KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Поэзия, Драматургия » Поэзия » Роберт Рождественский - Эхо любви. Стихотворения. Поэмы (сборник)

Роберт Рождественский - Эхо любви. Стихотворения. Поэмы (сборник)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Роберт Рождественский, "Эхо любви. Стихотворения. Поэмы (сборник)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Страх

Анатолию Ковалеву

Как живешь ты, великая Родина Страха?
Сколько раз ты на страхе
                 возрождалась из праха!..
Мы учились бояться еще до рожденья.
Страх державный
             выращивался, как растенье.
И крутые овчарки от ветра шалели,
охраняя
колымские оранжереи…

И лежала Сибирь, как вселенская плаха,
и дрожала земля от всеобщего страха.
Мы о нем даже в собственных мыслях молчали,
и таскали его, будто горб, за плечами.
Был он в наших мечтах и надеждах далеких.
В доме вместо тепла.

Вместо воздуха – в легких!
Он хозяином был.
Он жирел, сатанея…

Страшно то, что без страха
мне
гораздо страшнее.

Из прогноза погоды

«В Нечерноземье, – согласно прогнозу, –
резко уменьшится снежный покров…
Днем над столицей –
             местами – грозы.
А на асфальте –
местами –
кровь…»

«Для человека национальность…»

Для человека национальность –
и не заслуга,
и не вина.
Если в стране
         утверждают иначе,
значит,
несчастна эта страна!

Мероприятие

Над толпой откуда-то сбоку
бабий визг взлетел и пропал.
Образ
     многострадального Бога
тащит
непротрезвевший амбал.
Я не слышал, о чем говорили…

…Только плыл над сопеньем рядов
лик
еврейки Девы Марии
рядом с лозунгом:
             «Бей жидов!»

«Неожиданный и благодатный…»

Неожиданный и благодатный
дождь беснуется в нашем дворе…

Между датой рожденья
                 и датой
смерти
кто-то поставит тире.
Тонкий прочерк.
Осколок пунктира.
За пределом положенных дней
руки мастера
         неотвратимо
выбьют минус на жизни твоей.
Ты живешь,
         негодуешь,
                 пророчишь.
Ты кричишь и впадаешь в восторг.

…Так неужто малюсенький прочерк –
не простое тире,
а итог?!

«Такая жизненная полоса…»

Евгению Евтушенко

Такая жизненная полоса,
а может быть, предначертанье свыше:
других
я различаю голоса,
а собственного голоса
                 не слышу.
И все же он, как близкая родня,
единственный,
кто согревает в стужу.
До смерти будет он
                 внутри меня.
Да и потом
не вырвется наружу.

«Будем горевать в стол…»

Будем горевать
             в стол.
Душу открывать
             в стол.
Будем рисовать
             в стол.
Даже танцевать –
             в стол.
Будем голосить
             в стол!
Злиться и грозить –
                 в стол!
Будем сочинять
             в стол…

И слышать из стола
стон.

«Дружище, поспеши…»

Дружище, поспеши.
Пока округа спит,
сними
     нагар с души,
нагар пустых обид.
Страшась никчемных фраз,
на мотылек свечи,
как будто в первый раз,
взгляни
и промолчи…

Придет заря, шепча.
Но –
    что ни говори –
бывает, что свеча
горит
светлей зари.

«Сначала в груди возникает надежда…»

Сначала в груди возникает надежда,
неведомый гул посреди тишины.
Хоть строки
         еще существуют отдельно,
они еще только наитьем слышны.
Есть эхо.
Предчувствие притяженья.
Почти что смертельное баловство…

И – точка.
И не было стихотворенья.
Была лишь попытка.
Желанье его.

Стенограмма по памяти

«…Мы идем несмотря на любые наветы!..»
(аплодисменты).
«…все заметнее будущего приметы!..»
(аплодисменты).
«…огромнейшая экономия сметы!..»
(аплодисменты).
«…А врагов народа – к собачьей смерти!..»
(аплодисменты).
«…как городские, так и сельские жители!..»
(бурные, продолжительные).
«…приняв указания руководящие!..»
(бурные, переходящие).
«…что весь наш народ в едином порыве!..»
(аплодисменты).
Чай в перерыве…

«…от души поздравляем Родного-Родимого!..»
(овации).
Помню, как сам аплодировал.
«…что счастливы и народы, и нации!..»
(овации).
«…и в колоннах праздничной демонстрации!..»
(овации).
«…что построено общество новой формации!..»
(овации).
«…и сегодня жизнь веселей, чем вчера!..»
(овации, крики: «ура!»).
«…нашим прадедам это не снилось даже!..»
(все встают).

…И не знают, что делать дальше.

