ростовские,
Незакатные,
И мелькают
В моих развалинах
Эти платьица
Аттестатные,
Все в оборочках
Накрахмаленных.

Телеграмм поздравительных
Не дочитан пасьянс,
На аншлаге закончился
Мой последний сеанс.

Завяжу с честолюбием,
Научусь отдыхать,
Надоело собачиться,
Надоело пахать.

Стопка чистой бумаги
Полежит на столе,
Я не вижу читателей,
И не вижу издателей,
И не вижу ровесников —
Их нет на земле.

Ну а если не выдержу
В небе вашего «бис!»,
Ненадолго, как радуга,
Выйду из-за кулис.

Книжек больше не читаю,
Потерялся интерес,
Но заместо физзарядки
Я читаю «Спорт-экспресс»!
А и пишут,
Ну поэты!
Что там эти ста сортов
Наши все Агаты Кристи
В ихних книжках
Про ментов!
И стишок,
Прошу, поверьте,
А не духом и не сном —
Не газетная реклама
В промежутке подписном.

Луиз, Рэй Чарльз —
Какой иконостас! —
Красавчик Дюк,
Божественная Элла!
Америка умела слушать джаз,
Играть и петь —
Поверьте, что умела.
Наверно, были дети и мужья,
А не было – вполне земное дело,
Но рядом с Эллой
Кто мы – вы и я,
Когда она —
Ну, одним словом, —
Элла!
Она – переворот, и приворот,
Увидела, пришла и победила,
И никогда не пела
Мимо нот —
Порядок нот
Сама и утвердила.
Явилась —
И осталась на земле
Истоком джаза и его итогом,
Мария Магдалина
И Пеле,
Мисс Музыка,
Назначенная Богом.

Нам плохо, если холодно,
И плохо, если жарко,
Нам плохо, если голодно,
И плохо от приварка.

Зимою – плохо в гололед,
И мы живем скользя!
Но плохо жить,
Как наш народ,
Не значит, что нельзя.

Как мне ездилось
Тогда на трамвае!
И заботами
Тогда не грузили,
И Москва была
Совсем не такая,
Иномарок не япо —
Навозили.

Как мне ездилось
Тогда на трамвае!
Газировка – три копейки —
Все лето,
И трава была
На Трубной живая,
Представляете,
Зеленого цвета.

Как мне ездилось
Тогда на трамвае!
Всюду люди
Целовались по скверам.

И жена моя
Была молодая,
Да и сам я был
Тогда пионером.

Тур от-кутюр
Давал парад
В стране,
Где пьют денатурат,
А нам – до лампочки,
Ведь мы – не парижане!
Прет-а-порте —
Вот мой портрет,
До от-кутюр
Мне дела нет,
И я ношу простые джинсы
От Армани.
Тут подсказали мне мои,
Что джинсы есть из Вереи
И из других
Сугубо русских регионов,
И у кого, мол, ни спроси —
Мол, носят брюки на Руси,
А джинсы – это для вообще
Ален Делонов.

Откуда взялся
Этот чертов вирус
Гонконгского
Раскрученного гриппа,
Скосившего меня
Своей косой?
Возможно, что чихнула
Итальянка,
Когда мы в Рим
Летели бизнес-классом?
Но я и бизнес-классом не летаю,
И вообще три года не летал!
А если он забрался бы на север
И смёл бы
Нефтяные все качалки,
И в мире
Встали все автомобили!
И Филя не купил бы
Примадонне
Лазоревого цвета «бентли», да?
И та бы
Не явилась на тусовку,
Чтоб с Галкиным
Людей попрезирать.
Но это же —
Чудовищное дело!
Гонконг за это
Должен отвечать!

И, как положено герою,
Простых троянцев заманя,
Такой нехитрый,
Въеду в Трою.

Я заплачу втридорога,
Как вообще и существую,
И я пошел на Беговую,
В конюшню эту, на бега.

Ну, сразу конюхи ко мне:
– Да ради Бога!
Да любого —
Хоть вон того, хоть вороного,
Договоримся о цене.

Я должен был
Их огорошить —
Они не поняли меня!
Ведь я ищу не просто лошадь —
Ищу Троянского коня.

Я ждал,
Чего не надо мне
От вac,
Что было бы
Всей жизни
Перекрас,
А я,
Как будьготовский
Пионер,
Живу,
Не нарушая
Интерьер.
Закладки в книжках,
Тапочки в углу —
Зачем такому
Новую метлу?
И хорошо,
И ангел улетел,
И вышло все,
Как я того хотел.

Кто дал тебе
Такое право —
Мне путь
Указывать перстом?
Что делать,
Сам я знаю здраво,
И что – сейчас,
И что – потом!

Кто сделал так,
Что ты – судья
Моих поступков
И задумок,
Ну кто он,
Этот недоумок?
Ах, недоумок этот —
Я!

Папы папствуют долго,
Оставаясь в тени,
Чувство высшего долга
Продлевает их дни.

Ватиканского дома
Ритуал нарочит,
Но отсюда по миру
Голос Бога звучит.

Но земное невечно,
И кончается плоть,
И усопшего папу
Призывает Господь.

И весь мир христианский
Здесь, у гроба, ревет,
Даже Древнего Рима
Некрещеный народ.

Я, по собственной воле
Представляя Москву,
Иноверец как будто,
А и тоже реву.

Ни протекции, ни профессии,
А две дочери и жена,
Заявился в Москву за песнями,
А Москва никому не должна.
Поначалу и не заметили,
А никто и не звал меня,
Но аукнул, и мне ответили,
Сумму прописью отслюня.
К небожителям не приблизился,
Не обиделся на Москву,
Но не прогнулся и не унизился,
Так вот рядышком и живу.
Что положено – то получено,
И хотя и не суперстар,
Прогибаюсь в одном лишь случае —
Залезая в свой «ягуар».

Клипы, клипы,
Клипы, клипы!
Драки, выстрелы и кровь!
Сиськи-письки,
Стоны, всхлипы —
Безразмерная любовь.

Черт ли в съемках
Этих смелых!
Потому как весь расклад —
Для девиц
Половозрелых
И обкуренных ребят.

А кому все эти попки
Откровенно режут глаз,
Есть еще другие кнопки —
Есть трансляция из Думы
(Тугоухи, тугодумы!) —
Пресловутый «Думский час».

Ничего-то нет для нас!

Где не было снега —
Сугробы до крыш,
Взялись за лопаты
Мадрид и Париж.

А вместо морозов,
Где снег был всегда,
Пороги домов
Затопила вода.

Залиты дождями
Зимой Лужники,
А в Африке дети
Играют в снежки.

Им, детям, любая
Беда – не беда,
Но наша планета
Пошла не туда.

И липкий по мне
Расползается страх —
Ведь я не умею
Ходить на руках.