Николай Векшин - Трансцендентная сингулярность души (сборник)

Ты сначала ясно осознай,
Кто тебе – судьба, а кто – никто.
Где твой ад, а где возможен рай.
Не тупи, задумайся про то.

Ты сначала с прошлым разберись:
Отсеки, отрежь и отруби.
А потом – хоть на себе женись
Или замуж трижды выходи!

Ты сначала чувство испытай —
Чувство под названием любовь.
А потом решительно решай.
И не трать на ветер лишних слов.

Ты сначала сделай что-нибудь,
Чтобы силу духа испытать.
Плоть свою направь на светлый путь.
И тогда счастливым можешь стать.

Глаша дома ела кашу.
Но приелась каша ей.
В ресторан сходила Глаша
Похлебать горячих щей.

Нахл-ебалась до отвала.
Стало Глаше хорошо.
Дома кашу кушать стала:
В глотку что-то не пошло…

Я нарисую твой портрет,
Плеснув акрил на белый холст.
Ультрамарин добавит цвет.
Ты без одежд. И в полный рост.

Ты гармонична, как цветок.
Сочна, как персик. Божество!
Такие бёдра! В них – лобок.
Великолепно естество!

Вокруг тебя цветёт жасмин.
Мне грудь твоя волнует кровь.
Прекрасней нет таких картин!
О, совершенство! О, любовь!

Тебя, как Бог, я сотворил.
И ты живой сошла с холста.
О, боже, что я натворил!
Ты мозгом царственно глупа!

Нынче позднею весной
Заяц прыгал под сосной.
В теле – радость и томленье.
Между ножек – зуд и жженье.

Где супругу бы сыскать,
Чтоб семью скорей создать?
Но зайчихи нет нигде:
Ни в траве, ни в борозде.

Глядь, медведица идёт,
Жениха кричит-зовёт.
Заяц снизу подскочил…
В тот же миг раздавлен был.

Бедный зайчик! Жаль его.
Слишком торопливого.
Вот мораль: не суетись;
С кем попало не …

Каждый вправе делать с телом всё, что хочет,
Ведь оно пожизненно – его.
Хоть забор чесать, хоть морду корчить —
Каждый может смело и легко.

Жрать от пуза, надираться водкой,
Прыгать иль на грабли наступать…
В нашей жизни всё это возможно.
Даже гвозди попой забивать!

Только есть одно табу у тела:
Никогда не гадить в душу тем,
Кто поверил сильно в твоё дело
Иль тебе доверился совсем.

Всяк обман – есть грязь и преступленье,
Что простить не сможет гордый дух.
Хуже есть одно лишь прегрешенье:
Без любви еб@ться, вроде мух.

Рыцарь храбрый боевой
Вечно рвался в славный бой.
Как-то раз скакал один,
Видит: Крепость перед ним.

А не слабо ль в одиночку
Захватить, хотя б на ночку?
Взяв копьё наперевес,
Воин наш на штурм полез.

Вдруг ворота отворились.
Крепость пала. Удивившись,
Рыцарь репу почесал
И в раздумье так сказал:

«Почему сдалась без боя?
Тут подвох какой-то что ли?
Мне такую Крепость брать —
Лишь позор себе сыскать!»

И уехал рыцарь вдаль.
Крепость вдарилась в печаль.
Рыцарь был не без ума.
В Крепости была чума…

Жил да был на свете Ванька-встанька.
Интеллектом явно не блистал.
Но любила его кукла Танька.
Перед нею он всегда вставал…

Но однажды Таня осознала,
Что она у Ваньки не одна.
Лена его тоже обожала.
Ася была страстно влюблена.

Даша, Вика, Света и Лариса —
Все с ума сходили по нему.
В чём секрет встающего Париса?
Что-то я причину не пойму.

Свой успех у кукол объясняя,
Ванька-встанька гордо говорил:
«Куклам я собой напоминаю
Настоящих любящих мужчин!»

Я на завалинке валяюсь по весне.
Мне нравится часами так лежать,
Сметанку видеть мысленно во сне,
Из-под хвоста воробышков пускать,

Припоминать мышей из разных нор,
Себя за ухом лапою чесать,
Смотреть вприщур на суетливый двор
И, потянувшись, сладостно зевать,

Мурлыкать песенки про кошек и любовь,
Усами ритм, как в блюзе, отбивать,
Поглядывать на солнышко, и вновь
От щекотания в носу – чихать,

И, чувствуя всем телом сердца пульс,
Дышать свободно и вольготно жить,
И среди всех раздумий и безумств
Самим собой – котом беспечным – быть.