Отъезд

Л. и Ю. Паничам

Уезжали из моей страны таланты,
увозя с собой достоинство свое.
Кое-кто
     откушав лагерной баланды,
а другие –
         за неделю до нее.
Уезжали не какие-то герои –
(впрочем, как понять: герой иль не герой?..).
Просто люди не умели думать
                         строем, –
даже если это самый лучший
строй…

Уезжали.
Снисхожденья не просили.
Ведь была у них у всех одна беда:
«шибко умными» считались.
                     А в России
«шибко умных»
не любили никогда!..
Уезжали сквозь «нельзя» и сквозь «не можно»
не на год, а на остаток дней и лет.
Их шмонала
         знаменитая таможня,
пограничники, скривясь, глядели вслед…
Не по зову сердца, –
                 ох, как не по зову! –
уезжали, –
а иначе не могли.
Покидали это небо.
Эту зону.
Незабвенную шестую часть земли…

Час усталости.
Неправедной расплаты.
Шереметьево.
Поземка.
Жесткий снег…

…Уезжали из моей страны таланты.
Уезжали,
        чтоб остаться в ней навек.

«А они идут к самолету слепыми шагами…»

Василию Аксенову

А они идут к самолету слепыми шагами.
А они это небо и землю от себя отрешают.
И, обернувшись,
             растерянно машут руками.
А они уезжают.
Они уезжают.
Навсегда уезжают…
Я с ними прощаюсь,
             не веря нагрянувшей правде.
Плачу тихонько,
             как будто молю о пощаде.

Не уезжайте! – шепчу я.
             А слышится: «Не умирайте!..»
Будто бы я сам себе говорю:
«Не уезжайте!..»

Сказочка

Жил-да-был.
         Жил-да-был.
Спал, работал, ел и пил.
Полюбил.
Разлюбил.
Плюнул! –
         снова жил-да-был…

Говорил себе не раз:
«Эх, махнуть бы на Кавказ!..»
Не собрался.
Не махнул…
Лямку буднично тянул.
Жил-да-был.
         Жил-да-был.
Что-то знал да позабыл.
Ждал чего-то,
но потом –
дом, работа, снова дом.
То ж ара,
     то снега хруст.
А почтовый ящик пуст…

Жил-да-был.
Грустил.
Седел.
Брился.
В зеркало глядел
Никого к себе не звал,
В долг
     не брал и не давал.
Не любил ходить в кино,
но зато смотрел в окно
на людей
и на собак –
интересно, как-никак.
Жил-да-был.
         Жил-да-был.
Вдруг пошел –
         ковер купил!
От стены и до стены
с ворсом
     сказочной длины!
Красотища –
Бог ты мой!..

Прошлой слякотной зимой
так,
    без видимых причин –
умер,
отошел,
почил…
Зазвенел дверной звонок.
Двое
    принесли венок
(от месткома)
с лентой рыжей…

(Вот под этой ржавой крышей,
вот под этим серым небом
жил-да-был.)

А может, не был.

Общежитие

Ау,
    общежитье, «общага»!
Казнило ты нас и прощало.
Спокойно,
         невелеречиво
ты нас ежедневно учило.
Друг друга ты нам открывало.
И верило, и согревало.
(Хоть больше гудели,
                 чем грели
слезящиеся батареи…)

Ау, общежитье, «общага»!
Ты многого не обещало.
А малого
     мы не хотели.
И звезды над нами летели.
Нам было уверенно вместе.
Мы жить собирались
лет двести…

Ау, общежитье, «общага»!..
Нас жизнь развела беспощадно.
До возраста
         повыбивала,
как будто война бушевала.
Один –
     корифей баскетбола –
уехал учителем в школу.
И, в глушь забредя по малину,
нарвался
        на старую мину.
Другого холодной весною
на Ладоге смыло волною.
А третий любви не добился
взаимной.
И попросту спился.
Растаял
     почти незаметно…

А тогда
все мы были бессмертны.

«А нам откапывать живых…»

А нам откапывать живых,
по стуку сердца находя,
из-под гранитно-вековых
обломков
статуи Вождя.
Из-под обрушившихся фраз,
не означавших ничего.
И слышать:
– Не спасайте нас!
Умрем мы
        с именем Его!..

Откапывать из-под вранья.
И плакать.
         И кричать во тьму:
– Дай руку!..
– Вам не верю я!
А верю
     одному Ему!..
– Вот факты!..
– Я плюю на них
от имени всего полка!!!

А нам
     откапывать живых.
Еще живых.
Живых пока.
А нам
     детей недармовых
своею болью убеждать.
И вновь
     откапывать живых.
Чтобы самим живыми
стать.

Аббревиатуры

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*