Иван Бахтин - Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1

Дороги, как струны, протянуты вдаль,
И клавиши шпал наши души тревожат,
А птицы, сидящие на проводах,
На ноты, на нотные знаки похожи!

Вот тронется поезд, и грусть горячей!
Простор покидаю отцовского края.
И, глядя в окно, не смыкая очей,
Я этот мотив без конца повторяю.

И поезд несется, и дым под откос,
Хоралом расходится горное эхо…
Вдруг мост прогрохочет… Чечетка колес…
И вся эта песня — как жизнь человека.

И только позванивают провода,
И мимо березы… Ах, песня что надо!..
В ней все — и прощанье, и проводы вдаль
Солдата, и возвращения радость!

В ней все! Я взволнованно к сердцу приник
России! Тоске моей нету названья.
Прости меня, девушка, мой проводник,
Не спрашивай, милая: «Что это с вами?..»

Не знаю, путь короток или далек,
Где память — как в молодость
                                         командировка…
Но снова в дороге — побудка, ночевка!
Петь буду кантатам железных дорог,
Покуда не скажут: «Конец! Остановка…»

Как люблю лесные перепутья,
Сосен перезвон и тьму ветвей,
Где под вечер утихает ветер
И стволы сдвигаются теснен!

Где шумят, качаясь, исполины,
Где росы косынка на тропе.
Хорошо в глуши, в лесных глубинах,
Думать мне о жизни, о судьбе.

А едва блеснет и заискрится
Солнце утром, высушив росу,
Вновь меня, как иноземца, птицы
Поздравляют кликами в лесу.

Свищут, перепархивают шустро
Птицы, и в ответ мои все чувства
Вспыхивают ярче! Я бы рад
Век тут жить, я был бы благодарен!

Родиной, природой мне подарен
Этот бор — огромный хвойный сад.
Он шумит волной вершин великих,
Ослепительный, весь в ярких бликах.

Птичья речь и плещет, и летит!
Бьются трели высоко и близко…
Вслушиваюсь в солнечный мотив.
Вьются птицы надо мной, щебечут.

Эй, пичуги, — замираю вдруг.—
Ну не бойтесь речи человечьей,
Сядьте на руки мои и плечи,
Прилетайте, пойте — я вам друг!

Беломошник-бор! Всегда права
Жизнь, в нем торжествуя, только глухи
О старинных здешних леших слухи.
Все здесь есть: купавы, острова,
И женьшень, и одолень-трава.

А чуть свет, зажмурясь от красяы,
Тут на ветки и кусты взгляните:
Паутины засверкали нити
От пунктирных контуров росы.

Точно геометры и творцы,
Пауки нз очертаний строгих
Возвели капронные чертоги,
Чудо-стадионы и дворцы!

Ввысь уходят сосны, синева
Надо мною, чистое, простое
Небо, час полуденного зноя…
И от смол густых, от их настоя
Стала уж кружиться голова.

Как люблю я хвойный бор былинный,
Беломошник, травы в серебре…
Хорошо в глухих его глубинах
Думать мне о жизни, о судьбе.

Высоко, в грозовую тьму,
Через горные перевалы
Скачет конь, нипочем ему
Черный лес и пустые скалы!

Кто гонец? По буграм крутым
Он поднялся, подъем осилив…
Чем не сказочный богатырь?
Разве только что конь без крыльев.

Агидель, на ее берегах
Валуны, но скакун не встанет.
Лишь, присев на задних ногах,
На тот берег стрелой как прянет!

Нет преград ему, вдаль спешит.
Стороне своей, темной, горной,
Только знак подает джигит,
Только свист на скаку условный…

Скоро в бой ее поведет,
Скоро брызнут клинки до неба.
Ненавидит он царский гнет,
Полон ярости он и гнева.

Все в узорах седло в литых,
Конь блистает свинцовым потом,
Смотрит соколом богатырь,
Высоко, наравне с восходом.

Силуэт его на скале.
Шпорит, жжет он кнутом крученым
Иноходца, чтобы скорей
Повстречаться мог с Пугачевым!

Бунт, как порох… Пусть войско вновь,
Осаждая, ползет на кручи.
Ох и хлынет ручьями кровь!
День задернется черной тучей.

Тени виселиц вдоль по реке,
Кандалы?.. Все равно, царица,
Салават на гарамаке
В даль грядущих веков умчится!

Вот он скачет во всей красе,
Лишь на миг перед Белой встанет,
Конь, на задних ногах присев,
На тот берег стрелой как прянет!

Где он мчится? Куда летит
Богатырь двадцатидвухлетиий?
Там, где памятника гранит,
Прогремел его путь последний…

Высь темна, тишине я внимаю.
Мотыльками снежинки летят.
Автомат свой к груди прижимаю,
Запахнул белоснежный халат.
Я в траншее глубокой и узкой.
Вновь нахлынули мысли, мечты.
Ты стоишь предо мной в той же блузке,
Но красивей мне кажешься ты.
Протянул к тебе руки несмело,
Вот и обнял, целую тебя.
Улыбнулась и ты, покраснела,
Обняла и прижалась, любя.
Пулемет зататакал фашистский,
И, трассируя, пули летят,
Мины воют особенно низко…
И уж мысли иные кипят.
Смерть идет к тебе, враг, и в смятенье
Ты взглянуть ей не смеешь в глаза!
И напрасно ты ищешь спасенья!
Грянул гром. Все сильнее гроза.
Эй, товарищ, готовься, послушай,
Час пришел, так смелее вперед:
Заиграла родная «Катюша»,
Грозно черную силу метет.
Дан сигнал. Мы к сраженью готовы.
Вот огни засверкали вокруг…
Жив останусь — черкну тебе снова.
Будь спокойной и твердой, мой друг.

— Добить врага! — нам Родины приказ.
Мы третьи сутки не смыкаем глаз.
Мы наступаем. Бьются у реки,
Тесня врага, советские полки.
В огне пожарищ замерла земля.
Как будто плугом вспаханы поля.
Родные пашни, рощи и сады —
Я всюду вижу палачей следы.
Здесь враг прошел. Он города спалил,
На горло нашей песне наступил.
Пустынны рощи, выжжена трава,
Но песня нашей доблести жива.
Та песня с нами. Бьет расплаты час,
Вперед! Ничто не остановит нас.
За муки наших жен и матерей
Настичь фашиста всюду — и убить.
За гибель наших братьев и детей
Настичь фашиста всюду — и убить.
Мы наступаем. Мы идем вперед.
В одном строю с бойцами весь народ.
Бойцы! Мы клятву Родине даем:
Где б ни был враг — настигнем и добьем.
О, Родина! Под знаменем твоим
Мы все — как победители стоим!