Микола Бажан - Стихотворения и поэмы

Как торжествующе, светло и величаво
Сияющий венец над гордой головой
Народная молва зажгла, любовь и слава —
Бессмертия залог и вечный ключ живой!

Как отзываются одни другим навстречу
В единстве той любви все братские сердца,
Что каждое своей свободной славит речью,
О Русь великая, не твоего ль певца!

И стих его живой, как будто капли солнца,
То в песне заблестит, то вспыхнет на устах
Грузина, латыша, киргиза и эстонца;
Его, как будто свой, читает вслух казах.

От скал Карпатских гор до штолен и заводов,
От киевских дворцов до щедрых нив степных,
Как вдохновение для праздника народов,
Звучит он, пушкинский напевный светлый стих.

Он парусом бежит по синему Дунаю,
Он через дуги рек седой тайги достиг,
Он слышен всякий час во всем огромном крае,
Где крепко дружит с ним всяк сущий здесь язык.

Отчизне посвятив, как избранной святыне,
Прекраснейший порыв, всю суть души своей,
Поэт дошел до нас и с нами входит ныне
В красу грядущего из славы наших дней.

Он обличитель тьмы, друг солнца и свободы,
Всеобщей почестью его увенчан труд,
И на дальнейший путь расцветшие народы
С собою стих его, как светлый дар, берут.

И слово Пушкина над всей страной несется,
Неугасимое, как истина сама.
«Да здравствует, — звучит нам благовестом,—
                                                                          солнце!»
«Да скроется, — в ответ гремит, как эхо,—
                                                                тьма!»

Слышишь, как взлетает,—
           миру гимн вершит он —
Звук трубы, сияя
           звонко, горячо?
Под пурпурным стягом,
           золотом расшитым,
Вышли — сердце к сердцу
           и к плечу плечо.
Шаг двухсот мильонов —
           он гремит могуче
Маршем великанских
           радостных работ.
То — народ советский,
           вновь штурмуя кручи,
Неуклонно в завтра,
           в коммунизм идет.

Строго ритм размерен,
           слажен и крылат он,
Полнозвучной медью
           голос труб поет.
Марша боевого,
           словно гром, раскаты,—
Слышишь, как над миром
           держит он полет?
Марш непобедимый,
           марш неугомонный,—
Он поется сердцем,
           слышится, любим,
В сполохах мартена,
           в рокотанье домны,
В яростном вращенье
           слаженных турбин.
В плавный ход комбайна,
           в тракторные громы,
В плеск отягощенных
           урожаем волн,
Устали не знающий,
           с силою огромной
На едином вдохе
           воплотился он.

Знамя взмоет выше.
           Светом мир наполнит,
Грозовые тучи
           с неба разметет.
В полыханье стягов —
           солнца лик летучий.
Утро коммунизма
           над землей встает.
Солнце, наше солнце!
           В мировых просторах
Жизнетворным светом
           тьму ночную рви!
Очи человечества,
           всех народов взоры
Видят наше знамя
           дружбы и любви.
С древних кровель Дели
           и с полей Китая,
С междуречий дальних,
           где отринут бич,
На приветы наши
           к небесам взлетает
И привета слово,
           и победный клич.
Слышишь, льется песня
           дружбы нашей, славы
С берегов Дуная
           и с болгарских гор?
С башен старой Праги,
           с новых стен Варшавы
Эта песня братства
           вышла на простор.

Солнце бьет в литавры.
           Марш гремит над миром,
Дивный марш свободы,
           правды боевой.
Страх сжимает душу
           хищникам-вампирам,—
Слышишь их утробный,
           их предсмертный вой?
Волчьи стаи воют
           голосом надсадным.
Пасти их ощеренные
           раздирает им
Страх перед грядущим,
           грозным и нещадным,
Страх перед народом —
           кровным и чужим.
Песню всех народов,
           песню мира эту
Не забить вовеки
           грязною волной.
Сердцем, словом, делом
           отстоим планету
От кровавой стаи,
           грезящей войной.

Солнце плещет в трубах.
           Солнце дарят марши.
И в народном гомоне
           ширится разбег.
В солнце, в славе, в счастье
           реют стяги наши,
Светлая надежда
           в мир пришла навек.
И победным маршем,
           вскинув в небо флаги,
Движется сквозь бури,
           солнечно светясь,
Наш корабль державный,
           в силе и отваге
Шторм одолевая,
           скал не побоясь.
Мы в порыве общем,
           дни в труде листая,
Курсом к коммунизму,
           сверившись, идем.
Партия — наш кормчий
           мудрый, неустанный —
Держит руль уверенно,
           правя кораблем.

Озаряя ступени сиянием ясным своим,
поднимаются в светлом величье аккорды Шопена,
как врата, чья чеканка из бронзы и солнца бесценна,
как Варшавы врата,
                                что открыты друзьям дорогим.
Под колоннами звуков, под арками мощных аккордов,
на трибуну, где голубь взлетает, войне вопреки,
поднимаются неторопливо,
                                                  с достоинством гордым,
землекопы,
               поэты,
                          ученые
                                    и батраки.
От миллионов людей,
                                      разных рас, и племен, и народов,
с берегов Сенегала,
                                  из сожженных корейских садов,
чертороев Америки,
                                  шеффилдских дымных заводов,
из застенков турецких,
                                   из бедных французских домов,—
каждый шел на трибуну
                                        минуя любые невзгоды,
славя братство и мир
                              всей душой
                                                 незаученных слов.
Люди разные встали вокруг,
                                               разных дум,
                                                                  разных вер,
их сердцам
                слово главное — мир,
                                                 высочайший пример.
Святое слово «Мир»,
                              родное слово «Frieden»[48]
простое слово «Paix»[49],
                                           коротенькое «Peace»[50],
коль взял его в Нью-Йорке,
                                        как девиз,
полиция не выпустит из виду,
под пули ку-клукс-клана становись,
Коль в Лондоне ты скажешь это слово,
то сразу в горло вцепится тебе
рука продажных, хитрых суесловов,
в бессильном страхе,
                                    в злобной похвальбе.
А если взвил на площадях Парижа
ты это слово, как победный флаг,
так за углом
                       или еще поближе
тебя в засаде
                        с бомбой встретит враг.
Сквозь выстрелы,
                                сквозь лапы полисменов,
сквозь тюрьмы,
                             сходы, где шпиков орда,
ученые, врачи,
                           ряды рабочей смены,
пришли сюда.