Эльвира Бочкова - Далёкое-близкое
Остались с тем, с чем и остались.
Живи, как жил. И город твой,
Богатый белыми камнями –
Не лес с сосновыми корнями
И не пригорок с сон-травой.
Ему в черешенном цвету
И в абрикосовом угаре
По эту сторону и ту
Дороги быть, где мы блуждали
С тобой, бездомные, чисты
Перед безгрешными своими...
... Когда спустились с высоты –
Стыл полуостров Крым в предзимье.
ПИСЬМО
Нам поздно заново начать
К Любви высокой восхожденье.
Снега зимою на сниженье
Идут... Безмолвия печать
Уже с утра лежит на всем.
Безмолвен тот аэродром,
Который молодость любила,
Поскольку взлета полоса
Там началась, где начался
Прилет твой... Было, было, было!
... А двери в дом свой отворила
Тебе чуть позже... Полпути
Не только думала о встрече,
А и о том, что в дом войти
Захочет ль он, не горбя плечи,
Освобожденный от вины
Той безответственной измены,
Когда не ранят взгляд жены
И рук ее распухших вены.
Ты улетал не к молодой,
А просто к женщине, которой
Шел желтый цвет. (И листобой
Все под себя подмял просторы.)
... Я выходила из такси
В тот листопадно-желтый воздух,
Чтоб горлу дать и вдох, и продых,
Когда он выпускал шасси...
Но вот подкатывали трап –
Ты должен был сойти по трапу
В густой октябрьский листопад –
И о себе узнать всю правду.
ПОХОЖЕСТЬ
С высот заоблачных спущусь.
Спущусь к тебе я свысока.
Тебя не будет дома? Пусть.
Ведь ты глядишь на облака:
Скользят по медленной реке,
В ней тяжела вода, как ртуть...
... Я прилетела налегке,
Чтоб легче было повернуть
Назад...
С собою взял ты ключ –
Оставил запертою дверь.
С небес спустилась, –
В море туч
Я ухожу сейчас, поверь.
А ты у медленной реки
Все строишь домик на песке?
Нет сил глядеть из-под руки:
Ты строишь домик... Строишь с кем?
Я погляжу из-под руки –
Там ворох солнца, сноп огня
Стоит у медленной реки,
Похожей чем-то на меня.
ВЯЛАЯ ВЕСНА
Хулю весну за вялое теченье,
Хотя земля пять дней уже гола.
Вчера нашла на пустыре – зачем мне? –
Остатки чашки с барского стола? –
От чьей-то враз расклеившейся жизни?
Разбилась чашка к счастью? –
Ах, едва ль...
Глядят глаза с осколка... Укоризны
В них нет. Глядят глаза через вуаль.
... Ах, как отчаян этот жест дворянки! –
Пришла сама к Нему, сказать: люблю.
На пустыре – разбитой жизни склянки...
... Семь футов чтоб под килем! – кораблю
Напожелал двадцатый век напрасно:
Над городами дым сплошной и чад.
... А если присмотреться – ежечасно
На площадях о равенстве кричат,
Кричат о братстве и о вольной воле.
Не видят бела света из-за войн.
... И ландышей уже не принести в подоле:
Сошли на нет со сталинских времен
Больших скачков. Индустриализаций.
... Чего еще? – боюсь припомнить я.
Весна зеленых ваучеров, акций,
А не весна гудящего ручья.
Есть свет на светлых-светлых лицах к Пасхе,
Да вот рука дающего скудна:
Нет голубой на блеклом небе краски –
Течет так вяло вялая весна...
* * *
Знать, с позволенья дня весеннего
Твои желания капризны.
В субботу жаждешь воскресения,
Чтоб взять возможное от жизни.
Во взгляде – лишь исканье праздника.
В глазах – и лесть, и поволока...
Ни забавлять нельзя проказника,
Ни обойтися с ним жестоко.
Найти бы мозгу аналитика
Тут золотую середину.
Весной – развинченный до винтика! –
Не наступил бы ты на льдину,
Что оторвется вдруг от берега –
И поплывет вниз по течению,
Когда еще под небом серенько,
И к жизнелюба огорчению
Еще пойдет и мелкий дождичек,
И снег залепит рот липучкой...
... Из ледяных, из скользких корочек,
Вся в чешуе как будто щучьей,
Гора к реке идет, как водится.
И вряд ли кто-то из спасателей
К реке по круче скользкой спустится
Под смех и крики обывателей.
ПРАВО ПРОРАСТИ
I
Какая тяга, боже мой,
К нему, чья молодость бесспорна!
... Во тьму закопанные зерна
Боготворят союз с землей,
Дающий право прорасти
Из-под снегов зимы озимым,
Предстать глазам –
необозримым
Ковром не тающим...
