Гарик Сукачёв - Моя бабушка курит трубку
– Не клюет, – из принципа ответил Иванов.
Фильдеперсман отошел в сторону, достал из кармана бутылку водки и отпил.
Отдышавшись, он спросил:
– Клюет?
– Нет, – из принципа заметил Иванов. Фильдеперсман вновь отпил спиртного.
– Клюет?
– Не клюет! – отрезал из принципа Иванов.
К Иванову подошел генерал.
– Клюет? – спросил он.
– Клюет! – беспринципно ответил Иванов.
– Кто? – как бы в шутку спросил генерал.
– Фильдеперсман, – на полном серьезе констатировал Иванов.
Иванов любил софизмы.
11. Экспериментатор
Полковой врач Вумный был очень умным. Он увлекался экспериментальной медициной и любил делать всякие ампутации. Бывало, принесут ему больного, скажем, дизентерией вперемежку с бронхитом. Врач осмотрит его с ног до головы, а потом скажет: «Эге, батенька, что-то мне ваши руки (или ноги, или еще чего) не нравятся». И враз оттяпает ему руки, а то и с ногами вместе. И смотрит, чего будет. А больной лежит, конечно, смирно. Руками не машет, их у него нет. Дышать ему трудно, даже совсем невозможно от обиды. И по нужде сходить трудно, не на чем. А Вумный смотрит, как больной лежит бревном, и говорит: «А если, к примеру, ему заместо ног руки прилепить, а заместо рук ноги, чего будет?» Хорошо, несут ему из спиртовой банки руки с ногами от другого ампутированного. Вумный враз присобачивает ему их на то место, откуда они произрастают, и говорит: «Вот я присобачиваю ему руки с ногами, и по законам природы они должны прирасти. И все должно на нем зажить, как на собаке, согласно моей философской доктрине».
А больной лежит, конечно, еще более смирный, чем был, и вроде как дыхание затаил. Час лежит, два, потом темнеть начал, а на третьи сутки совсем почернел, и дух из него пошел, прямо скажем, какой-то не такой…
Вумный посмотрел на него и сказал: «Да он никак помер. Я думал, он просто дыхание затаил, а он уже окочурился». Послушал он больного, понюхал и говорит: «Ну да, точно помер, подлец, не выдержал научного эксперимента. Слаб оказался.
Срезался! Дыхалки не хватило!»
Сплюнул Вумный, папироску закурил, задумался весь. А потом просветлел и назидательно произнес: «Наука требует жертв!»
