KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Поэзия, Драматургия » Поэзия » Дмитрий Быков - Новые и новейшие письма счастья (сборник)

Дмитрий Быков - Новые и новейшие письма счастья (сборник)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Дмитрий Быков, "Новые и новейшие письма счастья (сборник)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

А что нам? Наш житель воспитан борьбой, привычен к кирке ли, к лопате ль…

Вот там мы и встретимся, верно, с тобой, читатель, читатель.

Маршеобразное

В предверии «Русского марша», намеченного на 4 ноября, патриотическая общественность, как обычно, раскололась.

Столпы Отечества пройтись желают маршем, но снова мучатся: кого назначить старшим? Таганку ли пройти, Васильевский ли спуск, – но главное, решить, кто по понятьям русск. Чуть замаячит марш – в перипетиях сложных дробятся русские на истинных и ложных, критерий истины ища под фонарем. «Мы этих не берем!» – «И этих не берем!» Насколько легче вам, счастливые евреи! Вам только прикажи собраться поскорее – и тут же, как один, сорвутся с якорей единым шествием. Ведь ясно, кто еврей! Насколько легче вам, счастливые грузины! Какою высылкою вам ни погрози мы – вас все еще полно, ваш стан неуязвим, и сван или мингрел – по-прежнему грузин! Насколько легче вам, любезные чеченцы! Будь вы кадыровцы иль горно-ополченцы, набит ли ваш карман деньгой или ничем, в Москве иль в Ботлихе – ты все равно чечен! А русский монолит – расколотая льдина. Им как-то не дано собраться воедино. Чуть сходку соберут, как сразу заорут – и дружно в русские друг друга не берут.

– Ты штатовский наймит! – Ты путинский опричник! – Ты молишься Христу! – Ты мерзостный язычник! – Ты любишь Ленина! – Ты требуешь царя! – Ты гнусный либерал, по чести говоря! – Ты вообще жидок: я видел паспорт теткин! – Какой-то ты брюнет. – А ты какой-то Поткин! – Возьмем ли мы скина? – Мы не возьмем скина! Быть русским, в сущности, – ощупывать слона: вот хобот, вот нога, вот пара глазок милых, но что такое слон – сказать никто не в силах. И все цепляются за органы свои: одним – эР О эС эН, другим – Дэ Пэ Нэ И.

В московской мэрии одна пресс-секретарша сказала, что пройдет четыре русских марша. Но мне-то кажется, Господь меня прости, что надо собирать не менее шести, а то и более. Не надо рамок узких! В России множество разнообразных русских, от нищих до владык, с пеленок до седин, и каждый думает, что русский он один! Была тенденция – для нас она не внове, – тех русскими считать, кто больше хочет крови; критерий, может быть, действительно хорош, но их и на один проход не наберешь. Так пусть же по Москве в российский день единства десятка два колонн, чтоб каждый убедился, как волны к берегу, как войско на прорыв, идут с хоругвями, движенье перекрыв. Одни поют псалмы, другим хватает плачей, одним поет Кобзон, другим же хор казачий; одни, советский гимн горланя в три горла, несут багряный флаг, другие же – орла; одни хотят царя, другие же – парламент, и к Родине любовь во всех очах пылает, и каждый думает, горланя русский гимн, что Родину свою не даст любить другим! Не нужно посягать на русскую свободу – но важно, чтоб они не встретились по ходу: ведь русским русские, привычно всех деля, по-русски русского навесят звездюля! Друзьям Отечества угрюмо-низколобым легко меня назвать презренным русофобом, – но, думаю, Гомер, Алкей, да и Сафо б носили бы у них отметку «русофоб».

А лучше бы всего – чтоб больше не просили – всем русским бы раздать по собственной России, чтоб каждый там рулил, не видя чуждых рож…

Но жалко, что Россий на всех не наберешь.

Омигаленные

Депутат от «Единой России» Владимир Воронин, инициировавший борьбу с мигалками, признался: стоит снять у себя мигалку – наутро ее прикручивают опять. Народные избранники бессильны отказаться от привилегий – их возвращают насильно с благословения Федеральной службы охраны и других организаций.

Бывает безжалостна пресса порой. Не надо смеяться, коллеги мои, что терпит фиаско народный герой в неравной борьбе с привилегиями. Какие-то триллеры в полной красе, ужаснее «Кода Да Винчиевского»: отвинтишь мигалку, чтоб ездить как все, – мигалки обратно навинчиваются! Сплотились, негодники, целым полком, подкармливают и подпаивают – буквально насильно, буквально силком борцам привилегии впаривают! Кто взялся чернить депутатскую честь? Волшба виновата, коммерция ли? Задумаешь с мерса на ВАЗ пересесть – и ВАЗы становятся мерсами! Раздашь ли имущество в пользу старух иль фонда какого-то детского – и все, от чего отрекаешься вслух, к тебе возвращается вдесятеро! Загадочный случай, что был бы нелеп в дешевой страшилке артхаусной, – но масло, которое мажешь на хлеб, икрою становится паюсной! Боишься товарищей, шорохов, стен… Воскликнешь: «Себя я не балую!» и в рубище влезешь – а это Карден, приправленный Дольче-Габаною.

Я думаю, здесь мы едины давно, хоть общество наше расколото: есть люди, которым давай хоть (ну да) – они превратят его в золото. Дилемма, какой не решил и Толстой, в бунтарстве напрасном упорствуя: им хочется жизни толстовски-простой – а жизнь получается толстая! Им хочется сеять, пахать, боронить, уча, сочиняя, печатая, – но все умудряется похоронить особенность эта проклятая! Услышав рассветное «Кукареку», забыв свое имя и отчество – о, как им хотелось бы выйти к станку (кому же к станку-то не хочется?!), – но снова попытка, и снова облом. Им хочется выглядеть лохами – а путь их тернистый усыпан баблом, как кошки усыпаны блохами. Не слиться с народом, любовью горя. Не выпить и чаю без сахару! Ужасная участь Мидаса-царя, по мифам известная всякому.