Он был распят? Могу поверить в это.
Ведь римляне казнили на крестах
Воров, убийц, мятежников, поэтов,
Всех неугодных всяческим властям…

Ученики сбежали? Тоже верю.
Предатели всегда, из века в век,
Держались сильного, бросаясь сразу в двери,
Коль обессилел этот человек.

Его не спас никто? Не удивляюсь.
Умыли руки и Пилат, и Бог.
Все фарисеи радостно смеялись.
Христос им оппонировать не мог.

Он был проткнут копьём? Ну да, пожалуй.
Легионер – воинственный подлец
(Хотя подлец не самый-самый).
Удар копья – мучениям конец.

Был в склеп поло́жен? Трудно с этим спорить.
Родня должна преступника обмыть,
Попричитать, поплакать. Чтобы вскоре
Его в могилу чёрную зарыть.

Когда открыли склеп, то изумились:
Там трупа нет! Куда же он исчез?
Тогда они со страху помолились
И порешили: знать, Христос воскрес!

Воскрес? Из мёртвых? Дудки! Нет, не верю.
Он в коме был. Очнулся и ушёл.
И задрожали трусы и злодеи.
Он вынес им суровый приговор.

Теперь на Пасху в храмах люд толпится,
Молясь, целуясь, радуясь, крестясь…
Но если б он вдруг снова появился,
Они б его распяли в сотый раз…

О, виртуальная любовь!
Ты плод компьютерного века.
Как метко бьёшь! Ни в глаз, ни в бровь,
А прямо в сердце человека.

Собой являя идеал,
Ты семена надежды сеешь,
И, игнорируя реал,
Восторгом душу сладко греешь.

Кретин, убогий, гад, больной,
Пошляк, пижон, урод, мерзавец —
Всяк скрыт под клонов пеленой
Или сияет, словно глянец.

Забросив мужа и детей,
Жена алкает приключений
И в паутине соц-сетей
Рогов напилит, без сомнений.

Но флирта весь ажиотаж
И виртуальные гаремы,
Введя на миг в любовный раж,
Дают в итоге лишь проблемы.

И каждый, кто сидит весь день,
Как наркоман, у монитора
И пишет всяческую хрень,
Себе сам – жертва приговора.

В лаборатории я проводил испытанья:
Телепортацию делал различных предметов.
Все матерьяльные вмиг совершались посланья.
Даже компьютер исчез прямо из кабинета.

Грохнул компьютер, разбившись на мусорной свалке,
Что во дворе Института горой возвышалась.
Я туннелировал мышку. Хотя мышку и жалко,
Но ведь для опытов мышка и предназначалась.

Мышка попала не к кошке, а в тёплую норку.
Я ведь не зверь, я в живых эту мышку оставил.
Что бы ещё стуннелировать? Хлебушка корку?
Корку я в мышкину норку прицельно направил.

Снова идея пытливый мой ум осенила:
Телепортировать чувство, хотя оно не матерьяльно.
Чувство любви! Вот загадка и странная сила!
Дай-ка любимой его я сейчас же отправлю!

Сунул башку я в прибор, закрепил электроды,
Тумблером щёлкнул. Бабахнуло. Я торопливо
К женщине той побежал. Обозвала уродом.
«В сердце любовь, а не в мозге», – она объяснила.

Я втюрился однажды в трактористку.
Она пахала грядки под морковь.
Я чиркнул ей короткую записку,
Что на меня обрушилась любовь.

Она моё признанье прочитала,
И трактор взвыл, как бронетранспортёр.
Она его на поле ржи загнала
И бросила. Я – к ней, во весь опор.

Что было дальше? Поле колыхалось.
Мы кувыркались с нею в спелой ржи.
Не смятых мест на поле не осталось.
Товарищ! Над влюблёнными не ржи!

Теперь я сам пашу, почти как трактор.
Она – рожает. Брошена морковь.
И трактористка дюже уважает,
Что в борозде не сплю, когда любовь…

Любовь приходит к тем, кто её ждёт.
К тем, кто не ждёт, любовь приходит тоже.
И каждый ходит со счастливой рожей,
И думает, что счастье обретёт.

Любовь приходит вопреки всему:
Рассудку, опыту, условиям и планам.
Любовь всегда считает себя главной
И не даёт поблажки никому.

Любовь приходит как избыток чувств,
Как буйство, как цунами, как стихия.
И бесполезны доводы сухие,
Что осложненья будут от безумств.

Любовь приходит мощно и легко.
Она и окрылит, и растревожит,
И вгонит в грусть, и обнадёжит…
Не пощадит, злодейка, никого.

Любовь приходит, но не навсегда.
Со временем все чувства угасают.
Любовь уходит. Раны заживают.
Рубцы же остаются навсегда…