Гомер - Илиада

Или хоть вслух, потому что отнюдь никого не боимся.
Силой меня против воли никто, пожелав, не прогонит,
Или военным лукавством. Не столь уже глупым, надеюсь,
Был и рожден, и воспитан на острове я Саламине".
Так он сказал. Все воззвали к владыке Зевесу Крониду.

Каждый из них говорил, на пространное небо взирая:
"Зевс, наш отец, величайший, славнейший, на Иде царящий!
Дай, чтоб досталась Аяксу победа и светлая слава!
Если ж и Гектора любишь, и он тебя также заботит,
То удели им обоим ты равную славу и доблесть".

Так говорили они. Той порою Аякс ополчился
В светлую медь. Все доспехи войны возложивши на тело,
Он устремился вперед, как ступает Арей исполинский,
Если вмешается в битву мужей, кого Зевс Олимпиец
Злобой, снедающей душу, побудит друг с другом сражаться.

Так устремился Аякс исполинский, защита ахейцев.
Грозно лицо улыбалось, меж тем как, шагая широко,
Ставил он ноги вперед, потрясая копьем длиннотенным.
Видя Аякса таким, аргивяне почуяли радость
И содрогнулись троянцы: по членам их дрожь пробежала.

Даже у Гектора сердце в груди застучало сильнее.
Но уж теперь он не мог убежать и, назад отступая,
Слиться с толпою друзей, ибо сам сделал вызов к сраженью.
Близко Аякс подошел и держал он огромный, как башня,
Медный свой щит семикожный, что Тихий, трудясь изготовил,

Лучший из шорников всех, обитающих в городе Гиле.
Он же ему изготовил блистательный щит семикожный,
Шкуры сняв с тучных волов, с восьмой оболочкой из меди.
Сын Теламона Аякс, держа этот щит перед грудью,
Близко от Гектора стал и, назвав его, слово промолвил:

"Гектор! Сражаясь один на один, ты изведаешь ныне,
Что за герои бойцы обретаются в строе данайцев,
Кроме Ахилла, рядов сокрушителя, львиного сердца.
Пусть он лежит на своих искривленных судах мореходных,
В сердце питая вражду к Агамемнону, пастырю войска.

Есть и меж нами другие, тебе чтобы выйти навстречу,
Даже не в малом числе, начинай же борьбу и сраженье".
И, отвечая, сказал шлемовеющий Гектор великий:
"Зевса питомец, Аякс Теламонид, племен предводитель,
Не искушай ты меня как младенца, лишенного силы,

Или как женщину в деле войны не искусную вовсе.
Ведаю сам хорошо и искусство войны и убийства.
Сам обращать я умею направо и также налево
Щит свой из кожи сухой, чтоб остаться в борьбе невредимым.
В битву умею бросать я своих кобылиц быстроногих,

Также умею плясать в честь Арея в бою рукопашном.
Как бы ты не был силен, я тебя поразить не хотел бы
Тайно, в засаде следя, но открыто, коль это удастся".
Так он сказал и, потрясши, копье длиннотенное бросил,
И поразил он Аякса в чудовищный щит семикожный,

Сверху по меди, служившей щиту оболочкой восьмою.
Крепкая медь через шесть оболочек прошла, разодрав их,
Но в оболочке седьмой задержалась. Вторым вслед за этим
Зевса питомец Аякс копье длиннотенное бросил.
И поразил Приамида он в щит, равномерно округлый.

