Игорь Гриньков - Люди из тени
Обзор книги Игорь Гриньков - Люди из тени
Игорь Гриньков
Люди из тени
Басан ужасно мучился, пытаясь попасть тупой иглой в «центряк» — локтевую вену — жесткий узел из плотной соединительной ткани. От бесконечного множества уколов стенки ее настолько огрубели, что практически закрыли просвет сосуда. Из-под иглы по руке струйками змеисто стекала кровь, капая на пол. Боли он почти не чувствовал; то ли привык уже, то ли ожидаемый результат настолько поглотил его, что сама боль уже не имела никакого значения. От напряжения лоб его взмок, а пальцы заметно подрагивали. Наконец, он скорее интуитивно почувствовал, что жало иглы («шило») словно провалилось в узенький просвет вены. Басан ослабил на посиневшей руке жгут, удерживаемый зубами, и в грязноватом цилиндре «баяна» (шприца), в наркотической мути содержимого, заклубилась волнообразно, в такт сердечным толчкам, кровь. Медленно и равномерно он стал давить на поршень «баяна». Бессмысленная улыбка-гримаса сменила сосредоточенно-страдальческое выражение лица.
Как клево все было у Квентина Тарантино в «Криминальном чтиве»! Там понтовитый герой выпаривал в серебряной ложке героин над синеватым язычком пламени дорогущего золотого «Ронсона», обтянутого кожей! Да и вены у «героя» были великолепные, выпуклые, эластичные. А тут так паршиво, особенно, когда «центряки» «паленые». И убогая обстановка квартиры-притона тоже мало походила на шикарные тарантиновские интерьеры.
Басану было неведомо понятие «культивируемая наркоэстетика», которое исподволь, но энергично внедрялось в сознание людей и служило красивой ширмой для сотен миллионов несчастных девочек и мальчиков по всему свету. За блестками этой ширмы невозможно было разглядеть искалеченные, загубленные судьбы целых поколений и несметные миллиарды долларов — чистый доход от торговли смертью.
Уф, наконец-то «ширнулся!». Думал, что гораздо дольше мудохаться придется!..
Двадцатилетний Басан уже более двух лет сидел на «винте», самодельном наркотике — мощнейшем психостимуляторе, который приготавливался из медицинского препарата «солутан». В медицинской практике «солутан» использовался при лечении легочных заболеваний; изобретательные «нарики» — наркоманы придумали способ, как путем кропотливых и долгих манипуляций превращать его в средство для балдежа. Лекарство, в которое добавлялись простейшие ингредиенты, после долгой варки превращалось в полуфабрикат — «мульку» или «коктейль Джеф», которые уже сами по себе вполне годились для наркотического употребления. Некоторые нетерпеливые «шировые» останавливали процесс на этом этапе. Но это было нерационально, «мулька» и «коктейль Джеф» составляли всего лишь 1/7 часть концентрации «винта», да и эффект от них был куда более кратковременным и каким-то «расплывчатым».
Для чего переводить понапрасну с таким трудом добываемый в аптеках «солутан»! Лучше уж набраться терпения, заняться дополнительной длительной выпаркой, но, в конце концов, получить полноценный продукт — «винт», от которого звенит все тело: от корней волос до пят…
Ради этого состояния — радужного обострения чувств ко всему вокруг, резкого обостренного ощущение своего тела, на взгляд Басана и его «друзей», стоило «покумарить» еще некоторое время. Правда, потом, примерно через одни сутки блаженное самочувствие сменялось резким упадком сил, апатией, депрессией, поэтому через два-четыре дня нужна была, как воздух, очередная подпитка, то есть новая доза «винта».
А вообще к наркотикам Басан впервые приобщился в 16 лет. Он проживал в семье из четырех человек, с отцом, матерью и младшей сестренкой, в одном из старых микрорайонов города. В «спальном мешке», где, кроме заплеванных шелухой от семечек ухабистых тротуаров; подъездов с оторванными напрочь дверями, на нижних лестничных клетках которых среди плевков и полузасохших потеков мочи валялись окурки, опорожненные бутылки и банки из-под пива и пользованные презервативы, да еще нескольких круглосуточных киосков, других достопримечательностей не имелось.
Досуг большей части молодежи в таком месте был крайне ограничен. Не имея денег на платные атлетические клубы, на дорогие рестораны и всякие увеселительно-развлекательные заведения, подростки собирались вечерами во дворах, покупали на собранную мелочь пиво и поштучно сигареты, бренчали на гитаре, травили всякие байки. Драки не являлись редкостью.
