Наталья Кугушева - Проржавленные дни: Собрание стихотворений
«Сколько дней еще осталось…». КД. Л. 113 об.
Ночь («Засохшая пустынная душа…»). КД. Л. 114. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 203, приложено к письму Д. Шепеленко 3 декабря 1953 года.
«Тверской бульвар. Чириканье напропалую…». НВ. С. 39. Печ. по: КД. Л. 115. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 204, приложено к письму Д. Шепеленко 3 декабря 1953 года.
«Ты встанешь утром рано…».КД. Л. 115 об.
Б. Пастернак («Сестра моя Жизнь. Мальчишеский профиль арапский…»). НВ. С. 40. Печ. по: КД. Л. 116 об. Автограф – ГЛМ, Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 207, приложено к письму Д. Шепеленко 27 декабря 1953 года. Вероятно, Шепеленко или кто-то еще из получивших рукопись показал ст-ние герою; позже Кугушева писала: «Стихи Пастернаку основаны на его же цитатах. Ему-то понравилось?» (письмо Шепеленко 19 января 1934 года // ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 210 об.). Кугушева была знакома с Пастернаком и присутствовала при чтении стихов, позже вошедших в сборник «Сестра моя жизнь» (М., 1922), ср. в одном из вариантов воспоминаний Н. Вольпин: «Ранней весной 1920 года у нас в “Зеленой мастерской" на квартире у Полонского живший отшельником Борис Пастернак прочитал еще не опубликованную “Сестру мою жизнь". Кроме юных поэтов нашей группы Захара Хацревина, <Я.> Полонского, Кугушевой, меня, <Е.> Кумминга (Зильбера Каверина> не было), пришли послушать Сергей Буданцев с женою (поэтессой Верой Ильиной) и Борис Пильняк (этот, правда, в самом начале чтения ушел)» (Звезда Востока. 1987. № 3. С. 150). В ее переписке 1940-1950-х годов имя Пастернака возникает не однажды: «Показывали ли Вы мои стихи Пастернаку? Что он о них сказал? Ведь Пастернак меня немного знает, хотя близко мы не знакомы» (письмо к А. Златовратскому 17 февраля 1949 года // РГАЛИ. Ф. 202. Оп. 2. Ед. хр. 187. Л. 40 об.); «Пастернак тоже очень понравился, поблагодарите его пожалуйста. Вообще его личность мне очень симпатична это большой, добрый, честный и очень талантливый ребенок, святой ребенок. Я так его воспринимаю, хотя с ним была знакома мало. Кажется мы с ним виделись последний раз на похоронах А. Белого, стояли в почетном карауле у гроба. В профиль он очень похож на Пушкина» (письмо к Д. Шепеленко 22 сентября 1951 (?) года // ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 50 об.); «Мне недавно прислали книгу Бор. Пастернака, прозу “Повесть”. Прочитала с большим удовольствием и в прозе он такой же, губастый, с чистой душой большой ребенок, своенравный и милый, фантазер и причудник. Я мало с знакома, но большую нежность к нему питаю. Вы его видите? Передайте привет пожалуйста» (письмо к Д. Шепеленко 27 ноября 1952 года // ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 130 об.).
«Золотые дни прошли…». КД. Л. 117. Об адресате см. выше. Рамоли (от фр. ramolli) – расслабленный, впавший в детство.
Метель («В плотно запертую дверь…»). КД. Л. 120.
«И небо, равнодушное, как вечность…». КД. Л. 120. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 213, приложено к письму Д. Шепеленко 11 февраля 1954 года.
«Когда ты входишь в голубую ночь…». КД. Л. 121. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 215 об., приложено к письму Д. Шепеленко 8 марта 1954 года.
Ветер («Он ворвался музыкой тревожной…»). КД. Л. 121. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 215 об., приложено к письму Д. Шепеленко 8 марта 1954 года.
«Крылатой юности неутолимой жаждой…». КД. Л. 121 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 218 об., приложено к письму Д. Шепеленко 1 апреля 1954 года («Посылаю Вам новое, еще одно есть, но не закончено»); повторено при письме 18 апреля (Там же. Л. 221 об.).
«Наполненные музыкою руки…». КД. Л. 121 об. Автограф ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 219 об., приложено к письму Д. Шепеленко 18 апреля 1954 года.
«Медведица большая…». КД. Л. 123.
«Облака над степью черным дымом…». КД. Л. 123 об
«Покатилась луна за крыши…». КД. Л. 124. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1.Ед.хр. 7.Л. 234 об., в письме Д. Шепеленко 8-13 июля 1954 года; повторено в письме 21 июля (Там же. Л. 236 об.).
«Землю такую нетрудно забыть…». КД. Л. 124. Автограф ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 233 об., в письме Д, Шепеленко 8 13 июля 1954 года; повторено в письме 21 июля (Там же. Л. 236 об ). Эпиграф – из «Баллады о гвоздях» И. Тихонова. В бесплодных попытках выбраться из ссылки Кугушева пыталась прибегнуть и к его заступничеству: «Одновременно посылаю заявление в Союз Писателей, только попросите Тихонова одновременно с вызовом прислать сразу и пропуск из НКВД, а то ведь будет опять напрасно» (недатированное (конец 1940-х?) письмо А. Златовратскому // РГАЛИ. Ф. 202. Оп. 2. Ед. хр. 187. Л. 5).
