Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

Если б я был богом, я бы стал
Рисовать не так картину мира;
Я бы не вставал на пьедестал,
Чтоб меня творили как кумира;

Я бы сделал так, чтоб дух святой
Все объял, от нас, людей, до дуба,
Чтоб не только спячкой и едой
Протоплазма занималась тупо;

Я бы создал этот мир таким,
Чтобы волки в нем овец не жрали,
Чтоб звучал не так нелепо гимн
В пользу доброты и норм морали;

Покаянья требуя в грехах,
Чаще человек чтоб небо славил
(не до хруста в шейных позвонках),
Я бы гравитацию ослабил;

А потом и я сказал бы: "Стоп!
Что-то расшалилась тварь земная..."
И послал, как водится, потоп.
Но не чтобы вновь творить, а чтоб
Впредь уж не творил бы ни хрена я...

Приятно, если некий душегуб,
Имея море трупов в деле личном,
Тебя однажды превративши в труп,
На сей раз взят окажется с поличным;
Приятно, что в тебя он ледоруб
Воткнет, склеротик, не надев перчаток,
И на орудье, воткнутом в твой труп,
Оставит пальца жирный отпечаток;

Приятно осознать, как много раз
Смеялся он над следственною группой,
Морочил правосудье, гондурас,
А на тебе споткнулся, трутень глупый;

Приятно позлорадствовать над ним,
Подумать: "Ну и редкостный ты пень же!.."
Гордясь, что стало на земле одним
благодаря тебе поганцем меньше;

Приятно знать, что здесь-то уж закон
Не даст лазейки крючкотворам прытким
И что не раз под мат и самогон
Допросит гниду следователь Пыткин.

Мысль о том, что нету никакого рая,
Мало повергает, если честно, в грусть.
Пусть я просто в Лету кану, умирая,
Пусть меня не станет и не будет пусть.
Хуже, если нету никакого ада.
Это не отрада и не благодать.
Потому что в Лету для иного гада
Было бы ну просто свинством попадать.

Ради одного лишь крупного мерзавца,
Ради всевозможных гнид и сволочей
Я готов от рая сразу отказаться,
Лишь бы только ад был, и погорячей.

Да, не быть, конечно, тоже скучновато,
Но, когда б я все же, из воды уже,
Вдалеке увидел теплый отблеск ада,
Стало бы светлей мне как-то на душе.

Услыхав крещендо комара,
Сделал вдох я грудью волосатой,
Замер и сказал себе "пора",
Утомленный суточной засадой.
Я напрягся весь, когда комар
В комнату влетел, пища лукаво,
И нанес ладонями удар,
С диким ревом выскочив из шкафа.

Этот гнус не зря меня бесил.
Он, мерзавец, каждый день являлся.
Он меня однажды укусил.
Я отмстить на Библии поклялся.

Мой хлопок был резок и тяжел,
Но комар со скоростью ракеты
Меж ладоней вновь моих прошел,
Как в метро меж створок турникета.

Я гоняться за москитом стал,
Истоптал и потолок, и стены,
Но умело кровосос летал,
Уходя со света в тень мгновенно.

Я присел на стул, едва живой;
Он зашелся сзади в писке пылком;
Тщась его прихлопнуть головой,
Я об стенку треснулся затылком.

А потом я на спину упал,
Чтоб всей массой на него свалиться;
Он вспорхнул, но я вставать не стал -
Я придумал мертвым притвориться.

Нанеся контрольный мне укус
С гнусным торжеством тореадора,
В смерть мою поверив, подлый гнус
Скрылся в полумраке коридора.

Я открыл глаза по счету "три",
Тихо встал, измученный, небритый,
И прошел на цыпочках к двери,
Но вооружась бейсбольной битой.

Через час я услыхал шаги.
Мной с трудом, но все же обнаружен,
Он вернулся - на щеке слуги,
Что явился звать меня на ужин.

- Сэр!.. - Он начал. - Цыц! Не шевелись... -
Я прервал. И он тотчас заткнулся.
С губ нервозно слизывая слизь,
Я дубинкой злобно замахнулся...

...Позже, преступленья скрыв следы,
Я изрек с улыбкой карнозавра:
- Да, сегодня снова выиграл ты.
Но готовься. Мы продолжим. Завтра...

