Антология - Поэзия Африки

Под звездным куполом небес
Сидел я, наблюдая,
Как тихая,
Спокойная луна,
Расправив паруса,
Плыла своей дорогой.

Ей словно было все равно,
Какой удел назначен ей природой…
Она плыла,
Не ведая сомнений,
И молчаливо улыбалась
Чуть свысока.

И тут,
О Африка,
Земля великих фараонов
И пирамид, чье сотворенье
Подчинено неведомым законам,
О Африка, отечество мое,
Тут я подумал о тебе:
Ты, как луна, плывешь,
Вознесши парус.
Но край обетованный —
Где он?
Ответь мне, Африка,
Куда плывешь ты?
Вспять?

Туда, где барабан будил зарю,
Где пальмы, исцелованные солнцем,
Отбрасывали тень на хороводы;
Вспять, к тем наивным временам,
Когда, из страха пред богами,
Девицы бережно хранили честь свою
И юноши пороков избегали;
Назад,
Под крыши тростниковых хижин,
Где среди тьмы царили доброта,
И утешительство,
И суеверье?

Или вперед?
А впереди?
Трущобы,
Дома и люди — мусорная свалка,
Где нищета с бездольем свили
Себе гнездо,
Где все — тоска и мрак.
Вперед! А впереди?
Проклятье фабрики,
Чудовищная мельница,
Которая стальными жерновами
Стирает в прах отпущенный нам срок.

Вперед? А впереди?
Вонючий дух
Средневековых зверств,
Там ястребы арийского происхожденья
Под жадный клекот своих бомб и пушек
Доказывают миру превосходство
Над низшей расой.
Вперед, к цивилизации?

К грохочущим машинам
И беспардонным барышам —
Залогу неизбежности
Смертельной схватки?

Вперед,
В хитросплетения законов
Адама Смита,
Которые переворачивают рынки,
А сердцам
Дают такую крепкую закалку,
Что люди могут сжечь и утаить
То, чем полмира можно прокормить.
И пусть полмира с голоду сдыхает.

Назад?
К источнику всех нравственных начал,
Любви ко ближнему
И страху перед богом,
Которые живут в непросвещенных душах,
Свободных, радостных,
Открытых для добра?

Луна плывет
Спокойно и безмолвно
По звездами усыпанному небу
Издревле предначертанным путем;
Плыви и ты, отечество мое!
Изведаны дороги. Парус поднят.
Плыви, о Африка…
Но край обетованный —
Где он?

Ашанти, древняя Ашанти,
Земля великих Туту,
И Премпе, и Бонсу.[56]
Ашапти, грозная Ашанти,
Заморских царств когда-то достигала
Твоя
Неудержихмо-дерзостная слава.

Ашанти,
Мать африканских цезарей,
Ты собрала в единую державу
Народы Золотой Страны;
И под твоей рукой могучей
Они одним законом жили.

Я не хотел бы
Припасть к твоим ногам
С напрасными стенаньями о прошлом,
О былой силе
И бередить твои воспоминанья
О воинах и войнах,
О кровопролитьях,
Бесчисленных и грозных.

Не мне
Убогим словом описать,
Как в дни былые
Армада войск твоих,
Неисчислимых, как пчелиный рой,
Щетинясь дикобразом,
Катилась на врага,
Пуская иглы-стрелы,
Подряд кося «проклятых иноземцев» —
Так ты порой звала своих соседей.

Не искушайся памятью о том,
Как принц дагомбский[57]
Осмелился помериться главами
С правителями гордыми Ашанти.
И без того пустынный край свой
Он разорил,
И каждый год дагомбские рабы
Шли на чужбину.
Дань победителям:
В год тысяча рабов.
Теперь — иные времена.
И молчаливые победы мира
И доблестью и славой превосходят
Неукротимость яростную войн.

Мир похож на женщину,
Когда она за топливом идет,
Чтоб обогреть свой дом.
Она берет валежник и корягу,
Сухую щепку, хворост и плавник —
Все, что горит.
Связала воедино
И вот, взвалив на плечи
Большую и тяжелую вязанку,
Идет домой.
Вот так и мир Сбирает воедино
Двунадесять языков:
Могучих га,[58]
Бесстрашных акан,
Воинственных эве, искусных фанти,
Выносливых крепи,
Ашанти благородных
И верных акимов и аквапимов;
Мир всех сплотил
В могучую семью.

Воистину молчанье мира
Красноречивей суетного крика
Войны.

О мир,
Праматерь всех искусств
И всех ремесел,
Надежный спутник радости людской!
Приди и нами правь.
Мою страну, усталую от войн,
Навеки осени.
Творенья рук и сердца
Пускай живут во имя мира.

Ашанти Котоко,
По-прежнему могучи
Твои прославленные рати!
Но грозное оружие свое
Ты не поднимешь больше на соседа,
Отныне всею силой ты будешь бить
По зависти, междоусобной злобе,
По узколобым местническим козням,
По подозрительности, недоверью, страху.
О мир! Даруй рукою щедрой
Расцвет стране родной
И единенье,
Воспетое в легендах древних.

По морю пляшут волны,
Лунные блики на гребнях.
Берег и дом. Хозяйка
К ночи готовит постель:
Во всю ширь стелет циновку,
На немудрящее это ложе,
Загасив тихую лампу,
Укладывает детей.

Пора! Хозяин дома, рыбак,
Встает и выходит в ночь,
Он идет, привычный к своему ремеслу,
К тяжелому, выструганному веслу.

Жизнь рыбака —
Бесконечный бой.
Волны ревут медногорлой трубой,
Каждую ночь,
Морю наперекор,
Рыбак с судьбою вступает в спор.

По морю идут без карты,
Без компаса и секстанта.
Еще со времен прапрадедов
По звездам проложен курс.
Шершавые днища лодок
Династии этой рыбацкой
За многие поколения
Им проторили путь.

Они у волны умеют
По цвету узнать характер
И в штормовую погоду
Зря не выйдут во мрак,
Нюхом почуют рыбу,
Вовремя выберут снасти, —
Словом, знают все, что должен
Знать настоящий моряк.

Пройдя через все опасности,
Которые и не снятся
Тем, кто штормливой ночью
Не рассекал моря,
Сильные и спокойные,
Рыбаки домой возвращаются.
Они приходят с уловом,
А в это время заря
Веки усталого солнца,
Слипшиеся от сна,
Трогает легкими пальцами,
И сонная пелена
Медленно отлетает…

Отважные рыбаки —
Цвет моего народа,
Надежда моей страны.

Вы сила ее силы,
Вы славы ее и могущества
Наследники и сыны.

Мне бы стать пауком
Не надолго, хотя бы на день;
Как паук, я бы прял свою мирную нить.
Тихий шелест деревьев —
Прибежище мне и укрытье…
Чтобы, нитью мира
Опутав людей и событья,
На дорогах войны
Человечество остановить.

Паутинки мои,
Вы совьетесь в надежные сети,
В них завязнут кишащие орды.
Им не прорвать ячеи:
Всем нахлебникам войн
Не удастся уйти от ответа,
Их навек оплетут
Паутинные нити мои.

Нити хрупкие,
Мирной исполнены силы,
Вейтесь, вихрем летите,
Спешите по белому свету,
А потом возвращайтесь назад,
Паутинки, посланницы мира,
И прильните тихонько
К коленям поэта.