Николай Векшин - Полёт шмеля (сборник)
(очаровательной Памяти Любви, по поводу клонов):
Призыв Ваш взбудоражит всю Стихиру.
Но правильней всего – с себя начать:
«Любовь и Память» из-под маски вынуть
И всю анкету с ФИО показать!
(Фаине Соколовой, как всегда – из ЧС):
Кровь закипала в венах.
Тень танцевала на стенах.
Вы меня помните, милый?
Нет? Фу, склеротик противный!
(могучему Анатолию Цепину, оттуда же):
Хотелось бы быть капельку моложе,
Но от тропинки до тропинки – шаг уже…
Разбрасываться чувствами негоже,
Когда кропаешь строчки в неглиже.
(беспробудному Игорю Белкину, оттуда же):
Я обклею тебя поцелуями.
Не брыкайся от счастья! Твой низ
Накормлю эротической сладостью.
Топором прорублюсь в коммунизм.
(снова ему же, из того же места):
Возьму себе гранатомёт,
Который сердце мне порвёт.
«Калаш» подвешу снизу брюк.
Славяне! Ющенку – на крюк!
Объявляется конкурс про «Он и Она». Налетайте!
Присылайте заявки! Стремитесь, коллеги, в финал!
Подымайте свой рейтинг! Платите в жюри стихобаллы!
Кто лоялен, тот нас поразит наповал!
Привет, дружок! Хотя мы разнополы,
Но я к тебе – по лужам, прямиком.
О, как давно окончили мы школу!
Жаль, вся любовь осталась за бортом.
Отмотала девчонка положенный клоунский срок.
Но поэтка в душе у неё ни на грамм не стареет.
Хоть в стихе у неё даже озеро хмурит морщинистый лоб,
Но она всё рифмует-рифмует Корею с аллеей…
Бедный чайник шуршит, закипая.
Кто б подал мне печенье и чай!?
Пусть печаль вдаль уносится злая!
Кончен бал! Я лечу прямо в рай!
Мне тобой никогда не пресытиться,
Не напиться и не насытиться.
Полной луной я иду за тобой.
Я за тобой – как за полной луной.
Ты, мой родной, рядом со мной.
В тяжким скучании – голод ты мой!
Не обвиняй, что стих не получился
И потерялось что-то между строк.
Ведь глупо – думать! Если суетился,
То враз заблудишься. А кто виновен? Бог.
В антраците небес улыбки дальних звёзд на небе лунной ночью видны.
И растает вечной мерзлоты лёд, отправляясь в полёт колыбельной мечты.
Не вечна мерзлота. И ты, взыграв детством, ведешь изнурительные бои.
И лучше бы ты не стихи писал, а на рояле ноктюрн играл – все нагие порывы разрывов души, сбывая желанья свои.
Мне вороньё вослед кричит.
Чего раскаркались, уроды!?
Не мёрзну я! Любовь урчит
Во мне в любое время года!
Как годы пролетают на Стихире!
Как счастливо в каноны проникать!
Войти в поэзию – вот смелость в этом мире!
Ну, и поэзией нас будет пробивать…
Ожерельями губ зацелована
И как птица уже окольцована,
И цепями прям в омут прикована.
Лебедь? Горлинка? Вся околдована.
Блеском нежность в глазу нарисована.
А судьба прямо небом дарована.
Вся аж в клеточку облюбована.
Серебром подвенечным венчована.
И астрально рифмой замордована.
Ах, мадам, отчего Вы так томны?
Я к ладоням прелестным прильну.
Всколыхнули меня! И, невзгоды с улыбкою тронув,
Потопили мой стих. И ушел он под лёд, прям ко дну.
До жуткой страсти, коль судьба
Узлов навяжет,
Ты не рыдай, а всех прощай,
Измену даже.
Ведь в самой мелочной горсти
Клинок завязнет.
Послушай папочку, сынок,
Я сам проказил!
Я живу во грехе, во вранье и болотной измене.
Совратила отца, увела от детишек, я – Женя.