Через блистательный щит копье тяжело пролетело.
И, через панцирь проникнув, отделанный с дивным искусством,
Прямо вдоль паха оно разодрало хитон Приамида.
Тот отклонился назад и погибели черной избегнул.
Оба исторгли обратно свои длиннотенные копья,

И налетели еще раз, подобные львам плотоядным
Или же двум кабанам, чья мощь не легко укротима.
Гектор копьем замахнулся и в щит посредине ударил.
Меди щита не пробив, острие у копья изогнулось.
После Аякс устремился и в щит поразил. И на вылет

Вышло копье через щит и назад оттолкнуло героя.
Медь оцарапала шею и черная кровь заструилась.
Не уклонился тогда от борьбы шлемовеющий Гектор,
Но отбежал и булыжник могучею поднял рукою,
Черный, большой, угловатый, лежащий пред ним среди поля,

И угодил им в Аяксов чудовищный щит семикожный,
В выпуклость, прямо в средину; вся медь на щите зазвенела.
В свой же черед Теламонид, взяв камень, значительно больший,
Бросил его, завертев и напрягши безмерную силу.
Щит посредине вогнул этот камень, огромный как жернов.

И поразил Приамида в колени; тот навзничь свалился,
Щит свой вплотную держа; Аполлон его на ноги поднял.
Тою порой на мечах они близко бы стали рубиться,
Не подойди к ним глашатаи, вестники Зевса и смертных, —
От меднобронных ахейцев один, а другой от троянцев,

Мудростью оба равно вдохновенны, Идей и Талфибий.
Скиптры они протянули промежду героев. И слово
Молвил глашатай Идей, многоопытный в мудрых советах:
"Полно, о, милые дети, еще враждовать и сражаться,
Ибо вас любит обоих Зевес, облаков собиратель.

Оба вы храбрые мужи; мы все это видим сегодня,
Но уже ночь настает. Хорошо покоряться и ночи".
И, отвечая ему, так промолвил Аякс Теламонид:
"Вы прикажите, Идей, чтобы Гектор сказал нам все это.
Сам на борьбу вызывал он храбрейших героев данайских.

Пусть начинает. А я покорюсь, если он подчинится".
И произнес ему так шлемовеющий Гектор великий:
"Славный Аякс, кому бог даровал и громадность, и силу
С мудростью вместе, копьем же владеешь всех лучше ахейцев,
Дай прекратим на сегодня вражду и жестокую битву.

После мы будем опять состязаться, пока не разлучит
Нас божество, одному из двоих даровавши победу.
Ночь наступает уже. Хорошо покоряться и ночи.
Сильно обрадуешь этим ты всех аргивян пред судами,
Больше всего же друзей и товарищей, если имеешь.

Также и я средь обширной столицы владыки Приама
Радость доставлю троянцам и пышно одетым троянкам,
Всем, кто молясь за меня, соберется в обители бога.
Ныне дарами богатыми дай поменяться друг с другом.
Пусть говорит о нас каждый ахеец и каждый троянец:

Бились они, разделяемы злобой, снедающей душу;
Связаны узами дружбы, они после битвы расстались".
Так говоря, Приамид подарил ему меч среброгвоздый,
Вместе подав и ножны, и ремень, что отрезан был гладко.
А Теламонид Аякс дал свой пояс пурпурно-блестящий.

После расстались они, и один удалился к ахейцам,
К войску троянцев — другой. И троянцев наполнила радость,
Видя, как Гектор подходит живым и здоровым,
Гнева Аякса избегнув и силы его не победной.
В город его повели, еле веря тому, что он спасся.

Тою порой аргивяне в прекрасных доспехах предстали
Пред Агамемноном дивным с Аяксом, победою гордым.
Только что все они вместе собрались в палатке Атрида,
В жертву заклал ради них он быка всемогущему Зевсу,
Взяв пятилетка самца, Агамемнон, владыка народов.

Кожу содрали с быка; приготовив, рассекли все тело
И вертелами пронзили, искусно разрезав на части.
После, прожарив заботливо, все от огня удалили.
Кончив труды, приготовили пир и за яства уселись,
И не нуждался никто в уделяемой поровну пище.

Длинной же частью хребтовой Аякса почтил в знак отличья
Славный герой Агамемнон, владыка с обширною властью.
После ж того, как они утолили и голод и жажду,
Нестор разумный совет раньше всех излагать стал пред ними,
Старец, которого мысль досель почиталась мудрейшей.