Прости,
Мой молодой, что наступлю
На те же – свежие! – мозоли:
Мне по душе на вешнем поле
Тень, что от облака... Сглуплю
В тени с тобою. (Может, всё же
Не так, как мыслилось, стара?)
... Пишу стихи, а дрожь по коже –
Та – началась позавчера,
Когда у снежного апреля
Пытаясь вымолить тепла,
Лаская женским взглядом зверя,
Я грань приличья перешла,
Себе позволив между нами
Столь обольстительный просвет,
Где небо сходится с холмами,
А вот с землею небо – нет.
2
Любви бояться, как огня,
Покою пепла потакая?!
... По счастью, ржавая стерня
Уйдет под снег, не возникая
Из-под него, лишь до минут
Тех, где сугроб, осев под солнцем,
Сдает оплот свой, свой редут
Ему...
Капели колокольцам
Звенеть, звенеть над головой
И не поэта, и поэта...
... Ответь: ты шлешь гонца за мной? –
В дорогу я уже одета.
У ЛЕТА НА ЗАМЕТКЕ
Дрогнул нервно лист на ветке,
А вокруг – ни ветерка...
Он у лета на заметке,
Хоть и юн, и хил пока.
Зелен он, прозрачно-нежен,
В жилках с девичьей руки.
Словно школьник, он прилежен:
Ловит ухом сквозняки.
Вот сквозняк в ушкó влетает,
Шепчет ласково: «Живи!
Все наступит, все настанет,
Доживешь и до любви.
Ты так юн!.. Тебе любая
Будет женщина к лицу.
... Наблюдай, как баба злая
Подкатилась к молодцу:
Вьет из мóлодца веревки,
А потом – согнет в дугу...
... Юный лист, ты не с березки –
Ты приписанный к дубý!
Лист дубовый, ты – от дуба.
Статный, как виолончель!..
Будет женщина-голуба
У тебя. Стройна, как ель».
ТВОЕ ВРЕМЯ ГОДА
Как странно наблюдать со стороны
За трепыханьем бабочек весны:
Легки крыла, нежны, как детский волос,
К ним страшно прикоснуться, и пыльца –
Как тот пушок по-над губой юнца.
(Не та, не та, что обрамляет колос.)
О лете, что в расцвете, – ни гугу.
... А женщина – в летах! – на берегу –
Простоволоса, как и я. Как ива.
«Когда в ковше вино июльских гроз,
Не повернет погода на мороз», –
Прошепчет голос женского наива.
Прекрасна сеть осенних паутин.
Ты – в ней. И есть, конечно, господин.
И ты к нему за то уж благосклонна,
Что в бабье лето выбрана ты им,
Чтоб одолеть вдвоем немилость зим,
Перемолов в муку помельче, зерна.
* * *
Если в лодке течь
Началась со дна,
Ты костер разжечь
За двоих должна.
Ты себя спаси!
У берез Руси
Береста бела –
Поперек ствола.
Бересту в золу
Брось – и вспыхнет вновь
На ветру разлук
Твой костер – Любовь.
Ну, а милый твой,
Как придет апрель –
Запаклюет щель,
Просмолит смолой.
И на столб огня,
Что тобой зажжен,
Станет лодку гнать
Семь ночей, семь ден.
* * *
Душа чурается другой
Не оттого, что ей – чужая,
А оттого, что, узнавая,
Ее признала б дорогой.
Как тяжко бремя поздних встреч!
Родной души едва коснешься –
И в жизнь пропащую вернешься.
Себя не сможешь оберечь
От подношений ветерка:
Не лепесточек от гвоздики
Он оставлял возле калитки,
А пламень ясного глазка.
Я открывала: что ж, входи! –
Ласкай лицо, целуй мне руки...
Ни для кого во всей округе
Уж не секрет: к его груди
Я припаду на много лет...
Теперь его со мною нет –
И я к душе другой построже:
Калитку рвом я обнесла.
Но... узкий мостик из весла
Душой другой уже проложен.
ДОМ
Как обживать чужую душу?
Она стоит как дом. Наружу –
Шипы бревенчатых углов.
По-над рекой, на косогоре –
Как бы оставлена в дозоре:
Следит – кому каков улов?
Ах, всем бы поровну на свете!
... Но – больше тем, кто вовсе сети
На дно реки не погрузил.
Иль тем, чьи крупные ячейки –
Не плен ершу, не плен уклейке:
Сквозь них и ветер просквозил.
Тот дом достойным делом занят.
Меня он окнами поманит –
Те ярко-ярко отразят
Живую жизнь... А тени комнат
Меня – отдельною! – запомнят
И бог весть что вообразят.
* * *
Так растревожить свой покой,
Так растревожить – боже правый! –
Себя всей правдой и неправдой,
Что до Любви – подать рукой!
Всего лишь руку протянуть,
Не побоясь обжечь... Обжечься
О встречь рванувшееся сердце,
А после – на руку подуть.
* * *
Тянулся к полдню день,