И по рекам из слёз я предательски страстно шагаю.
Хоть гореть мне в аду, но стремлюсь я, виновная, к раю.
Вдруг вспышкою в башке
Зажглась мысля, о чудо!
Зудит в душе такая
Божественная мысль:
Что Муза – она женщина…
Я ласковым с ней буду
И – лиру получу!
И брошу пессимизм!
«Дуновение крыльев»? Не слабо! Откуда ж они вдруг подули?
«Обнажало скрижали»? А что – они были одеты?
Очень «много работы» – для крыльев? Такое пойму ли?
«Завтра снова вернусь»? А зачем? В чём поэта секреты?
(Игорю Белкину, опять с пламенным приветом из ЧС):
Я ностальгирую пернато,
Скрипя о Родине пером.
Мне так рейсшинно-птицевато
С моим лекальным волшебством!
Что текст? Фигня. Была бы слава.
А в текст смотреть – дурацкая забава.
Лишь пародист читает вирши наши:
Нетленки для Марины, Нины, Маши…
Бывает, напишу поэмку иль безделицу,
Тогда и боль с тоской – всё перемелется.
Хотя я лишь учусь пока что быть поэткою,
Но нос не вешаю. Ведь Муза моя – меткая.
Огонь сгорает и тлеет пепел.
Я вся сгорела. Ты не заметил.
В витраж распалась любовь со стоном.
Останься, память, в печали клёнов!
Прилетают ангелы из Рая,
Песенку небрежно напевая.
В крылья кости ангелы срастают,
Землю непорочно заселяют.
Желаний страстных ураган
Вгоняет в омута дурман.
Я достаю свой талисман.
Любовь – мираж или обман?
А мужчина ответил: «Детка!
У тебя огромадные планы.
Скушай лучше послаще конфетку.
И езжай домой к своей маме».
Говорят, что Саша Пушкин
Наливал в большую кружку.
С няней парень выпивал,
А потом к ней приставал…
Знать, готовиться к Новому году
Начинать надо аж в октябре.
Наплевав на сырую погоду,
Ёлку ставьте хотя б в ноябре!
Сорвавшись в пропасть при пожаре
Безумной пламенной любви,
Взорвалось тело в грешном жаре,
От страсти душу обнажив.
И так струёй полились соки,
Что разум скорчился, сгорев.
Игра влечений! Дьявол плоти!
Шальны фантазии у дев.
Кораблями поплыли по лужам без рельсов трамваи,
И, как слизь, расползался промокший дорожный асфальт.
Поразверзлись небесные хляби, зонты разрушая.
Захмелели все ветви рябины. Скорей бы январь!
(Игорю Белкину, с неизменным пламенным приветом из ЧС):
Малыш в песочке копошится.
Сквозь перегарнейший амбрэ
Ему кричат: «Кончай трудиться!»
А он их шлёт на букву «хэ».
Ему не по душе химеры,
Витражных мастеров игра.
И, Вознесенского похерив,
Жует он каламбер с утра.
Не плачь, малыш! Всё грянет мимо!
С берёз свисая, бигуди
Возникнут, как необходимость,
Чтоб рифмовались пироги.
(Ему же, по-прежнему оттуда же):
Разнеся грудную клетку,
Вы огнём меня сожгли!
Как стреляете Вы метко!
Снайпер, Вы сказали «Пли!»
Я, как паж, упал на коврик,
Прочитав себе мораль.
Дорогая! Я не гордый!
Я согласен на медаль.
Перенасытившись, тела сияют грешно.
Расправив крылья, крутится юла.
«Подите вон», – сказала я поспешно.
Свой терроризм слагаю я в слова.
Как рождается слово? Здесь нету секретов.
Языком поболтаешь – извергнется звук.
Что же стоят слова? Помолчу я про это,
А не то вдруг обидится вся Стихи. ру.
Нам Гамаюн вещает так:
Хоть ты поэт, не будь дурак.
Кропай стишками белый лист.
Но знай: не дремлет пародист!
