Ян Райнис - Стихотворения Пьесы

Спи под травами, в тиши…
Ледяной земля не будет
Для того, кто жар души
Без остатка отдал людям.

Пусть назначено судьбой —
Быть зарытым на чужбине,
Знай, что в небе над тобой
Солнце вечное не стынет.

Кто услышит наши стоны?
И кому нести нам скорби?
С дрожью ветер их минует,
С болью долу ниспадая.

Деть куда страданья эти?
Грудь моя от них сгорает.
На траву ли я прилягу, —
И трава от них чернеет.
Над ручьем ли наклонюсь я, —
И ручей пересыхает.

Встал с земли: «Послушай, солнце,
Пусть к тебе летят страданья, —
Разгорись, сожги все горе…»
Солнце путь свой продолжает.

Достигнем ли завтра той цели,
Где будет нам радость дана?
Мы столько страдали, мы столько терпели,
Ужели и эту горчайшую чашу
Испить нам придется до дна?

Идти, чтоб концы и истоки
Найти не могли мы опять?
А цель заповедная — остров далекий,
Такой, что его человеческий разум
Не в силах понять.

Вновь старая мысль явилась,
Печальна, неодолима.
Окошко мое замутилось,
И наполнилась комната дымом.

Усталая мысль! Уныло
Опять стоишь на пороге,
Ты по дальним странам бродила,
Тебя утомили дороги.

Тревожная мысль! Наверно,
У дверей моих будешь топтаться
И снова долго и мерно
Стучаться, стучаться, стучаться.

Я знаю тебя: пришла ты
Опять стоять у постели,
Дыханьем своим проклятым
Все губить без смысла и цели.

Но заперты двери эти,
Тебе не открыть засова, —
И здесь я в волшебном свете,
Тебя он не пустит снова.

Я новую мысль лелею, —
Уходи отсюда скорее!
Я счастлив, я полон ею,
А ты, что ни день, бледнее.

Ступай себе в мрак бездонный,
В ту ночь, что за мной маячит,
Покуда звон похоронный,
Гудя, меня не оплачет.

Мы, как текучая вода,
Из края в край стремимся,
Животворящей влагою струимся,
Любые дали приближаем,
И нивы дарим урожаем,
И дальше вновь стремимся
Текучею водой.

Мы, как текучая вода,
Что, изгибаясь, вьется,
Как будто вспять вот-вот вернется;
Но не течет к истокам старым,
Лишь исчезает легким паром…
— К вам тучей грозовой вернется
Текучая вода!

Ты, вьюнок-вьюночек,
Беленький цветок,
Я тебя встречаю
Возле всех дорог.

Где б ни проходил я, —
По земле отцов,
На Литве, в России,
Посреди лугов,

Всюду у дороги
В душный летний зной
Ты белеешь скромно,
Цветик мой родной.

И теперь далеко,
В чуждой стороне,
Вновь ты у дороги
Улыбнулся мне.

Что же ты, вьюночек,
Дома не сидишь?
Кто тебя обидел?
Почему молчишь?

Оба мы скитальцы,
Старые друзья,
И таим обиду
Вместе — ты и я.

Сожжены селенья,
И в крови лежат,
Пулею убиты,
И отец и брат.

А кто жив остался,
Тот в тюрьме сырой
Иль в далекой тундре
С нищенской сумой.

Путь — отец. Он водит
По чужбине нас.
Мать — трава обочин,
Отдых в трудный час.

С нами вместе — братец,
Маленький вьюнок,
Стали мне друзьями
Все, чей путь далек.

Из машины валил черный дым,
Все душил и валил, не кончаясь.
Как мы долго стояли под ним,
Мы стояли, прощаясь, прощаясь.

А когда загудел паровоз,
Он мне душу разрезал на части,
С миром связь разорвал и унес
Тот гудок мое детское счастье.

Только вспомню тот день, — и гудок
Душу режет мне в копоти, в дыме,
И мне кажется: путь мои далек,
Дым и копоть меж мной и родными.

Слова, объятья —
Изнемогали под заклятьем,
Не слушался язык.
В прощальный миг
К порогу я губами не приник.

Теперь, ночами,
Мне чудятся слова прощанья,
Невнятные, как сон —
Со всех сторон
Видений странных сонм.

Причуды ночи!
Но ясным днем покой мой прочен:
Те, кто любил, кто знал меня,
Со мной — незримы — в свете дня
Не расстаются, разум мой храня.

…За тысячи верст, в глухой дали,
За холмами, за лесами
Полуденный сон родной земли
Дневными прикрыт небесами,
Он солнечно-синей прикрыт простыней
От ветра, от гроз, от струи ледяной.

…Так начал я песнь на заре моих дней,
Когда-то, в первом изгнанье;
И стала она все бледней и бледней,
Утратилось воспоминанье.
Когда я вернулся в родные места,
Все было иное и песня не та.

Когда я вернулся в родные места,
Там все уже было иное.
Уже не прикрыта была высота
Сияющею простынею;
Иная у нас начиналась пора, —
Гроза бушевала, и пели ветра.

Изгнанники, как после тяжкого сна,
На крыльях мы взреяли гордо,
Когда по стране прокатилась волна
Надежды, любви и восторга.
То было наградой за наши дела,
Когда эта новая жизнь расцвела.

А нас, когда новая жизнь расцвела,
Изгнали из отчего края,
И снова над нами злые крыла
Простерла воронья стая.
Живем на чужбине, с бедою борясь,
И родина крепко закрыта от нас.

Без гнева уходим, уходим любя,
И наша любовь будет длиться.
О матушка, мы ведь виним не тебя, —
Тех, кто над тобою глумится.
А новую жизнь еще надо добыть
И слабые искры в огонь превратить.

Расти, созревай, стань сильна и крепка,
Как нива, что бурю стерпела;
Пусть нежность детей твоих, как облака,
Летит из чужого предела.
Ведь узы с тобою нам не разорвать,
Мы те, кто не создан, чтоб забывать.

Мы помним, мы знаем начало начал
И верим в грядущее свято.
Мы знаем судьбу твою, твой идеал
И все, что свершится когда-то.
И вера в нас не убывает.
Мы те, кто не забывает.