Басан, естественно, был членом микрорайоновской молодежной банды, правда, всего лишь рядовым бойцом, но активным и дерзким. Не состоять в банде было просто невозможно. Благополучных подростков или регулярно избивали (один мальчишка даже стал инвалидом), или им приходилось откупаться. Неуютно чувствовали себя в родном районе мальчики-«ботаны» с очками на носу или вундеркинды со скрипочками в футлярах. Басану определенно нравилось находиться в преступной среде подростков. Это обеспечивало безопасность в своем микрорайоне и создавало иллюзию сопричастности общему делу. Правда, налагало и определенные обязанности. По первому свистку надо было, бросив все остальные дела, являться к месту сбора. Интересы банды стояли превыше всего.
Не надо даже говорить о том, что костяк группы составляли ребята из маргинальных семей, но были и такие, чьи родители день-деньской честно работали в поте лица, чтобы прокормить семью. Басан был не единожды порот суровым трудягой-отцом, однажды узнавшим, чем занимается и где ошивается его чадо.
Банда люто враждовала с такой же кодлой из соседнего микрорайона. Поэтому появляться в одиночку у соседей даже днем было чрезвычайно опасно; наверняка будешь измордован до полусмерти. Периодически между двумя бандами происходили массовые, бескомпромиссные, жестокие и кровопролитные драки; тогда в ход шли велосипедные цепи, бейсбольные биты, кирпичи, иногда — ножи. Битвы отличались особой беспощадностью к «неприятелю» и нередко заканчивались печальным исходом. Милиция активизировалась только в тех случаях, когда после таких побоищ кто-то становился калекой или когда чье-то мертвое тело отвозили в морг. А так всем было наплевать на существование этих опасных сообществ.
Цивилизованная, либеральная общественность предпочитала по- страусиному называть их неформальными молодежными группировками с антисоциальной направленностью. Действительно, одно дело — банда (звучит страшновато), другое дело, невинное — «группировка». В первом случае пахнет Уголовным Кодексом, поэтому надо принимать какие-то меры, во втором — можно ничего не делать. Хотя факт, что «группировки» курировались авторитетами из уголовного мира, ни для кого не был секретом. И многие из банды, особенно отсидевшие срок, потом прочно закреплялись в криминальной среде. Это был неисчерпаемый резерв для пополнения рядов взрослой организованной преступности…
Приобщение к наркотикам началось банально. Басан к этому времени учился в СПТУ. В один из летних вечеров он с группой ребят сидел на скамеечке разрушенной беседки; курили, болтали ни о чем. К ним подошел микрорайоновский взрослый мужчина Очир, из блатных, которого уважали все местные пацаны.
— «План» не хотите попробовать? Настоящий, чуйский. «Заторчите» сразу.
И протянул набитую анашой, угольком тлеющую папиросу, которую пустили по кругу. От такого предложения трудно было отказаться. Очень не хотелось выглядеть в глазах Очира слюнтяем, маменькиным сынком. Басан «поймал» кайф почти сразу, буквально после нескольких глубоких затяжек. Мрачноватый ландшафт полутрущобного микрорайона расцветился яркими неоновыми огнями, льющимися из окон квартир. Серые дома-пятиэтажки («хрущобы») стали менять свои пропорции, превращаясь в небоскребы — билдинги из стекла и стали. Затем Басана стал разбирать беспричинный смех. Любое слово или движение товарищей вызывало бурный хохот. Кайф от курения анаши оказался очень кратковременным, но таким необычным и не похожим на опьянение от спиртного, что это невозможно было передать словами.
«Парнишка «потащился» сразу. Из него выйдет толк!» — взял на заметку реакцию Басана на наркотик зорко следивший за ситуацией Очир.
У Басана отмечалась явная предрасположенность к «дряни». Почуял кровосос перспективу.
Когда Басан вернулся домой, на него напал страшный «жор». Он вымел из холодильника почти все съестное. В культурных, начитанных кругах такой аппетит назывался раблезианским, но в случае с Басаном все было проще: это было естественное побочное действие «травы».
Очир еще несколько раз бесплатно угощал ребят анашой, а однажды заявил, что в этом мире даром ничего не дается, за все надо платить. Он сам тратит немалые деньги на покупку товара.
Те из ребят, кто уже вошел во вкус и стал находить удовольствие во вдыхании наркотического дыма, оказались на крючке. Басан в том числе. Настоящего привыкания, конечно, не было и в помине, но так хотелось испытать еще разок сладкую, легкую эйфорию, так приятно туманящую голову. Чтобы заплатить Очиру за «косяк», они стали приворовывать из дома мелкие суммы денег или небольшие ценные вещи.
