Светлана Сурганова - Тетрадь слов
/Светлана Сурганова/
Дождик
(Текст — С. Сурганова)
У нас опять ненастная погода,
и дождик моросит уже с утра.
Он капает, и каждая дождинка
на сердце остается у меня.
Ах, как хотелось бы на время
мне этот дождик прекратить,
тучки серые развеять,
чтоб стало небо голубым.
А дождик — кап, кап, кап,
кап, кап, кап —
капает свои слезинки.
Кап, кап, кап,
кап, кап, кап —
не прожить нам без грустинки.
Для нас опять размыты все дороги,
разлуки нам с тобой не миновать.
Как плохо, что так долго плачет дождик;
так грустно мне и некому сказать.
А жизнь — такая это штука:
то солнышко, то пасмурно и дождь,
ссоры, встречи, расставания,
грусть, надежда и любовь.
А дождик кап, кап, кап…
Июнь 1984
* * *Мне было 14, ему 41. Его имя — Виктор Александрович Смирнов. Смешной, дико талантливый, сложный, интересный человек. Я влюбилась. Это было одно из первых моих очарований мужчинами. Сильнейшее, и одно из немногих. Он работал тренером по настольному теннису в ЦПКиО. Я занималась в его группе и ловила каждую минуту, проведенную рядом с ним. Когда случался дождик, занятия отменяли. Я переживала, печалилась, злилась и как-то — в порыве — написала эту песенку.
О дожде-разлучнике.
Ты нужна мне
(Текст — В. Смирнов)
Ты нужна мне, как небу звезда,
как растению влага земная.
Мне с тобой никакая беда не страшна —
это твердо я знаю.
Молодая весна — это ты,
голоса ранних птиц на рассвете
и большие земные цветы — это ты
на прекрасной планете.
Твое сердце как солнце горит,
а глаза темной ночи чернее,
и ни с кем мне тебя не сравнить,
в целом мире не сыщешь милее.
Злая ночь, ни метель, ни пурга
не закроют твой образ высокий,
ни вершин голубые снега,
и ни речек прохладных истоки.
Ты возьми мое сердце, возьми!
Положи на ладони, послушай.
Целый день ты стоишь предо мной
и тревожишь туманную душу.
Если ж в сердце твоем другой, а не я —
я пройду через это ненастье.
Даже если не любишь меня,
все равно пожелаю вам счастья.
09.07.1984
* * *Когда непогода нам с В. А. С. не мешала, я всеми правдами и неправдами пыталась продлить момент нашего общения. После занятий провожала его чуть ли не до двери. Один раз, по дороге домой, в трамвае, я набралась смелости и сообщила ему, что хочу написать песню на его стихи (я знала, что он сочиняет). И он, прямо в моей тетради, своей рукой записал этот самый текст — «Ты нужна мне». Конечно, в моей голове тут же разыгрались фантазии: мне казалось, что это намек, что текст адресован мне, что нужна ему именно я… О, наивность!
Двадцать два часа разлуки
(Текст — С. Сурганова)
Двадцать два часа разлуки —
для меня года.
И уносят электрички
нас по разным городам.
Ухожу, чтоб вновь вернуться,
боль потери превозмочь.
Ухожу, но с каждым шагом
я к тебе спешу сквозь ночь.
Вечная дорога, робкая слеза
нас с тобой связали навсегда.
Милая, вы — фея; барыня Судьба,
что-то нынче добрая, не как всегда.
Только б так идти нам рядом,
хлеб, печаль делить на пару,
все, что было и что будет,
подарю я тебе.
Но мне порой бывает странно,
что жизнь проходит безоглядно,
что след оставить так непросто
на земле и в душе.
Год за годом мчусь я в спешке
за своей мечтой.
Все хочу успеть на поезд,
что давным-давно ушел.
Что прошло, то не воротишь,
что придет — не миновать.
Только жизни параллели
мне повторят все опять:
вечную дорогу, робкую слезу,
боль, печаль, разлуку и мечту,
дней моих весенних славный перезвон,
песню колыбельную прибрежных волн.
