Генрик Ибсен - Драмы. Стихотворения

Что? Заснула? И ответа
Не услышала она?
Впрочем, власть моя сильна
Тем как раз, что и в дремоте
Ей понятен голос плоти.

Вот запястье, вот кулон.
Спи, Анитра. Пусть в твой сон
Пер придет. И ты корону
Поднеси ему во сне,
Ибо он свою персону
Поборол теперь вполне.

Пусти, укушу!

Смотри какова!

Что вздумал?

Сыграть в овечку и льва!
Похитить тебя! Вот бы страсть разыгралась!

Стыдись! Престарелый пророк…

Пустяки.
От старости мы еще далеки.
И чем же это похоже на старость?

Пусти. Я желаю домой.

Домой?
Кокетство! К папаше? Да что ты, друг мой?
Поверь мне, коль выпорхнули из клетки,
Домой не должны возвращаться детки.
Такому, как я, оставаться притом
Не надо бы долго на месте одном.
Ума наберешься — лишишься почета.
Особенно если пришел, как пророк,
Являйся на миг, на короткий срок,
А тут мой визит затянулся что-то.
Меняет пустыня сердца своих деток:
Я просьб и молитв не слыхал напоследок.

Какой ты пророк!

Над тобой я владыка.

Ведет себя девушка попросту дико.

Отдай перстенек с безымянного пальца!

Бери! Все считай, дорогая, своим.

В речах твоих сладкие звуки таятся.

Как сладко узнать, что ты нежно любим!
Коня под уздцы поведу по пустыне.

Вот так, мой цветок, мой божественный дар!
Как раб я служить своей стану рабыне,
Пока тепловой не настигнет удар.
Я молод, Анитра, даю тебе слово,
Не стоит судить меня слишком сурово,
Кто молод, тот любит шутить, веселиться,
И ежели б только не ум твой худой,
Дошло до тебя бы, моя чаровница,
Коль я веселюсь, ergo[10], я молодой!

Ты прав. Дай колечко под стать перстенечку!

Держи! Мне б козленком пуститься вприскочку!
Сплести бы венок из лозы винограда!
Я молод! Эх, петь да плясать бы мне надо!

Я петушок счастливый,
Когда клюется курица.
Эх, славно как танцуется!
Я петушок счастливый!

Пророк, не устал ли ты, я беспокоюсь?
Тебе кошелек стал оттягивать пояс.

Держи кошелек! Ты само благородство.
А тот, кто любим, без гроша обойдется.

Пер Гюнт молодой совсем очумел,
Забыл, которую ногу куда.
Не все ли равно, говорит, ерунда!
Пер Гюнт молодой совсем очумел.

Приятно танцующим видеть пророка.

Пока незаметно особого прока.
Сменяемся платьем! Разденься!

Пророк,
Кафтан твой велик мне, а пояс широк.

Eh bien! [11]

Причини же мне боль, наконец!
Влюбленному сердцу приятно страданье.
Когда мы приедем ко мне во дворец…

В твой рай?.. Велико ль до него расстоянье?

Миль с тысячу.

Мне чересчур.

Погоди,
Зато обретешь ты там душу в груди!

Да я без души обойдусь, краснобай!
А боль причинить я…

Но черт подери!
Не слишком серьезно… Денечка на три…

Анитра покорна пророку. Прощай!

Ах, чтоб тебя…

Я, стало быть, вот он. Там турок лежит.
На что мне был нужен языческий вид?
Еще хорошо, что менялось лишь платье —
Нутром ничего не успел перенять я.
Зачем это было, кто мне объяснит?
Мне б жить, как положено христианину,
Не врать, что мне перья павлиньи под стать,
Обычай, закон и мораль соблюдать.
Собой оставаясь, приемля судьбину
И речь над могилой, коль мир сей покину.

Девчонка! Распустит свои волоса —
И чуть ли навеки не околдовала!
Будь проклят я, коль объяснить бы взялся,
Что в ней я нашел — хорошего мало.
Спасибо, прошло. А зайди чуть подале,
Кругом бы тогда надо мной хохотали.
Наделал делов! Утешенье лишь в том,
Что зло было все в положенье моем,
Повинна была не персона моя,
А то, что само положенье пророка,
Забвенье естественных норм бытия,
Толкало меня изъясняться высоко.
И что за нелепая должность — пророк!
Напустишь тумана и, значит, при деле.
С позиций пророческих, ум недалек,
Коль скоро понятья его протрезвели.
И раз я пророком явился в пустыне,
Я вынужден был поклоняться гусыне.
Однако…

И что ведь на ум-то взбредет!
Застопорить время фигурами танца,
Поток преградить болтовней попытаться,
Вздыхать, ворковать о своем идеале, —
И все для того, чтоб тебя общипали,
Уж точно безумно-пророческий ход!
Как куру, меня общипали! Хотя
Кой-что уцелело, скажу не крутя:
Есть что-то в Америке, что-то в кармане, —
Выходит, не вовсе погряз я в дурмане,
Еще я не беден, хоть и не богат.
Заботы о клади меня не томят,
Не надобно дум о коне и карете, —
Себе господин я: один я на свете.
Куда же пойти? Я путей вижу много.
Лишь мудрый поймет, где тут к цели дорога!
Но толку не стало в коммерческом деле,
Забавы любовные мне надоели,
К тому ж я не рак, чтобы пятиться вспять.
«Куда ни ступи, что вперед, что назад,
Внутри и снаружи и жмут и теснят», —
Как некогда мне довелось прочитать.
Нужна мне невиданная досель,
Усердья достойная, высшая цель.
Иль жизни своей сочинить описанье
Грядущим потомкам своим в назиданье?
Но нет. Раз во времени нет недостатка,
Познать, как школяр, не смогу я ужель
Теченье минувшего миропорядка?
Такое занятие мне подойдет!
Я хроники наши читал с малолетства,
Наукам учился. Доступны мне средства
Узнать, как взрастал человеческий род.
Сквозь сон я увижу минувшее сам,
Доверясь истории бурным волнам.
Как зритель, на битву добра и зла
Из безопасного гляну угла, —
Как рушатся царства и глохнут идеи,
Как мученик жизни лишиться готов,
Как мелочью держится дело веков, —
С истории пенки снимать я умею.
Вот только бы «беккером{22}» надо разжиться,
И вслед хронологии можно пуститься.
Конечно, познанья мои не в порядке,
К тому же история ставит загадки, —
Зато чем нелепее пункт отправной,
Тем вывод сильней отдает новизной.
Какой возникает душевный подъем
От мысли одной, что мы к цели идем!