KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Поэзия, Драматургия » Поэзия » Генрих Гейне - Стихотворения. Поэмы. Проза

Генрих Гейне - Стихотворения. Поэмы. Проза

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Генрих Гейне, "Стихотворения. Поэмы. Проза" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Валькирии

Перевод Л. Гинзбурга

На земле — война… А в тучах
Три валькирии летучих
День и ночь поют над ней,
Взмылив облачных коней.

Власти — спорят, люди — страждут,
Короли господства жаждут.
Власть — превысшее из благ.
Добродетель — в звоне шпаг.

Гей, несчастные, поверьте:
Не спасет броня от смерти;
Пал герой, глаза смежив,
Лучший — мертв, а худший — жив.

Флаги. Арки. Стол накрытый.
Завтра явится со свитой
Тот, кто лучших одолел
И на всех ярмо надел.

Вот въезжает триумфатор.
Бургомистр или сенатор
Подлецу своей рукой
Ключ подносит городской.

Гей! Венки, гирлянды, лавры!
Пушки бьют, гремят литавры,
Колокольный звон с утра.
Чернь беснуется: «Ура!»

Дамы нежные с балкона
Сыплют розы восхищенно.
И, уже высокочтим,
Новый князь кивает им.

Поле битвы при Гастингсе

Перевод А. Блока и Е. Книпович

{67}

Аббат Вальдгэма тяжело
Вздохнул, смущенный вестью,
Что саксов вождь — король Гарольд —
При Гастингсе пал с честью.

И двух монахов послал аббат, —
Их Асгот и Айльрик звали, —
Чтоб тотчас на Гастингс шли они
И прах короля отыскали.

Монахи пустились печально в путь,
Печально домой воротились:
«Отец преподобный, постыла нам жизнь —
Со счастием мы простились.

Из саксов лучший пал в бою,
И Банкерт смеется, негодный;
Отребье норманнское делит страну,
В раба обратился свободный.

И стали лордами у нас
Норманны — вшивые воры.
Я видел, портной из Байе гарцевал,
Надев злаченые шпоры.

О, горе нам и тем святым,
Что в небе наша опора!
Пускай трепещут и они,
И им не уйти от позора.

Теперь открылось нам, зачем
В ночи комета большая
По небу мчалась на красной метле,
Кровавым светом сияя.

То, что пророчила звезда,
В сражении мы узнали.
Где ты велел, там были мы
И прах короля искали.

И долго там бродили мы,
Жестоким горем томимы,
И все надежды оставили нас,
И короля не нашли мы».

Асгот и Айльрик окончили речь.
Аббат сжал руки, рыдая,
Потом задумался глубоко
И молвил им, вздыхая:

«У Гринфильда скалу Певцов
Лес окружил, синея;
Там в ветхой хижине живет
Эдит Лебяжья Шея.

Лебяжьей Шеей звалась она
За то, что клонила шею
Всегда, как лебедь; король Гарольд
За то пленился ею.

Ее он любил, лелеял, ласкал,
Потом забыл, покинул.
И время шло; шестнадцатый год
Теперь тому уже минул.

Отправьтесь, братья, к женщине той,
Пускай идет она с вами
Назад, на Гастингс, — женский взор
Найдет короля меж телами.

Затем в обратный пускайтесь путь.
Мы прах в аббатстве скроем, —
За душу Гарольда помолимся все
И с честью тело зароем».

И в полночь хижина в лесу
Предстала пред их глазами.
«Эдит Лебяжья Шея, встань
И тотчас следуй за нами.

Норманнский герцог победил,
Рабами стали бритты,
На поле гастингском лежит
Король Гарольд убитый.

Ступай на Гастингс, найди его, —
Исполни наше дело, —
Его в аббатство мы снесем,
Аббат похоронит тело».

И молча поднялась Эдит,
И молча пошла за ними.
Неистовый ветер ночной играл
Ее волосами седыми.

Сквозь чащу леса, по мху болот
Ступала ногами босыми.
И Гастингса меловой утес
Наутро встал перед ними.

Растаял в утренних лучах
Покров тумана белый,
И с мерзким карканьем воронье
Над бранным полем взлетело.

Там, на поле, тела бойцов
Кровавую землю стлали,
А рядом с ними, в крови и пыли,
Убитые кони лежали.

Эдит Лебяжья Шея в кровь
Ступала босою ногою,
И взгляды пристальных глаз ее
Летели острой стрелою.