Дуэт («Стук шагов знакомых…»). КД. Л. 127. Автографы – РГАЛИ. Ф. 202. Оп. 2. Ед. хр. 187. Л. 122, в письме А. Н. Златовратскому 22 октября 1954 года, с датой «21 октября»; ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 252 об., в письме Д. Шепеленко 26 октября 1954 года; ср.: «После того, как я думала, что уже ничего не смогу написать, это – второе» (Там же; первое из подразумеваемых ст-ний – «Акварель» («Тихая музыка – ветер в трубе…»): КД Л. 127).
Смерть («И на моей беспомощной ладони…»). КД. Л. 128.
«Старый Жук, тряся бородкой…». КД. Л. 128 об.
К Музе («Как хорошо! Опять пришла навстречу…»). КД. Л. 129. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 252 об., в письме Д. Шепеленко 27 ноября 1954 года.
«Точно белые жасмины…». КД. Л. 129. Об адресате см. выше.
«Я видел – шар земной в моей руке лежал…». КД. Л. 130. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 8. Л. 265, приложено к письму к Д. И. Шепеленко от 27 марта 1955 г. со словами: «Посылаю Вам мое последнее, которое мне нравится. Как ни странно, оно навеяно барахтаньем беспомощным Алекс. Никол. Вам оно может не понравиться» (Там же. Л. 264 об.; под «барахтаньем» подразумеваются поэтические опыты их общего знакомого А.Н. Златовратского, которые Кугушева оценивала невысоко). Торжественный кортеж светил золоторогих – первая строка ст-ния Ж. Лафорга «Похоронный марш. На смерть Земли. (Уведомление)» в переводе В. Брюсова (Лафорг Жюль. Феерический собор. М., 1914. С. 15).
«Поют серебряные реки…». КД. Л. 130. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 8. Л. 269, приложено к письму к Д. И. Шепеленко от 21 апреля 1955 г. со словами: «Посылаю Вам два перла. Одно, правда, не очень перловое» (Там же. Л. 268 об.; второе – «Ходят тучи над землей…»).
Зависть («Там – море.Поймите, там море шумит…»). КД. Л. 131 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 8. Л. 276 об., приложено к письму к Д. И. Шепеленко от 16 июня 1955. В тексте письма: «12 июня так сгустилось внутреннее давление, что за один вечер написала сразу три <стихотворения>» (Л. 276). При автографе помета: «Недавно передавали, что индусы, наши гости, ездили по Симферополю, по Алуште, как раз там, где я была весной 41 г. вместе с Алекс. Ник. и больше никогда я не поеду. А я привыкла и люблю ездить».
«Мумии запросто на Самотеку…». КД. Л. 132. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 8. Л. 278. В середине июня Кугушева, после неоднократно повторенных просьб, получила от Д. Шепеленко стихи своей давней знакомой Мальвины Мироновны Марьяновой (1896-1972); 16 июня она писала ему: «Стихи Марьяновой мне совсем не понравились, только ей, ради Бога не говорите ничего. Они – пустые. А такая фраза – “И с пирамидами ты дружен”, звучит прямо комически, хотя я понимаю, что она хотела сказать. По вредности моего характера тянет написать пародию» (Там же. Л. 276). Получив от него отрицательный отзыв на это ст-ние (в несохранившемся письме), она не возражала: «Напрасно Вы изругали мумий, по-моему, стихотворение приятное (о, скромность! это ты!). А насчет того, что мумии пересыпают песок (из пустого в порожнее), я с Вами не согласна. Всё развитие фразы в дальнейшем говорит, зачем они пришли. Кстати, если бы не Марьянова дала мне толчок, я бы не написала мумий» (письмо 10 августа 1955 // Там же. Л. 280 об.). Марьянова неоднократно упоминается в переписке Кугушевой: «Стихи Марьяновой лучше, чем я ожидала, она сделала успехи явные. У нее был не то “подснежник"', не то что-то похожее, очень водянистое» (письмо к Д. Шепеленко 3 апреля 1953 года // ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 173; имеется в виду сборник Марьяновой «Голубоснежник». М., 1925); «Я очень боялась, что стихи Марьяновой Вам нравятся. Я у нее никогда не была, но от Коли Мин<аева> знаю, что ее двери были для всех открыты и она была очень гостеприимным товарищем. Она была когда-то красивой (давно) – Рубенсовская женщина, но глупа и тогда была невероятно (извините меня за грубость)» (ему же, 19 декабря 1951 (?) года // ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 66); «Надо сказать в разъяснение, что Марьянову я совершенно не знаю, никогда у нее не была, с ней не сказала двух слов. Слышала раз ее выступление, до комизма бездарное и ее оправдание собственной “талантливости" со ссылками на “великие авторитеты"» (письмо Д. Шепеленко 8 февраля 1953 года // ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 158). «И с пирамидами ты дружен…» – среди напечатанных ст-ний Марьяновой эту строку обнаружить не удалось.
«Пол земляной и глиняные стены…». НВ. С. 42. Печ. по: КД. Л. 132. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 8. Л. 285. Эпиграф – из поэмы И. Уткина «Повесть о рыжем Мотэле, господине инспекторе, раввине Исайе и комиссаре Блох» (Уткин И. Избранное. М., 1975. С. 339; с разночтениями).
