Влад Снегирев - Начало (зона АТО)

"Бессонница... Тугие паруса..."
Я этот стих прочел до середины.
Что делать мне с безлюдностью равнины,
когда звучат незримо голоса?

Спокойны мысли, плещется вода
и корабли, как статуи, застыли.
На землю тихо сумерки сходили,
а тучки мчались, мчались в никуда.

Приходит ночь, но без луны она,
и пахнет краской, а на окнах шторы.
Сплетались сны причудливо в узоры.
Обманчивы покой и тишина.

Есть в небе тайны, только нет границ,
- Холодный ветер прошептал невнятно.
Ведь утром здесь, откуда – непонятно,
возникнет шелест стаи хищных птиц.

А город спит, укрывшись душной тьмой,
но ведь и он подвластен разрушенью.
Любовь и Смерть, смыкаясь черной тенью,
его обводят траурной каймой.

Раскинулся город у моря привольно
и там затерялся в объятьях тумана.
А мальчик не плакал, когда было больно,
считал себя взрослым, хотя было рано.

Зима тут без снега – в том нету упрека,
но плакали чайки, над зыбью летали.
А тучи сгущались и шли к нам с Востока.
Они были мрачные, словно из стали.

Когда его мать посылала за хлебом,
не думал ребенок, что смерть – это скоро.
И плачет душа, отправляясь на небо,
задумчиво глядя в глаза нам... С укором...

...Говорят, что там Ярош в почете,
это он и устроил Майдан.
Его дьявол прислал в звездолете,
он – босяк, обормот, хулиган.

Он взорвал из Малайзии Боинг,
он визитками всех запугал,
он лежать в мавзолее достоин,
потому что для всех идеал.

Говорят, что за слово по-русски
тут же вешают, ставят к стене.
А детей там едят на закуску
в ресторане, тушеных в вине.

А еще - бабка мне рассказала,
что там, в Раде, раскол и бардак.
Бабка, видно, совсем и не знала,
в этой стае – Обама вожак.

Он дает щедро деньги, подонок,
на войну и еще нам назло.
Я сегодня подумал спросонок:
ты прикинь, как же им повезло.

Торжествует там – в Киеве хунта,
деньги сыпятся прямо в карман.
Вот итог и последствия бунта:
передел и большой дерибан.

Говорят, что там страшные звери,
утром – водка и сало – в обед...
Господа! И я должен поверить
в этот подлый, бессмысленный бред?

Почитанья к вождям не имея,
вспомнил бога, и душу, и мать.
Эх, Рассея... Ты слышишь Рассея,
не пора ли уже прозревать?

В тисках войны спокойный стук минут
сменился на гремящие раскаты,
на гимн свинца и пороха. Идут
на смерть тяжелой поступью солдаты.

Назавтра бой. Снует их череда.
Огонь горит – жалящий и безумный.
В нем прошлое, сгорая без следа,
в душе оставит только кратер лунный.

Два мира здесь сошлись на буйный пир.
где скрип зубов звучит согласным хором.
"Кто в стороне – тот трус и дезертир",
шепнул мне ветер с горестным укором.

Не надо думать – чья же здесь вина,
кто первый раз курок нажал когда-то...
Пусть кончится проклятая война
и мир войдет, как прежде, в наши хаты.

Мы вернемся, мама, на рассвете,
кончен бой, и мы пришли домой.
Девушки красивые и дети
нас встречают. Мама – я живой!

Мы со всеми! Мы пришли нежданно,
в этот день закончена война.
В наши молчаливые стаканы
кто-нибудь налейте нам вина.

Тех, кто вместе уходил со мною,
и не смог вернуться к вам назад,
вы не смейте с мутною тоскою
вспоминать и плакать невпопад.

Жизнь прожили ярко, не бездарно,
в реве стали, в вихре и огне.
Этот день, когда придем нежданно,
будет днем победы на войне.

Говорят – она была туманной,
говорят – "гибридная" она.
Вы не верьте клевете обманной,
жизнь всегда прекрасна и одна.

О, как пережить это трудное время,
забыть про невзгоды, про горе и боль...
Ведь что-то навеки утрачено всеми,
война тут играет заглавную роль.

Пока мы живём до сих пор под прицелом,
надеемся, верим и лучшего ждём,
но все крещены новой верой и делом,
водой ледяной и горящим огнём.

И, в ясное утро без страха вступая,
Оставим тревоги борьбы позади.
Для мира открыт путь, я верю и знаю.
Прошу тебя, Боже, глупцов убеди!