Иосиф Уткин - Стихотворения и поэмы

Камни острые, оскалясь,
Из морской воды торчат.
Волны, к берегу ласкаясь,
Что-то нежное ворчат.

Берег, видимо, не верит.
Волны берегу грозят.
Но отталкивает берег
Волны нежные назад.

Волны с плачем отползают,
Будто жалуясь в тоске.
Отползут… И пена злая
Остается на песке.

Когда мне писарь литер выдаст,
Я место в поезде займу.
Приеду. С близкими увидясь,
Я всех их крепко обниму.

Помоюсь в бане. Выпью чаю.
Проходит день. За ним — второй.
И вдруг… я дико заскучаю
О нашей жизни фронтовой.

Вокруг покажется всё мелким,
Неинтересным для тебя,
И как-то не в своей тарелке
Я буду чувствовать себя.

Потом, почувствовав усталость,
Начну томиться и вздыхать,
Считая, сколько мне осталось
Еще вот так вот отдыхать.

И, утомясь на самом деле,
С какой-то радостью в груди
До срока ровно за неделю
Я окажусь опять в пути.

…Подходит поезд прямо к Дону.
Отсюда в часть — минутный путь.
Ну вот я, кажется, и дома!
Теперь не грех и отдохнуть…

Дни склоняются и меркнут.
Лишь не меркнет боль живая,
Как солдата на поверку,
Юность громко вызывая.

Но в ответ — одно молчанье.
Только сам вздохнешь порою,
Как вздохнет однополчанин
Над могилою героя…

На месте, кровью орошенном,
Цветник поднялся полевой.
Цветы и кровь! И сокрушенно
Качает ландыш головой.

Не сокрушайся, ландыш милый, —
Бессмертны славные дела:
Героев кровь и под могилой
Цветами, видно, расцвела.

На столе пирог и кружка.
За окном метель метет.
Тихо русская старушка
Песню Пушкину поет.

Сколько раз уж песню эту
Довелось ему слыхать!
Почему ж лица поэта
За ладонью не видать?

Почему глаза он прячет:
Или очи режет свет?
Почему, как мальчик, плачет,
Песню слушая, поэт?

На опущенных ресницах
Слезы видно почему?
Жаль синицы? Жаль девицы?
Или жаль себя ему?

Нет, иная это жалость.
И совсем не оттого
Плачет он и сердце сжалось,
Как от боли, у него.

Жаль напевов этих милых,
С детства близких и родных.
Жаль, что больше он не в силах
Слышать их и верить в них.

Песни жаль!.. И он рукою
Слезы прячет, как дитя.
…Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя.

Над землянкой в синей бездне
И покой и тишина.
Орденами всех созвездий
Ночь бойца награждена.

Голосок на левом фланге.
То ли девушка поет,
То ли лермонтовский ангел
Продолжает свой полет.

Вслед за песней выстрел треснет —
Звук оборванной струны.
Это выстрелят по песне
С той, с немецкой стороны.

Голосок на левом фланге
Оборвется, смолкнет вдруг…
Будто лермонтовский ангел
Душу выронит из рук…

Не звали нас и не просили,
Мы сами встали и пошли,
Судьбу свою в судьбе России
Глазами сердца мы прочли.

Мы будем жить, как наши предки,
К добру и подвигу спеша:
Свободно жить! Неволи, клетки
Не терпит русская душа.

Над нами ясность небосвода,
Могуч народ и коренаст;
Дубрава, степь… Сама природа
Солдатской чести учит нас!

Мы на свои леса и воды,
Как на своих друзей, глядим.
И благородных чувств природы,
Как дружбы, мы не предадим…

Не рвемся мы в чужие страны.
Но сердцем чистым и простым
Родной земли живые раны
Мы не забудем, не простим.

Недаром так упрямы ноги,
Недаром люди так сильны,
Недаром люди и дороги
На запад так устремлены!

Русской женщины тихая прелесть,
И откуда ты силы берешь?
Так с тобой до конца и не спелись
Чужеземная мода и ложь.

А гляди: на готовом не нежась,
Соблюла, не утратила ты
Щек своих незаемную свежесть,
Блеск и гордость своей простоты.

А не сдали, склоняясь над делом,
Ни твои ни осанка, ни рост.
И журчит по плечам твоим белым
Золотая поэзия кос.

Если б слово такое имелось —
Передать так, как есть, без затей,
Этот взгляд, эту робкую смелость
Как на тройке летящих бровей!..

Да, не с песней неслась, не на тройке
Красоты твоей русская быль.
Было всё: и больничная койка,
И этапов кандальная пыль,

Казематов подземные своды…
А когда (это помню уж сам)
Бородатые люди свободы
По сибирским скрывались лесам,

На снегу, на серебряном ложе,
Целя в подлую власть Колчака,
Припадала к ружейному ложу
Молодая, от гнева, щека!..

Но и в белое логово целясь,
Не менялась душа твоих глаз:
Та же тихая русская прелесть
Из-под шапки глядела на нас.

И такой же, во всем обаянье
Самобытной своей красоты,
И сегодня под звуки баяна
Над землянкой склоняешься ты.

Перерывы солдатского боя
Переливами песен полны:
За гармоникой бредят тобою
Загорелые руки войны…

Как же так: и тюремную участь,
И войну, и нужду, может быть,
Глаз твоих голубая живучесть,
Не померкнув, могла победить?!

Не такой ли ты просто породы?
Не таких ли ты просто кровей?
Уже не в недрах ли русских — природа
Неподкрашенной силы твоей?

Не одна ли роса оросила
И тебя, и родные края?
И, как самое имя «Россия»,
Не извечна ли прелесть твоя?

Вот он, древний, родной и великий,
В эту зимнюю ночь — нелюдим!
Над трубою фабричною лихо,
По-гусарски закрученный дым.

Колокольни Ивановой каска
И под снегом, как будто дремля,
До бровей заметенная сказка —
Златоглавая сказка Кремля.

Сколько мыслей, и чувств, и волнений
Вызывает в душе этот в, ид!
Небо, влажное от умиленья,
Как художник, на город глядит.

Но и небо мне кажется тусклым:
Эту славных веков благодать
Можно только, пожалуй, на русском,
На родном языке передать!

Немало в столице я прожил,
И трудно тебя мне узнать!
Ты стала красивей и строже,
Как смерть повидавшая мать.

В глазах еще отзвуки боли,
Суровый излом у бровей;
Но веет и силой и волей
От русской печали твоей.

Скупей на слова и в нарядах,
Ты стала щедрей на дела;
Ты строгий, хозяйка, порядок
В квартире своей навела!

Как будто за каждой вещицей,
Тобою упущенной, вдруг
Мог снова ожить, притаиться
Тобой пережитый недуг.