Только б так идти нам рядом…
1985
(Альбом «ПРОВЕРЕНО ВРЕМЕНЕМ», часть 1 «Вечное движение»)
* * *Песня обращена к О. И. Она носила шляпу и кожаные штаны и, по ее же словам, владела приемами карате. Так что, гуляя с ней по ночному городу, я чувствовала себя в полной безопасности…
Такая девушка не могла меня не очаровать — да так, что разлука с ней, даже в 22 часа, всякий раз становилась для меня крайне серьезным испытанием.
Предвоенный вальс
(Текст — С. Сурганова)
Кружатся, кружатся белые чайки
над зеркальной водой.
Мы с тобой танцуем вальс,
прощальный школьный вальс.
Мы с тобой танцуем вальс —
предвоенный вальс.
И те мальчишки и девчонки,
что в бой тогда ушли,
а то, чтоб мы сейчас с тобою
танцевать могли.
Мы помним вас! Прощальный вальс
мы бережно храним.
Мы помним юность и любовь
солдат сороковых.
И слышим эхо той войны
в звуках метронома,
в тихом плаче матерей,
в шуме ветра в поле.
И может, лет так через сто
мы будем вспоминать,
как шли бои, как пал солдат,
и тот прощальный вальс.
Февраль 1985
* * *«Предвоенный вальс» написан в школьные годы, для вечера в честь Дня Победы. Несмотря на то что имела место некая «установка», все — искренне. Тема войны волновала меня с самого детства.
Не книжные персонажи, а реальные люди — сильные, мужественные, благородные. Я восхищаюсь ими.
И все время задаю себе вопрос: оказавшись на их месте, смогла бы я прожить это время так же достойно, не потеряв рассудок, работать, а не грабить, жить, а не убивать?
Просто оставаться Человеком…
Музыка
(Текст — С. Сурганова)
Если спросите меня,
кого люблю на свете я,
я отвечу без задержки, не тая,
что на свете для меня
есть одна любовь — мечта,
это — музыка.
Музыка, музыка,
ты вечна, как Млечный Путь,
моя музыка.
Ты в сердце живи,
за собою зови,
любимая музыка!
Сестер и братьев созови
на бой священный, бой любви.
Когда бы враз забыли люди смерть и зло…
Ты только в этом помоги,
вражду и ненависть сотри,
в людских сердцах посей надежду и добро.
Музыка, музыка…
Когда в душе таится мрак
и сердце жмут мне боль и страх,
когда на том же берегу и друг, и враг,
я упаду опять туда,
где море чувств, любви, добра,
и жизнь свою я песне вверю навсегда.
Музыка, музыка…
1985
(альбом «КРУГОСВЕТКА»)
* * *«Есть одна любовь — мечта, это — музыка…» Так и получилось. Правда, «одна» — не значит единственная. Скорее, одна из…
Разговор
(Текст — С. Сурганова)
— А что, на дворе еще весна?
— Да нет, — сказал он, — осень
сонаты пишет из дождя,
все о тебе хлопочет.
Теперь старушке не до сна —
твой каждый миг пророчит,
торопит день, за ним года —
все о тебе хлопочет…
— А что друзья, они верны?
— Верны. Покуда живы
в делах твоих, в мечтах твоих —
печалям нет причины.
А ты живи, не жди наград —
там всем за все воздастся.
А кто был прав, а кто не прав —
не будем разбираться.
— А все ли здесь разрешено,
и решено ли вовсе?
— Живем, как встарь, чужим умом:
не «до», скорей, а «после».
Нам главное, чтобы рассказ
не вызывал в нас скуки.
Ни черт, ни Бог нам не указ,
и нет для нас науки.
— Опять ты хмур, опять ты зол!
Видать, дождей напасти
играют пагубную роль
в моей судьбе-злосчастии.
— Обиды, ссоры, сплетен рой —
не в том твое спасенье!
Ты был,
ты есть
и будешь мой
без лишних рассуждений!
1985
