Сергей Соколкин - Соколиная книга
Горбачеву
Ну, вот и все, Генсек, вы сняли маску —
закончен маскарад…
Вы на коне.
И демократия, подружка сказки,
вас ждет в постели вашей наконец…
Что ж, торжествуйте!
Знайте лишь, в увечье
моральном спит еще не весь народ.
Скорей черните беспринципной речью
всех тех, кому заткнуть успели рот…
Пусть Солженицын, Лихачев – в мандраже
сдались, смирились,
получив под дых…
Но все ж не Ленин вы, не Троцкий даже,
хоть и страшны в претензиях своих:
отдать на откуп всю страну Европе!..
Приличней бы, в чем мама родила,
за доллары подставить свою ж… —
вот тут уж ваши личные дела.
Но так искать признанья – просто скверно.
Вам Запад льстит,
дурея от хлопот.
Но вы же в их глазах – не Миша Первый,
не Горб Великий,
а простой холоп.
Зачем кооператорскую таксу
то поднимать, то снова опускать?!
Иль по России старикашку Маркса
за бороду устали вы таскать?! —
сдались ли просто, дотащить не чая?
Коль домработницы над властью держат верх,
а экономикой парторги заправляют,
Генсек,
вы разорите вся и всех.
Неграмотны вы, Миша, мудреваты,
не любите своей страны, людей…
И, честность загноив, в партаппарате
разводите валютных вы блядей…
Теперь опять о Гласности…
Осилив,
державною придавите пятой?!
Есенин, Маяковский, П. Васильев…
Кто дальше:
я, мой друг, читатель мой?!
Мы славим вас!
И, отрезвев от рвоты,
в стране,
где снова тонет все во лжи,
идем на ВЫ, хоть там, за поворотом,
нас ждут менты —
им тоже надо жить…
Субботник
Двое в комнате.
Я
и Ленин —
фотографией
на белой стене.
В. Маяковский
В стране разруха, кровь и бурелом…
Но розовеют лица в одночасье —
в толпе трудяг возник
принесший счастье
великий Ленин —
с надувным бревном.
И Сам пошел пешком к Великой Цели
(в костюме-тройке, в галстучке простом).
И пролетарий, сбросив рабства цепи,
крест приволок – с еще живым Христом.
Привез крестьянин в красной тачке дом свой —
(для дела все сгодится в сей земле,
очередной кирпичик за потомством) —
товарищ Ленин строит мавзолей…
А уж в подвале комиссар планеты
попов и офицеров бьет под дых.
И со слезой восторга славит это
простой народ,
оставшийся в живых…
Ведь он материалист.
И он очистит
мозг – от «говна библейских идиом»…
И вот наш строй,
нависший над Отчизной —
товарищ Ленин с надувным бревном.
«Колючка» словно плющ вокруг державы.
И каждый —
кому вверх
и кому вниз —
до злых соплей, покуда не придавит,
свое бревно потащит в коммунизм.
Иных же…
И шатается лет через…
Уж на кровавом небе – не стене,
в кресте костей
тирана лысый череп
в своей —
им ненавидимой стране.
Свалив теперь на Сталина все беды,
ему подставил хилое плечо
пародья на кумира-дармоеда,
поклонник Маркса —
некто Горбачев.
И вновь строитель наш без сожаленья
на землю опустился – в наш Содом…
Перестроился дедушка Ленин,
перестраивая Свой Дом.
И опять Другим Путем – проклятым
он пошел.
И с ним слуга навек —
друг,
герой,
убийца,
провокатор —
простой советский честный человек.
* * *
Борису и Федору Примеровым
Россия – животворная страна.
И в нее,
из пламени свободы,
свою жизнь я,
как в живую воду,
окунаю, вспомнив имена…
Ветры воют, силой ножевою,
на куски Державу раскроив…
Как щенок, хозяйскою рукою,
царь утоплен в собственной крови.
Смертью смерть поправ…
Рекою крови
по просторам носит мертвеца.
В кителе военного покроя
главный варвар в Горках ждет конца.
Ураганом
Призрак Коммунизма
продотряды гонит по дворам.
Люди прячут Родину по избам,
по лесам, а чаще – по сердцам.
Только чудом не расстрелян дед…
Наизусть запомнив,
до деталей,
нам Россию бабки передали,
как Лука – Исусовый завет.
И Верховный, дым в усы пуская,
слишком поздно дал себя понять,
русской бездны дыры затыкая…
А о прочих что и вспоминать…
И в огне великого простоя,
обгорев, как грешники в аду, —
в своей стране!
Россию!
снова строю.
И первым камнем голову кладу!
Мои поэты
Потому что я русский, или Плагиат наоборот
После многолетнего отсутствия в литературе, восстанавливаясь, так сказать, в литературных правах, отнес я недавно стихи в журнал «Наш современник», автором коего являюсь уже лет пятнадцать. Первую мою подборку дал еще Геннадий Касмынин. А последнюю – «великий и неприступный» Юрий Кузнецов за месяц до своей смерти, в октябре 2003 года. Теперь «стихами занимается» Сергей Куняев, ему я и отдал свои творения. Через некоторое время звоню ему, чтоб узнать о судьбе публикации. И слышу в трубке взволнованно-возмущенный срывающийся голос Куняева-младшего:
– Серега, у меня к тебе очень серьезный разговор. Как ты мог дать в журнал вместе со своими стихами одно из лучших стихотворений позднего Тряпкина?!
