Николай Векшин - Трансцендентная сингулярность души (сборник)

Я не верю словам, ведь правдивы они слишком редко.
Я не верю делам, так как их результаты смешны.
Я не верю стихам – словоблудным неврозам из сердца.
Я не верю глазам – искривленным зерца́лам души.

Я не верю губам, ибо ложь подслащают улыбкой.
Я не верю ушам, когда мне на них валят лапшу.
Я не верю умам. Заключения их слишком зыбки.
Я не верю богам. Все религии приторно врут.

Нигилизм – мой оплот. Но во что же я всё-таки верю?
Ведь без веры надёжной по жизни я просто б пропал.
Мой секрет очень прост: шуткой я что угодно проверю.
Только смех мне всегда оголённую суть открывал.

– обосо ушип ихитс я
дёрепан модаз
– течохаз хи ьтилсымсо отк
тёмйоп огеч гиф

ьлетатич, йакинв кортс уджем
аволс йавишевзв
– летяд как йокшаб ичутс ен
аволог тенсерт

– овелан идев залг аварпс
ьтатичорп ьшежомс
олед отэ еотсорп ен
ьтаминоп ромю

ьшеакинв не?ромю тут мёч в
ьсинбылу отсорп
яаншемс ясв килок од ьдев
ьнзиж – акутш атэ

Я открою тебе маленький секрет:
Без тебя не мил мне даже белый свет.
Но любить друг друга будет нам нельзя.
Не враги мы, но теперь и не друзья.

Ослеплён я был волшебной красотой.
Но обманчив оказался образ твой.
Мне во всем важна лишь истина и суть,
А тебе – лишь покорить кого-нибудь.

Ты прекрасна, словно ангел во плоти.
Мне такую в жизни больше не найти.
Никого нигде не буду я искать,
Не охота вновь на грабли наступать.

Я позволю себе дать тебе совет:
Не играй в любовь, коль в сердце её нет.
Обмануть другого можно, не любя.
Но в итоге ты обманешь и себя.

Я открою тебе маленький секрет:
Для тебя – меня на свете больше нет…
Как вода в песок любовь моя ушла.
Слишком часто ты, любимая, лгала.

Война полов – жестокая игра,
В которой все бессовестно плутуют.
Я вам открою истину простую:
Любовь – костёр, а мы к нему – дрова.

Костёр страстей пылает. Жуткий жар
Обуглит каждого, кто чересчур доверчив.
Бушуют огнедышащие смерчи.
И ненасытен чувственный пожар.

Романтики, поэты, донкихоты!
Живыми вам не выйти из огня…
Здесь донжуаны, членами тряся,
Пируют жарко, липкие от пота.

Война полов – жестокая игра,
В которой вожделенью нет предела.
И правит бал сплошная похоть тела.
И потирает руки Сатана…

Это лето провалилось в никуда.
В никуда ушла любовь, пришла беда.
У беды нет слёз, но есть глаза.
Те глаза теперь не знают, что сказать.

А сказать они не могут оттого,
Что того, кто ими полон был светло,
Света белого лишают упыри.
Упыри счастливо дуют пузыри.

Пузырятся все надежды, все дела…
Делать нечего. Смертельная игла
По иголочке сдирает кожу там —
Там, куда попал твоей стрелы обман.

Обмануться был готов я сам,
Самого себя разрезал по кускам…
По кусочкам соберу опять себя.
И собой повеселю тебя.

Я зарёкся влюбляться. Бессмысленно это и глупо.
Но судьба надо мною жестоко в ответ пошутила:
Протянула ко мне твои слабые тонкие руки
И тебя, как мучение в радости, мне подарила.

Вот беда! Ничего не могу тут с собою поделать:
Когда вижу тебя, до ушей, как кретин, улыбаюсь.
Если прячу улыбку, талдыча о суетном деле,
То душой, как сосулька весною, теку – растворяюсь.

Говорю себе: «Баста, придурок! Оставь сантименты!
Она – женщина просто, а вовсе не сказочный ангел».
Но приказа не слушает глупое рваное сердце.
Оловянный солдатик огнём себя так же расплавил.

Я свихнулся, попав в твои дивные ловкие сети.
Красота индуцирует нежность мужскую и страсти позывы.
Интеллект мой бессилен. Вонзаются ревности плети.
Я – Отелло со шквалом кошмарных и буйных порывов.

Ничего не поделаешь! Лучше – покорно смириться.
Трепыхаться нет толку. Да ладно, пускай будь что будет!
От любви-наваждения нету спасения, хоть удавиться!
Лишь измена твоя мне горячее сердце остудит.

Дуры! Все женщины дуры!
В мозгах свищет ветер. Коварны натуры.
Кокетство, жеманство – их хитрые сети…
Есть женщины словно гулящие дети.

