Гафур Гулям - Стихотворения и поэмы

Мы в молодости в Самарканде
          стояли с тобой,
смотря, как на тучах вставала
          стена Улугбека…
И вместе письмо москвичам
          мы писали с тобой.
И вот мы в разлуке теперь —
           до скончания века.

Где ты, дорогой мой?
           Я слышу напев твоих строк —
Твой маленький внучек
           сидит у меня на коленях.
И медленный ветер
           струится, как тихий поток,
над мирной семьею твоей
           в сиротеющих сенях.

В саду моем сорок деревьев
         урюка растут, —
твоя это память,
         ты сам посадил их когда-то.

Я слышу дыханье твое,
          когда розы цветут
и в школе соседней
          галдят и играют ребята.

Ты ног своих в кровь не изранил
         в Джизакских степях
в былом, когда старцы-бахши
        свои пели сказанья.
Весны твоей цвет
        не развеется в дальних веках —
живых твоих строк
        никогда не пройдет обаянье.

Как в зеркало я погляделся —
        и затосковал:
я весь поседел, словно хлопок….
        Ровесник мой, где ты?
где дни, когда ты под дутар
        за столом запевал?
О верный соратник,
       о искренний в песнях мой, где ты?

Добро, что я вижу
       всё новых и новых друзей
Средь учеников…
        Их беседы — мое утешенье;
Пусть жизнь моя повести древней
        Хорезма длинней,
в их спорах горячих —
        мое и твое продолженье.
Тебя они благодарят, о мой брат
       Алимджан!
От сердца тебе говорят:
      «Рахмат, Алимджан!»

Дышат праздничным ароматом
                                                    хлопка низкие облака,
голубые садов громады
                                        осень золотом облекла.
В этом радостном изобилье,
                                                 добрым соком полня стакан,
положить и мы не забыли
                                            нашу долю на дастархан.
Всенародные караваи
                                       за широким земли столом —
с хлебом движутся караваны
                                                     казахстанских автоколонн.
И украинских, и сибирских
                                            урожаев течет река —
и далеких плодов, и близких
                                                    благодатные вороха.
Осень валит могучим валом —
                                                   а казалась на вид скромна! —
и обилием небывалым
                                         не вмещается в закрома.
Из того, что труд наш нажил.
                                                    полевая взрастила даль, —
долю выделим братьям нашим,
                                                       не промешкав, отправим в дар…
Ветер бродит с мыслью единой —
                                                            ароматы вдохнуть полней —
и едва шевелит седины
                                            на висках хлопковых полей.
И над этой возней мышиной,
                                                 годовой завершая круг,
друг за другом идут машины —
                                                 продолжение умных рук.
Видишь радостных лиц сиянье?
                                                       Наши девушки за рулем!
Мы труда и счастья слияньем
                                                      нашу память в века прольем.
И не здесь ли, скажи, начало
                                                     одоленья дальних вершин,
что веками наш гений чаял
                                                и сегодня лишь совершил?
Стала близкой на ощупь лунность,
                                                              поглотила болезни мгла!..
Жаль, что наша с тобою юность
                                                           в том участвовать не могла.
Жаль, что донизу, мне сдается,
                                                        нашей жизни заполнен лист…
Что же сердце, как прежде, бьется
                                                              перед светом девичьих лиц?
И с вниманием неослабным
                                                    прочитать спешит наяву
в книге нашей хлопковой славы
                                                        вновь дописанную главу…
О, как пышно садов громады
                                                    осень золотом облекла!
Добрым, праздничным ароматом
                                                             дышат белые облака…

Мы о небе издревле мечтали и пели.
Ты вступил на его голубые ступени.
Ко всему, что веками поэты слагали,
ты прекрасную песню добавил, Гагарин!
Было небо загадкой, а стало задачей, —
штурм высот поднебесных победою начат.
Человеку достойно быть сильным, крылатым,
он — гигант, человек, а не крохотный атом!
До прекрасной Зухры нам осталось немного —
станет путь до нее караванной дорогой.
Караванным путем к звездам двинутся люди.
Так хотим мы идти. Так идем. Так и будет!

Я хочу написать о начале чудесного лета,
чтобы строчки журчали, струясь, как
                                                                 прозрачный ручей.
Я вручу базилик со словами любви и привета
тем, кто в сад мой войдет, пожелав мне
                                                                     безгорестных дней.

Полюбуйтесь на мир, как душа моя щедрый,
                                                                                широкий,
на сури отдохните под сенью раскидистых ив.
Или в сердце войдите, не надо стоять на пороге,
я приму вас радушно, в почетном углу усадив.

Дастархан изобилья раскрою бутон за бутоном,
не скупясь угощу долгожданных гостей дорогих,
как подружка заветной подружке, немного
                                                                               смущаясь,
шепотком расскажу о мечтах и желаньях моих.

Посмотрите на эти прелестные саженцы тута.
Сотни дней не пвошло, а уже завязались плоды.
Прикоснешься слегка и сияешь, как майское утро.
Если цель благородна — не будут напрасны труды.

Тут подарит плоды розовато-жемчужного цвета.
Мы их «балхом» зовем, «марвартоком» ферганцы
                                                                                              зовут.
Он подспорье семье, украшенье лучистого лета.
Не ленитесь, друзья, посадите в саду своем тут.

Ароматная, с запахом амбры, мерцает клубника,
первозданно сладка, точно жаркие угли красна…
Нет, не угли. На губы красавицы нежной
                                                                         взгляни-ка.
Вот с чем схожа и цветом, и сладостью нежной
                                                                                      она.

Положу на хрустальное тонкоузорное блюдо
темно-красные ягоды-лучшей черешни моей.
Кто отведает это пурпурное сочное чудо, скажет:
«Нет на планете черешни вкусней
                                                               и сочней».

И за вишни, друзья, похвалите хозяина сада.
Съешь — и спросишь себя, не попал ли ты случаем
                                                                                            в рай.
Девять ягод раздавишь, положишь кусок
                                                                         рафинада,
чаю в чашку нальешь — несказанный получите
                                                                                     чай!

Гнется медное блюдо под гнетом сладчайших
                                                                                  урючин,
точно шарики меда, лежат они желтой горой.
Стрелка каждой ворсинки сверкает, как маленький
                                                                                             лучик,
как летящая мысль, как росинка рассветной порой.
Всюду нынче в избытке созревшие сладости эти.
Вся отчизна — цветник, в каждый сад можно
                                                                                гостем войти…
Небольшую газель я хотел сочинить на рассвете,
а прошелся по саду — и вышла поэма почти.