KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Поэзия, Драматургия » Поэзия » Сергей Соколкин - Соколиная книга

Сергей Соколкин - Соколиная книга

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Соколкин, "Соколиная книга" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Критикам

Ну хватит, ваша песня спета,
дурачить бросьте белый свет,
что ярких молодых поэтов
сейчас в моей России нет.

Не замечать их стало модно —
примерно как вдыхать бензин.
И мне подумалось, возможно,
что слово «критик» от – «кретин».

Все разглагольствованья – штампы,
давайте взлет, с дороги прочь!
В России вызрели таланты,
вглядитесь в нашу молодежь.

Или поэт сродни иголке
в стогу?!
Все это – ерунда.
Я есть! И имя мне – Соколкин!
И хватит спорить, господа…

1985

Я учу себя русской душе, или Под перестройкою хожу, как под статьей

Под перестройкою

Все пройдет, как с белых яблонь дым…
Сергей Есенин

Под Перестройкою хожу,
как под статьей,
приняв на грудь сомненье.
И бессилье
ревет в душе.
Отплакав над собой,
качусь слезою пьяной по России.

Я слишком верил в то, чему учили.
Плевал на быт. Но время за труды
скурило веру. Словно с яблонь дым…
Все кончилось.
И яблони спилили.

Сгодятся на дрова…
Эх, люди, люди,
вранье в крови
тромбуется в цинизм.
Сознайтесь,
мы достраивать не будем
наш недоразвитой социализм,

подгнивший на корню.
Смущаясь запахов,
друг друга водим сами же за нос,
как за поводырем, идя за Западом
под гласностью
(для тех, кто безголос).

Конечно, мы еще бываем стойкими
и не идем мы с совестью на сделку,
но лучше всех
живется в Перестройкино
тем, кто имеет дачу в Переделкино.

К несчастью,
я люблю свою страну,
ведь я продукт своей эпохи.
Глоткой
меня не взять.
В окно смотрю.
И водку
размазываю пальцем по столу.

1988

* * *

Народ спасется лишь в самосознании…
Как первые – Любовь и Страсть,
Россия – это состояние
души…
Оно ведь может и пропасть…

1987

Без названия

Словно кто их погнал взашей,
во мне гены заголосили…
И учусь теперь
русской душе —
неизбывной любви к России.

Своей совести я не врач,
но
обучаюсь любить втихомолку
даже здесь —
в коммуналке барачной,
выходящей окном на помойку

и церковку в убогих заборах…
На которых,
слезою полна,
душу Русь проливала в запоях,
прямо в небо пиша письмена…

И лежит на ладони землицы ком,
вековым прорастая колосом…
Да пашу в языке отеческом —
безлошадник —
пустую полосу…
Но ору,
лезу внутрь каждому
(раздает копейки юродивый):
«Люди,
мы не совсем изгажены,
люди,
правда, мы любим Родину?!

Правда,
мы бережем уже
в нас пульсирующую жилку…»
Я учу себя русской душе
и с тоскою
гляжу
на бутылку…

1986

Новое мышление

Родные пепелища,
без сомнения,
всего дороже нам издалека…
А я теперь
москвич по убеждениям,
и дым Отечества пускаю изо рта.

1986

* * *

Андрею Алексееву

Горит костер безумной веры —
левее моего пути.
Кругом – заборы и барьеры, —
не отойти, не обойти.

Мой Дантов круг…
Барьеры гнутся,
но держат на себе судьбу…
Взошла царица революций
с звездой, пылающей во лбу.

Она стройна и безрассудна
(свихнусь с ума от этих ног…)
и мне вещает гласом судным:
«Иди же,
я теперь твой бог!»
Свободно и прозрачно тело…
Горит и гнется небосклон…

А мне тепло,
как в колыбели.
Я понимаю, это сон.
И я еще ребенок, мне ли…
Когда вот вырасту большой…
Но
комиссар в горящем шлеме
с крестом склонился надо мной.

1988

* * *

Ю. В. Томашевскому

Из букваря
перед гибелью —
я – выходец на авось —
ладонь возлагаю на Библию,
сжимая в другой ржавый гвоздь.

– Мария, что сын твой наделал,
мечту отправляя в кредит?!
В наследство оставил нам тело,
проведав о том, что творит…

– Молитесь, терзайтесь
гостями
средь тех, кто Иуда иль Брут,
из душ выгребая горстями
извечную тягу к добру.

– Рубите отцовские корни!
И Русь, подобравши суму,
завыв так по-бабьи,
от крови
стопы омывала ему.

