Дмитрий Кленовский - Полное собрание стихотворений

Дилижансов и пешеходов
Золотые былые годы!
О, скитальческая свобода,
Та, что лучше любой свободы!

Сладко было в полудремоте
По дороге неповторимой
Вместе с Гоголем, вместе с Гете
На рассвете подъехать к Риму!

Иль бродить, встав поутру рано,
По тропинке едва заметной...
Холмы Умбрии и Тосканы
Прижимались к тебе за это!

Как свободно тогда дышалось,
Как особенно птицы пели,
Как полуденная усталость
Мягкой ленью струилась в теле!

Как бывали вкусны в таверне
Хлеб, яичница и маслины!
И вино было редко скверным,
А хозяйская дочь - невинной.

Правда, грабили по дорогам
И колеса ломались быстро,
Но и времени было много,
И не каждый смертелен выстрел!

Путник знал, что под вечер будет
Кровля, ужин и шепот женский,
А наутро его разбудит
Звонкий благовест деревенский.

...Нас былое всегда тревожит,
Милой тенью бредет за нами,
Но догнать нас - оно не может,
Разве только вот так: стихами!
1969

Пушкинская «музы?ка»,
Блоковское «плеча?» -
Нынче немного дико
Эти слова звучат!

Прежде, в сердцебиеньи
Тех нараставших дней,
Жесткое ударенье
Было прочней, верней.

Лишь о «музы?ке» боя
Можно ведь говорить,
Если, «Полтаву» строя,
Пушкиным хочешь быть!

Лишь с «полковой музы?кой»
Ларинский звонкий бал
Провинциальным ликом
Весь как живой предстал!

После была на смену
«Музыка» нам дана,
Нежная перемена!
Но навсегда ль она?

Может быть, в обновленье
Всяческой старины,
Новые ударенья
Наши сменить должны?

Надо поторопиться
Ею дышать, пока,
Щерясь, не превратится
«Му?зыка» в «музыка?»!
1970

Рыбак привык щадить природу,
Он, рыбку сняв с крючка, всегда
Ее обратно кинет в воду,
Когда мелка и молода.

Вот если б точно, неустанно
И с нами поступали так
И выловленных слишком рано
Обратно в жизнь кидал Рыбак!

И мы опять дружили б с нею,
И вновь была б она сладка,
И лишь губа, и все слабее,
Еще болела б от крючка.
1970

Мы сумерничать разучились, мы
Мгновений милых более не знаем
На грани полусвета, полутьмы,
Когда мы, ламп еще не зажигая,
Молчали иль обменивались лишь
Неторопливым и хорошим словом.
Теперь не то, теперь включить спешишь
Свет электрический, всегда готовый.
Выхватывая изо всех углов
Подробности земного прозябанья,
Он груб и зол, с ним не до тихих слов,
Не до простого, легкого молчанья.
И надо не сидеть уже, а встать,
Согнав отраду подступавшей лени...

Так обокрали мы себя опять
На несколько прекраснейших мгновений!
1969

Что ж ты не стареешь вместе с телом,
Беспокойная моя душа,
По тебе отпущенным пределам
Странствуешь, волнуясь и спеша?

Отдохнула б лучше в мягком кресле
Рядом с телом дремлющим своим,
У окна с ним постояла б вместе,
О погоде поболтала с ним.

Мол, меня, как и тебя, продуло
Этой жизни жестким сквозняком,
Вот я тоже шею обернула
Шерстяным, как у тебя, платком.

Будет так и телу не досадно,
Да и ты уймешься, может быть,
Чтобы рядом с ним, тепло и ладно,
Дней своих довесочек дожить.
1969

Мною правят все еще заботы,
Поиски, надежды и грехи,
Все еще желаю я чего-то,
Жду, мечтаю и пишу стихи.

А зачем? Ведь я уже нездешний,
Я почти на дальнем берегу
И привычки давние, как вещи
Старые, напрасно берегу.

Трудно жить без них, таких знакомых,
На последней кромке на земле!
Кажется, что все еще я дома,
Не на отходящем корабле.

Он куда-то в дальние просторы
Держит путь, не знаю лишь куда,
Но кругом еще привычный говор,
Палуба, перила и вода.

И живешь еще, как полагалось
До сих пор и жить и медлить тут,
Забывая, что всего осталось
Несколько недель, часов, минут...
1969

Вспомни! Вспомни! Я была когда-то
Музой надоедливой твоей,
Глупенькой сперва и пустоватой,
Но отца и матери нужней.

Вскоре стала я взрослей и строже,
Научила плакать и мечтать,
Научила, ночь твою тревожа,
Женщину с разлукой рифмовать.

А потом совсем иначе стало:
Я тебя отсюда увела
В те края, где я сама бывала,
Но куда не всех с собой брала.

Я тебя не зельем там поила,
А всего лишь воздухом иным,
И с тех пор заговорил ты, милый,
Ясным, чистым голосом твоим.

А теперь расплачиваться надо
За прогулку звездную твою.
Отпущу тебя не дальше сада,
Молча сяду рядом на скамью.

И чтоб смерть была тебе наградой,
Той, которой для тебя прошу,
Я платок твой самым легким ядом -
Ядом примиренья - надушу.
1969

Казалось, не о чем просить.
То - было, а тому - не быть,
То - навсегда неповторимо,
А то - не так необходимо...
Но все же вижу, что одна
Молитва мне еще нужна:
О том, чтоб воздух хоть немножко
В тот день уже весенним был
И свежий ельник по дорожкам
Вел к самой свежей из могил.
Чтоб было пусто, нелюдимо,
Предельной тишиной хранимо
И предвечерний луч скользил
По шубке женщины любимой.
1969

Довольно? Ну что ж: довольно!
Такое не навсегда ведь!
Но мне нестерпимо больно
Тебя без меня оставить!

Тебя, для которой будет
Весь мир темнотой завешен,
Которой не то что люди -
И ангелы не утешат.

Но все же открой им двери!
Ведь будет меж них, быть может,
Тот лучший, в кого я верил,
А этот - тебе поможет!
1969

Ни целовать тебя не смею,
Ни поглядеть тебе в лицо -
Ты стала для меня камеей,
Что вправлена в мое кольцо.

Ты вечно в профиль, вечно мимо
Глядишь, и никогда в упор.
Ты в камне от меня хранима,
А с камнем кто вступает в спор!

Гляжу на непокорный локон,
На очертанье строгих губ,
И будешь ты всегда упреком
За тех, кого не берегут.
1969

Как научился и чему я
У женщин, что меня любили?
Сперва, конечно, поцелуям -
Они всего понятней были.

Затем, пожалуй, недоверью
И осторожности в придачу,
Нетерпеливей стал теперь я
И восприимчивей к удачам.

Лишь одному никак, признаться,
Не смог у них я научиться:
Легко любить, легко прощаться,
Легко забыть, легко забыться...
1970

Все между нами прощено,
Все понято, и, может статься,
Осталось нам всего одно:
Совсем и навсегда расстаться.

Не потому, что ложь иль зло
Разъединяют наши руки,
А просто время подошло
Для неминуемой разлуки.

Прощай! Не затемни тоской
Прозрачных дней своих осенних!
Ну разве перед сном порой
Встань у кровати на колени

И, к встрече с тем, что был любим,
Себя ничем не приневолив,
Окликни лишь меня, не боле,
Далеким именем моим!
1970