Дуры! Все женщины дуры!
Ночами – ломаки, утрами – понуры.
Ума ни на грош, интеллекта – чуть-чуть,
На шутку – обида, в мышлении – муть.

Дуры! Все женщины дуры!
Трещат без умолку. И квохчут как куры.
Играют в любовь. И рожают усердно.
А без макияжа выглядят бледно.

Дуры! Все женщины дуры!
А спорить со мною способны лишь дуры.
И если мудрец вступит с женщиной в брак,
То вскоре поймёт, что сам – круглый дурак.

Все мужчины – дурни, обормоты.
Докажу вам это без проблем.
Я самокритичен до икоты,
Много раз придурочно шизел.

Вот однажды вижу я красотку.
Сразу – помутнение в башке.
Мне плевать, что девка идиотка.
Страсть во мне шкворчит, как глист в кишке.

Втюрился я крепко в ту Девицу
(Нет, меж ног у ней не проверял).
Хоть она мне в доченьки годится,
Я её облапать возжелал.

И вокруг другие все мужчины
Тоже от герлухи без ума.
Все как я: такие же кретины,
А у многих – тёща и жена…

Хороша фигурой та деваха!
И мордашка тоже ничего.
Но всех нас она послала на…
Мы сплотились: все – за одного!

Мы дарили ей духи, конфеты, розы,
Каждый день водили в ресторан…
А она уперто встала в позу:
«Только замуж! Просто так – не дам!»

Прямо перед ЗАГсом рано утром
Нас собралась целая толпа…
А девица не явилась, сук@!
Ей, видать, не надо дурака…

Грусть пришла, как золотая осень.
На душе и томно, и светло.
На виске заметна стала проседь.
Значит, до зимы не далеко.

Медленным багряным листопадом
Мысли невесомые кружат.
Над притихшим опустевшим садом
Журавли торжественно летят.

Солнце пробивается сквозь тучи,
Чтобы дать хоть чуточку тепла,
Но его последний яркий лучик
Скрыла дождевая пелена.

Пусть печаль из сердца не уходит,
А прольётся музыкой в тиши.
И навеки станет эта осень
Алтарём тоскующей души.

Когда поэт бросает женщин,
Он возвращается к стихам.
Ему без женщин как-то легче.
Стихи ему – бальзам для ран.

Он водку пьет, но не пьянеет.
Пьянит его наркотик рифм.
Когда рифмует, он глупеет.
Кто глуп, тот счастлив и любим.

Вот, сублимируясь средь строчек,
Пиит над бездною парит.
И, совершенствуя свой почерк,
Он станет словом знаменит.

А к знаменитому поэту
Все бабы липнут, пристают.
И он влюбляется, конечно.
Но жаль, не все ему дают…

Тогда поэт бросает женщин
И сочиняет вирши вновь.
И так от этого дуреет,
Что может вляпаться в любовь…

Вы выбор сделали, и он не так уж плох:
Вполне разумно, трезво, перспективно…
И Ваш избранник не подлец, не лох,
Хотя умом не блещет, очевидно.

Вы – пара с ним. Я очень рад за Вас.
Примите поздравленья в бальном зале!
И Мендельсон Вам светит через вальс.
Вы танго прежде страстно танцевали.

Наряды, шмотки, цацки и цветы…
Он этим Вас сначала обеспечит.
Но вскоре, озверев от скукоты,
Вы ссориться начнёте каждый вечер.

И вот тогда, рыдая, вся без сил,
Соплями перемазавши подушку,
Вы бросите того, кто Вас купил
Как глупую красивую игрушку.

Итак, окончен бал. Не надо слёз!
Меня Вы сильно разочаровали.
Пыхтит в постели Вашей Дед Мороз.
Любовь Вы на конфетки променяли.

Я улетаю на Мадагаскар.
Мне надоело быть борцом и патриотом,
Работать словно вол, потея потом,
В трясине тут гноить свой божий дар.

Я улетаю на Мадагаскар.
Прощайте все! Я не вернусь обратно.
Мне с негритянками там будет так приятно!
В России женщины – испорченный товар.

Я улетаю на Мадагаскар.
Там солнце, море, пальмы, пляж, бананы…
Я буду слать оттуда телеграммы
Иль просто философствовать, как Сартр.

Я улетаю на Мадагаскар.
Валяясь в гамаке, забросив своё дело,
Забуду всё, что мне осточертело:
Врунов, кретинов, баб, любовный жар…

Я улетаю на Мадагаскар.
От зависти пусть сдохнут россияне!
Я буду жить в покое и нирване.
И мне не страшен солнечный удар!

Я улетаю на Мадагаскар…