Я, как говорится, чуть со стула не упал. Во многих вещах меня упрекали в жизни. За многое ругали. Но такое! Уж в чем-чем, а в плагиате меня еще ни разу не обвиняли. Даже в шутку. Моему возмущению просто не было предела. Я тоже начал закипать в трубку. Но, собрав волю в кулак, все-таки спросил:
– Сергей, о каком хоть стихотворении идет речь?
– Как о каком, о стихе «Потому что я русский». Я его, кстати, на четырех каналах телевидения читал…
Тут уж моему ликующему возмущению просто не стало конца и края…
– Да ты что, это же мое самое любимое, самое известное стихотворение. Это моя «визитная карточка». Оно у меня несколько раз было опубликовано – и в газете «Завтра», и в «Аль-Кодсе», и даже в собственной книге. Только вот в журналах и альманахах не публиковал. Кстати, и подборка в «Завтра», и книга вышли с предисловием Николая Ивановича Тряпкина. Я его (стихотворение) и на вечерах газеты, и на своих собственных вечерах читал (в ЦДЛ, ЦДРИ, Славянском центре и т. д.). И даже перед депутатами в Госдуме. Оно и в Интернете на нескольких сайтах есть, в частности, на сайте «Поэзия сопротивления». А в рубрике «Песни Русского Сопротивления» под названием «А. А. Проханову» много лет распространяется на дисках и кассетах – в патриотической среде. И мне даже один батюшка рассказывал, что в некоем монастыре монахи его наизусть учили. Ну и меня, конечно, по этому поводу гордость и радость разбирала. А тут вдруг меня лишают авторства. Пусть даже в пользу великого поэта, моего старшего друга, который написал две статьи обо мне, предисловие к книге «Ангел в окровавленной слезе» и дал рекомендацию в Союз писателей России в 1994 году.
Получается – такой плагиат наоборот. Я слышал, что некоторые личности приписывают себе чужие произведения, выдают их за свои. Это дико, но понять можно, как вора, крадущего дорогую картину или слиток золота… Но чтобы наоборот: свои стихи вставлять в чужие книги – это уже модернистские извращения какие-то…
А Куняев тем временем продолжал:
– Я его и в посмертный сборник лучших стихов Н. И. Тряпкина «Горящий водолей» включил…
«И полилась печальная беседа»… Оказывается, книга вышла в 2003 году в издательстве «Молодая гвардия» в серии «Золотой жираф» (а я пять лет (!) об этом ничего не знал). И сейчас этот томик стихов стоит на полках любителей поэзии и многих библиотек страны.
И я вспомнил, как это все начиналось… А начиналось все с подборки во все той же – любимой Тряпкиным газете «Завтра», где он и публиковал все свои новые стихи. И где я тогда служил завотделом поэзии. Был апрель 1995 года. Тряпкину, как и всему народу, жилось очень тяжело. Плюс ко всему, атмосфера в собственной семье сложилась очень напряженная, гнетущая – дочь поэта вышла замуж за человека, далекого от поэзии и вообще от культуры в целом. И Николай Иванович стал просто лишним человеком, от которого, по его словам, просто хотели побыстрее избавиться, мелочно не разрешая пользоваться холодильником, заходить на кухню и т. д. А тем более – стучать на пишущей машинке.
И Николай Иванович приносил мне стихи, написанные от руки его аккуратным, почти каллиграфическим почерком. И, заикаясь, виновато говорил: «Вот, Сережа, опять – от руки». Я его успокаивал, говорил, что ничего страшного, я сам отпечатаю. Печатал, приносил в редакцию. И стихи «выходили». Замечательные – великие стихи. Боевые!
В тот раз я, как всегда, отдал стихи в секретариат – в набор, но «вычитать» полосу по каким-то причинам не смог. И вот выходит газета № 17 (73) за апрель 1995 года. Прихожу на планерку, а там – скандал, крики. Тринадцать лет прошло, а я до сих пор помню… Проханов лишил меня премии, Бондаренко наговорил обидных слов о редакторском непрофессионализме. А я, главное, ничего не могу понять. Тут мне показывают свежую газету с подборкой стихов Тряпкина под общим названием «Потому что я русский», и заканчивается она двумя моими стихотворениями, и последнее из них, одноименное названию подборки, с посвящением А. А. Проханову. Я чуть не расплакался от обиды, возмущения и собственного бессилия что-либо переделать. И главное, что я не мог понять, как они там оказались. А Бондаренко еще и масла в огонь подливает: «Ты понимаешь, что ты наделал? Ведь начнется путаница. Литературоведы и биографы Тряпкина будут вставлять эти стихи в его книги… А что скажет сам Тряпкин… Купи бутылку коньяка и езжай к нему, извиняйся… Опровержение мы, конечно, дадим, но… Увы и ах!..»