И долго бродила среди бойцов
Эдит Лебяжья Шея,
И, отгоняя воронье,
Монахи брели за нею.

Так целый день бродили они,
И вечер приближался,
Как вдруг в вечерней тишине
Ужасный крик раздался.

Эдит Лебяжья Шея нашла
Того, кого искала.
Склонясь, без слов и без слез она
К лицу его припала.

Она целовала бледный лоб,
Уста с запекшейся кровью,
К раскрытым ранам на груди
Склонялася с любовью.

К трем милым рубцам на плече его
Она прикоснулась губами, —
Любовной памятью были они,
Прошедшей страсти следами.

Монахи носилки сплели из ветвей,
Тихонько шепча молитвы,
И прочь понесли своего короля
С ужасного поля битвы.

Они к Вальдгэму его несли.
Спускалась ночь, чернея.
И шла за гробом своей любви
Эдит Лебяжья Шея.

Молитвы о мертвых пела она,
И жутко разносились
Зловещие звуки в глухой ночи;
Монахи тихо молились.

Карл I

Перевод 3. Морозкиной

{68}

В хижине угольщика король
Сидит один, озабочен.
Сидит он, качает дитя, и поет,
И слушает шорохи ночи.

Баюшки-бай, в соломе шуршит,
Блеет овца в сарае.
Я вижу знак у тебя на лбу,
И смех твой меня пугает.

Баюшки-бай, а кошки нет.
На лбу твоем знак зловещий.
Как вырастешь ты, возьмешь топор, —
Дубы в лесу затрепещут.

Был прежде угольщик благочестив, —
Теперь все стало иначе:
Не верят и в бога дети его,
А в короля тем паче.

Кошки нет — раздолье мышам.
Жить осталось немного,
Баюшки-бай, обоим нам:
И мне, королю, и богу.

Мой дух слабеет с каждым днем,
Гнетет меня дума злая.
Баюшки-бай, моим палачом
Ты будешь, я это знаю.

Твоя колыбельная — мне Упокой.
Кудри седые срезав,
У меня на затылке, — баюшки-бай,
Слышу, звенит железо.

Баюшки-бай, а кошки нет.
Царство добудешь, крошка,
И голову мне снесешь долой.
Угомонилась кошка.

Что-то заблеяли овцы опять.
Шорох в соломе все ближе.
Кошки нет, мышам благодать.
Спи, мой палачик, спи же.

Мария-Антуанетта

Перевод Л. Гинзбурга

{69}

Как весело окна дворца Тюильри
Играют с солнечным светом!
Но призраки ночи и в утренний час
Скользят по дворцовым паркетам.

В разубранном павильоне de Flor’
Мария-Антуанетта
Торжественно совершает обряд
Утреннего туалета.

Придворные дамы стоят вокруг,
Смущенья не обнаружив.
На них — брильянты и жемчуга
Среди атласа и кружев.

Их талии узки, фижмы пышны,
А в ножках — кокетства сколько!
Шуршат волнующие шелка.
Голов не хватает только!

Да, все — без голов!.. Королева сама,
При всем своем царственном лоске,
Стоит перед зеркалом без головы
И, стало быть, без прически.

Она, что носила с башню шиньон,
И титул которой так громок,
Самой Марии-Терезии дочь,
Германских монархов потомок, —

Теперь без завивки, без головы
Должна — нет участи хуже! —
Стоять среди фрейлин незавитых
И безголовых к тому же!

Вот — революции горький плод!
Фатальнейшая доктрина!
Во всем виноваты Жан-Жак Руссо,
Вольтер и гильотина!

Но удивительно, странная вещь:
Бедняжки — даю вам слово! —
Не видят, как они мертвы
И до чего безголовы.

Все та же отжившая дребедень!
Здесь всё, как во время оно:
Смотрите, как смешны и страшны
Безглавые их поклоны.

Несет с приседаньями дама d’atour
Сорочку монаршей особе.
Вторая дама сорочку берет,
И приседают обе.

И третья с четвертой, и эта, и та
Знай приседают без лени
И госпоже надевают чулки,
Падая на колени.

Присела пятая — подает
Ей пояс. А шестая
С нижнею юбкой подходит к ней,
Кланяясь и приседая.

С веером гофмейстерина стоит,
Командуя всем парадом,
И, за отсутствием головы,
Она улыбается задом.

Порой любопытное солнце в окно
Посмотрит на все это чудо,
Но, старые призраки увидав,
Спешит убраться отсюда!

Помарэ

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*