И что мы им скажем, из наших глубин следя за трагической участью? Да ладно! Да вы уж не мучайтесь, блин, борясь со своею везучестью! Убогая зависть присуща скотам. Не надо нам места доходного! Оставьте свои привилегии там – от них нам ни жарко, ни холодно. Ужель населенье богатой Москвы за ваши мигалки удавится? Когда от мигалок откажетесь вы – мигалок у нас не прибавится. Ужель вас осудит четвертый наш Рим за скромные увеселения? Мы рады, что жить по стандартам таким способна хоть часть населения! Другие осудят богатство и прыть – но нам почему-то не ропщется. Ведь вы же избранники наши, етить! Ведь вы представители общества! Допустим, мы все погрязаем в гнильце, какой не закрутишь и гайками, – и пашем, и киснем… Но в вашем лице – мы все-таки ездим с мигалками!

Песенка об инфляции

Инфляция не пугает граждан России, согласно опросам общественного мнения. Я не отстаю от читательской массы.

Вот говорят: в стране растет инфляция. Рванули вверх горючка и еда. Но не успею толком испугаться я, как понимаю: это не беда. Нас не накроешь валом информации, которая чем дальше, тем мрачней: подумаешь, мы жили при инфляции! И ничего, не умерли при ней. Она была такая в девяностые, что пот холодный лился по челу: «братки» рыдали двухметроворостые, пытаясь разобраться, что к чему. Тогда и сам старался удержаться я на тонком льду менявшихся времен: в те времена, когда была инфляция, я был изящен, молод и умен. Пускай вернется эта ситуация – а с нею младость, ум и худоба.

Нас вечно стимулирует инфляция!

И это наша русская судьба!

Еще пример: давно, в семидесятые, в мои былые школьные года, американцы звездно-полосатые страдали от инфляции всегда. Порой иду гулять, тайком покуриваю, почти уже большой, но не совсем, – стоит газетный стенд с карикатурою: с Инфляцией танцует дядя Сэм. Мне каждый раз хотелось озаботиться судьбой страны, где правил капитал: Инфляция, а рядом Безработица. Об этой паре много я читал. Запомнил я их лапы волосатые, тянувшиеся к горлу бедняка… Но как же жили там в семидесятые! Мы с вами так не пожили пока. Пусть не хотел туда переселяться я, но мне претил российский произвол. Я с детских лет усвоил: где инфляция – там джинсы, жвачка, секс и рок-н-ролл. Теперь не склонен этим обольщаться я, теперь мне больше нравится Париж…

Но ведь и там, как водится, инфляция!

Инфляция, ты с миром нас роднишь!

Со старцами, с юнцами безбородыми – в одном ряду школяр и ветеран – мы примемся спасаться огородами, капустою, как Диоклетиан… Подорожанье это продуктовое не в первый раз справляет торжество: припомнится ли времечко, в которое в России вдосталь было бы всего? А ничего, страна жива и в целости. А главное – что у моей страны едва ль остались базовые ценности, которые по-прежнему ценны. На что еще способен опираться я? Уж десять лет, как все свелось к рублю… Здесь все давно затронула инфляция – по крайней мере все, что я люблю. Хоть этому не склонен умиляться я – но так картина видится общей: растущая российская инфляция всего лишь отражает суть вещей. Не нажил ни мильонов, ни палаццо я – но с прежней беззаботностью пою:

– Привет тебе, о честная инфляция! Ты лучше, чем стабильность, мать твою!

Богатство

По подсчетам «Форбс», русская законодательная власть – самая богатая в мире. Среди депутатов обеих палат русского парламента – 12 миллиардеров (из зарегистрированных в стране). Я и тут изыскал повод возгордиться.

Говорят, что власть у нас богата. Это очень правильно, ребята. Ей к лицу заводы и дома. Мы иначе думали когда-то, но у нас прибавилось ума. Власть должна работать идеалом, презирая бедность, как чуму, и не знать отказа даже в малом, чтоб тянуться было нам к чему. Власть народу служит эталоном, подражанья высшим образцом. Власть нельзя поить одеколоном и кормить соленым огурцом. Нужто, чтоб всерьез, без бутафорства депутат народный был богат, чтоб слюной завистливою «Форбса» подавился западный магнат. Мы не зря на мир глядим с хитриной. Мы скромны, но это все пока-с. Депутаты служат нам витриной, выставленной миру напоказ. Пусть косятся Брауны в испуге, пусть в досаде Буш кусает рот: если так живут народа слуги – как живет избравший их народ?!

Прекратите речи о расплатах. Зависть социальная – пустяк. Бедным людям сладок вид богатых: бедных навидались мы и так. Отчего заходишься в тоске ты? Счастье есть, оно перед тобой! Слава богу, были тут аскеты – прежде лысый, а потом рябой. Правили страной, как фараоны (а порой значительно лютей). Тратили при этом миллионы – но, увы, не денег, а людей. Он, тиран, иначе не умеет. Он на мир взирает из дыры. А богатый все уже имеет – стало быть, богатые добры. Только в кадре явится Керимов (первый номер в перечне «Форбса́») – сразу слышишь пенье херувимов, серафимов слышишь голоса! Он уже не хочет дрязг и шуму, и его политика мудра. Я когда смотрю на эту Думу – просто страшно, сколько там добра!

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*