К стопам повернулись все реки,
все слезы, сомкнувшись в кольцо.
Могилы,
как Виевы веки,
отверзлись.
Узривши лицо,
покойники встали…

– Россия,
я сын твой,
великая мать!
В твоих небесах две Марии,
двум совестям не бывать!

На Конституцию встал я,
чтоб ближе был красный зенит…
Ленин,
распятый на «Капитале»,
меж глазами и солнцем летит.

1988

* * *

Стыдно мне, что я в Бога верил,
Горько мне, что не верю теперь…
С. Есенин

Что-нибудь будет святое
И в нашей жизни с тобой…
С. Соколкин

Я сынище твой, матерь застоя,
твой ублюдок, твой червь испокон.
Как и ты, на крови я настоян
и мечтой застоялой вспоен.

С молотком и серпом по оврагам
строил путь я – на белой кости.
И Христа заколол красным флагом —
Он его отказался нести.

Я стихия рабочего класса.
Мой кулак словно символ труда.
Даже небо я выкрасил красным,
чтоб не очень тянуло – туда…

Вольно-живше-дышавшим по грамоте —
как на ложе прокрустов иных…
– Из избы, из души и из памяти
выноси «беспартейных» святых!..

Офицеров и интеллигентов —
к черту, к стенке, к ногтю!
Лабуда!
Оказалось, что страны есть где-то,
где по рекам – не кровь, а вода…

Приоткрылись тяжелые двери,
как с сивухи блюю, что ж терпеть?!
Стыдно мне,
что я в Ленина верил,
страшно мне,
что не верю теперь!

Страшно то, что я здесь на постое.
Дальше путь мне сужден —
по кресту.
Я не верю в твою перестройку,
ощущая свою пустоту.

Потому и скулю, и юродствую,
но по старой привычке —
потом
заливаю судьбу свою
жлобскую
не каким-нибудь – красным вином.

И хотя непорочность застоя
мной зачата, хоть плачет ОВИР…
Но ничто не родится святое
в нашей жизни с тобой.
Не ври!

1988

* * *

Люблю Россию я…
М. Ю. Лермонтов

Люблю я СССР,
но странною любовью…
Повинен в том рассудок мой,
захлебывающийся «Медвежьей кровью»,
но не желающий за упокой

России пить.
И не желая брата
признать в продажном продавце надежд,
ведь «диктатура пролетариата» —
есть власть не помнящих родства невежд.

Закон «партийности литературы»
свободе Слова в глотку кляпом вбит.
Ну, а любимая прокрустова цензура
в башке у каждого,
как мент, сидит

и принимает разные обличия…
Но как только демократий зуд —
Еffтушенок в трусиках и лифчиках
с красным флагом к Ленину везут.
Ветераны половых сражений,
постельных инвалидиков отряд,
внучата Ильича – «совьетски Женьи»,
припавши к гробу,
песни говорят…

Но единой сказкой жить несладко.
Вымучив другую, по стране
тащит хозрасчет с марксистской хваткой
Михаил на белом скакуне.

И искусство в помощь,
как условились, —
раз редко экономика щедра,
Плисецкая «прибавочную стоимость»
танцует в «Капитале» Щедрина.

И под гром оваций и приветствий,
запинаясь у Больших Дверей,
знамя русской интеллигенции
несет-блюдет ответственный еврей…

Все идем мы от мечты к надежде,
красим в красный цвет —
за годом год.
Все меняется,
но, как и прежде,
татарин подметает,
русский пьет…
Ох, время разрешенных революций —
в сердце, в спорттоварах и в Кремле.
Только почему ж контр-эволюция
топор в ладони вкладывает мне?!

Анархист голодный зело страшен, —
так и хочется —
едрена мать! —
звезды обрубать с кремлевских башен
и буржуям сытым продавать.

Плюрализм нам счастие размножит,
только вдруг увидишь —
без прикрас —
экспорт революции возможен,
пока нет другого экспорта у нас…

Про Коран забыли, про Христа,
Русский интерес под небом синим…
Преданные смертники России
стонут песни про Афганистан…

Тракторист – Генсек
в стыдливой стойке
покаянье принял, —
ерунда!
Блядствует в России Перестройка —
все для вас в России,
господа!

Мы ж безразличные, тупые
и постольку
вы прямо в Кремль несите по рублю —
на Горбачева М.,
на Перестройку,
на СССР и
«странное люблю»…

1989–1990

Горбачеву

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*