Мне, к людским недостаткам терпимому,
Лишь один ненавистен из всех -
Человеку не верить любимому
Почитаю за смертный я грех.
Эту истину вычитал где-то я
И ей следую, а потому
То, что с кем-то лежишь ты раздетая,
Я превратно - нет-нет! - не пойму!

Это просто недоразумение,
Обстоятельств-то в жизни не счесть!
И я верю нисколько не менее
Как в твой ум, так и в совесть и честь.

Ты притихла, как только в квартиру я
заглянул, и мужчина притих,
Но не факты страшны, - я цитирую -
А трактовка неверная их.

Пред соблазном же интерпретировать
Потакая вульгарным глазам,
Я Писанье могу процитировать:
"Вырви глаз соблазняющий сам."

Как твое мне забавно смятение!
Но оно неуместно, поверь -
Ну бывают порой совпадения,
И я верю в них, я же не зверь!

И душа в совершенном ладу моя
С тем, что вижу я, о мой малыш.
Знаю - это не то, что я думаю,
И сейчас ты мне все объяснишь!..

Законы бытия жестоки,
А человек в душе свинья,
И в то, что ни во что в итоге
не надо верить, верю я.
Сей мир - дерьмо со дня созданья,
Хотя порой не так уж плох,
И думать есть все основанья,
что Бога нету, видит Бог.

А впрочем, слишком я ничтожен,
Чтоб мненье веское родить.
Я ни о чем судить не должен,
Насколько я могу судить.

Да и имеет ли значенье
Вся эта, скажем так, фигня?
Мы все козлы, без исключенья,
За исключением меня.

Покуда вы танго плясали
С каким-то хлыщом вдалеке,
Я стал пожирать вас глазами
С бокалом "мартини" в руке.
Сначала глазами своими
Я ухо отгрыз вам одно,
Затем (симметрии во имя)
Второе сожрал под вино.

Я думал, заметите. Вы же
Едва ли замедлили шаг.
С ушами-то толком не слыша,
Вы мало нуждались в ушах.

Тогда я, опять же глазами,
Вам руки оттяпал, как зверь,
Раз вы не заметили сами
Своих предыдущих потерь.

Но вы, как горчичник, приникли
к партнеру, на йоту чтоб хоть
смутиться - с руками, без них ли,
Вы были едина с ним плоть.

Тогда я искусно и ловко
Из всех остававшихся сил
Безмозглую вашу головку
Глазами, давясь, откусил.

И вновь не заметить пропажи
смогли вы, и не мудрено -
Фактически голову вашу
Вы уж потеряли давно.

Когда же вернулись вы с танца,
Я, легкий почувствовав стыд,
Сказал, что нам лучше расстаться,
Что вами по горло я сыт.

Я ментов всегда любить готов
Не за их конкретные деянья.
Я за символизм люблю ментов,
Мент - прекрасный символ воздаянья.

Он плохих не ловит - ничего!
Ловит нас хоть - и на том спасибо.
Он на нас шлифует мастерство,
Да к тому же, рак - он тоже рыба.

Получив по морде от него,
Даже в свете грустного столь факта
Вновь в добра мы верим торжество,
И бандитов даже жаль нам как-то -

Если даже с нами он вот так,
Их-то вообще поубивает!
Он же покалечит их, бедняг,
Если, разумеется, поймает.

Ну а не поймает - леший с ним.
Но какое обмундированье!
Он вселяет веру в нас одним
Фактом своего существованья.

А без веры жизнь была б не та,
Без идеи люди жить не могут.
Если б в мире не было мента,
Следовало б выдумать, как Бога.

Сам он может не носить креста,
Он погрязнуть может хоть в фашизме,
Как актер, играющий Христа,
Не обязан быть Христом по жизни.

Пусть он слабо бережет подчас
От воров иль от себя, злодея,
Но, быть может, бережет тем нас
От себя самих он, что ценнее?

Пусть он нос вам на бок своротит
Иль дубинкой глаз попортит ваш, но
Даже если он и сам бандит,
В сущности, не так уж это важно.

Быть идеей функция важна,
А не заниматься всякой хренью,
А идея быть всегда должна
Выше, чем возможность претворенья.