Алексей Апухтин - Стихотворения

                  С отрадой тайною, с горячим нетерпеньем
                  Мы песни ждем твоей, задумчивый певец!
                        Как жадно тысячи сердец
                  Тебе откликнутся могучим упоеньем!
                     Художники бессмертны: уж давно
                     Покинул нас поэта светлый гений,
                     И вот "волшебной силой песнопений"
                     Ты воскресаешь то, что им погребено.
                  Пускай всю жизнь его терзал венец терновый,
                  Пусть и теперь над ним звучит неправый суд,
                        Поэта песни не умрут:
                  Где замирает мысль и умолкает слово,
                  Там с новой силою аккорды потекут…
                  Певец родной, ты брат поэта нам родного,
                  Его безмолвна ночь, твой ярко блещет день, —
                  Так вызови ж скорей, творец "Русалки", снова
                       Его тоскующую тень!

                    Дрожа от холода, измучившись в пути,
                    Застигнутый врасплох суровою метелью,
                    Я думал: лошадям меня не довезти
                    И будет мне сугроб последнею постелью…

                    Вдруг яркий огонек блеснул в лесу глухом,
                    Гостеприимная открылась дверь пред нами,
                    В уютной комнате, пред светлым камельком,
                    Сижу обвеянный крылатыми мечтами.

                    Давно молчавшая опять звучит струна,
                    Опять трепещет грудь волненьями былыми,
                    И в сердце ожила старинная весна,
                    Весна с черемухой и липами родными…

                    Теперь не страшен мне протяжный бури вой,
                    Грозящий издали бедою полуночной,
                    Здесь — пристань мирная, здесь — счастье и покой,
                    Хоть краток тот покой и счастье то непрочно.

                    О, что до этого! Пускай мой путь далек,
                    Пусть завтра вновь меня настигнет буря злая,
                    Теперь мне хорошо… Свети, мой огонек,
                    Свети и грей меня, на подвиг ободряя!

                Лет двадцать пять назад спала родная сцена,
                   И сон ее был тяжек и глубок…
                Но вы сказали ей: что ж, "Бедность не порок",
                И с ней произошла благая перемена.
                Бесценных перлов ряд театру подаря,
                За ним "Доходное" вы утвердили "место",
                   И наша сцена, вам благодаря,
                      Уже не "Бедная невеста".
                   Заслуги ваши гордо вознеслись,
                А кто не видит их иль понимает ложно,
                      Тому сказать с успехом можно:
                      "Не в свои сани не садись!"

                   Уставши на пути, тернистом и далеком,
                   Приют для отдыха волшебный создал ты.
                   На всё минувшее давно спокойным оком
                         Ты смотришь с этой высоты.
                   Пусть там внизу кругом клокочет жизнь иная
                      В тупой вражде томящихся людей, —
                   Сюда лишь изредка доходит, замирая,
                      Невнятный гул рыданий и страстей.
                   Здесь сладко отдохнуть. Всё веет тишиною,
                         И даль безмерно хороша,
                   И, выше уносясь доверчивой мечтою,
                   Не видит ничего меж небом и собою
                         На миг восставшая душа.

                      Когда путем несносным и суровым
                      Мне стала жизнь в родимой стороне,
                      Оазис я нашел под вашим кровом,
                      И Отдохнуть отрадно было мне.

                      И старые и новые печали,
                      Вчерашний бред и думы прошлых дней
                      В моей душе вы сердцем прочитали
                      И сгладили улыбкою своей.

                      И понял я, смущен улыбкой этой,
                      Что царство зла отсюда далеко,
                      И понял я, чем всё кругом согрето
                      И отчего здесь дышится легко.

                      Но дни летят… С невольным содроганьем
                      Смотрю на черный, отдаленный путь:
                      Он страшен мне, и, словно пред изгнаньем,
                      Пророческой тоской стеснилась грудь.

                      И тщетно ум теряется в вопросах:
                      Где встретимся? Когда? И даст ли Бог
                      Когда-нибудь мой страннический посох
                      Сложить опять у ваших милых ног?

                 С тех пор, как помню жизнь, я помню и тебя
                 С улыбкой слушая младенческий мой лепет
                 И музу детскую навеки полюбя,
                 Ты знал мой первый стих и первый сердца трепет

                 В мятежной юности, кипя избытком сил,
                 Я гордо в путь пошел с доверчивой душою,
                 И всюду на пути тебя я находил,
                 В безоблачный ли день, в ночи ли под грозою.

                 Как часто, утомясь гонением врагов,
                 Предавшись горькому, томящему бессилью,
                 К тебе спасался я, как под родимый кров
                 Спасается беглец, покрыт дорожной пылью!

                 Полвека прожил ты, но каждый день милей
                 Казалась жизнь тебе, — ты до конца был молод.
                 Как не было седин на голове твоей,
                 Так сердца твоего не тронул жизни холод.

                 Мне так дика, чужда твоей кончины весть,
                 Так долго об руку с тобой, я шел на свете,
                 Что, вылив из души невольно строки эти,
                 Я всё еще хочу тебе же их прочесть!

                   Бывало, теша ум в мечтаньях суеверных,
                   Когда ты падала огнистой полосой,
                   Тебе вверял я рой желаний эфемерных,
                   Сменявшихся в душе нестройною толпой.
                   Теперь опять ты шлешь мне кроткое сиянье,
                   И взором я прильнул к летящему лучу.
                   В душе горит одно заветное желанье,
                   Но вверить я его не в силах… и молчу.
                   Как думы долгие, лишивши их покрова,
                   В одежду чуждую решуся я облечь?
                   Как жизнь всю перелить в одно пустое слово?
                   Как сердце разменять на суетную речь?
                   О, если можешь ты, сроднясь с моей душою,
                   Минуту счастия послать ей хоть одну,
                   Тогда блесну, как ты, огнистой полосою
                   И радостно в ночи безвестной утону.