Тимур Шаов - Песни

Надоели наши склоки,
Всенародные разборки,
Забастови, голодовки,
Взрывы, мафия и СПИД.
Я не то, чтоб слабонервный,
Я — беременный, наверно,
Ведь не зря ж от этой сверны,
Прям, с утра уже тошнит.

Надоели вонь и драки
Политической клоаки,
Делят власть в чумном бараке, —
Не сторгуются никак.
Наш политик, он — помпеный,
Громогласный, полновесный,
Злой, активный, бесполезный,
Как старуха Шапокляк.

Надоело это стадо,
Беспонтовая эстрада,
Да тусовки до упада,
Да жующая толпа.
Так же аморально стойкий
Молодняк крутой да бойкий,
Злые внуки перестройки,
По-французски — шантрапа.

Надоела мне чернуха,
Надоела мне порнуха,
И коль у вас всё время сухо,
Значит, что-то там не то.
Скучно всё и неприлично,
И, боюсь сказать публично, —
Надоел мне даже лично
Я потом скажу вам кто.

Надоели беспорядки,
Компроматы, маты, взятки,
Львы, орлы и куропатки,
И слова, слова, слова…
Если будет так погано,
Я подамся в уркаганы,
Буду, пальцы растопыря,
Петь блатные песни вам.
Типа: Та-тирли-тирли-тирли-там,
Пу-пу-пи-ду.

Я проснулся в мировом настроеньи,
Простиралось предо мной воскресенье.
Я из душа щебетал, будто птенчик:
«Муся, мужу принеси полотенчик!»

А в обед пришёл Чурилин с цветами,
Долго ручки целовал моей даме.
Пили белое вино, ели стюдень.
Мы ж не гопники — культурные люди!

В телевизоре — Филипп Кьеркегоров,
А после — новости про то да про это.
И вдруг показывают нам Прокурора.
Прокурор с утра — дурная примета.

А лицо у Прокурора такое…
Ух, ну прям «не подходи — арестую!»
Возмущённое лицо, правовое,
Оказалось, он узнал, что воруют!

Он сказал: «С воровством начинаем борьбу!
Мы исправим горбатых могилою!
Налечу, говорит, растопчу, говорит,
Проглочу, говорит, не помилую!»

Тут я встал: «Слава Богу, мы дожили!»
Прослезился и выпил до дна.
А Чурилин сказал: «Ах ты, боженьки!
Ты совсем дурачок, старина!»

И стал рассказывать какие-то страсти
Про войну каких-то кланов у власти,
Что под маскою борьбы за порядок
Они ж посодют просто всех, кого надо.

Про чекистов, про «Семью», про интриги,
Кому «Челси», говорит, кому — фиги,
И как едят друг друга бизнес — элиты.
А я сидел и только говорил: «Да иди ты!»

«Да! Там по взрослому война, по большому!
Реваншисты реформаторов дуют!
А нам покажут интерактивное шоу
Называется: „Где раки зимуют“.
Ну, а ты-то, — говорит, — из каковских?
Огласи-ка, — говорит, — своё кредо.
Ты за питерских или за старокремлёвских?»
Я, вообще-то, говорю, за «Торпедо».

И я так скажу:
Есть теперь в «Газпроме» газ — это раз,
А у граждан есть права — это два,
И пока свободы есть — это шесть.
Правда, денег нет совсем — ну, это семь.
А тем, кто станет выступать, я не буду наливать.
Недоволен — пей «Боржоми» — это триста двадцать пять!
Я расстроился и стал я суровый.
И прогнал его я без посошковой.
Было слышно, как кричит он в подъезде:
«Вспоминайте о XVII съезде!»

Он испортил мне, подлец, воскресенье.
Но, что хуже, он посеял сомненье.
Мы-то все кричим «Ура!», как бараны,
А всего делов, что борятся кланы.

Я запутался в интригах — то ль чукотских,
То ли питерских, то ль старокремлёвских.
С подозрением читаю я прессу —
Вроде — факты, только в чьих интересах?

Вот пишут, в Питере плюс два, снег растает,
А в Москве, наоборот, минус двадцать.
И сижу я целый день и гадаю:
«А кому же это выгодно, братцы?»

Так неужели ж так дела наши плохи?
Но должны ж мы возмутиться когда-то?
Мы ж хозяева страны, а не лохи!
Мы ж как скажем! Да?.. Чё молчите, ребята?

Не ори на жену, баран! Не ори!
Ты не строй домострой, самодур, не дури!

Наградил тебя случай
Прекрасной женой,
Так не бейся в падучей,
Не брызгай слюной.

Не ори на жену, баран, не ори!

Ты опять заявился домой бухой.
Ну, на кой ты ей нужен такой? Ну, на кой?

За ней ухаживал когда-то невысокий студент,
Она его не оценила — он теперь президент.
Ей и так тяжело —
Так закрой же хайло.

Вот же гнусная натура!
Где же, брат, твоя культура?
Сам ты крыса, сам ты дура
С пулею в башке.
Корчишь интеллектуала,
Любишь Пруста и Шагала,
А орёшь, как вышибала
В грязном кабаке.

Кто тебя приголубит,
Кто к сердцу прижмёт?
Кто накормит, напоит
И сопли утрёт?
Кто спасает тебя от тоски?
Кто стирает трусы и носки?
Ты кайфово живёшь!
Так чего ж ты орёшь?!

Ты живёшь, как какой-нибудь шейх или шах.
Шахрезада твоя тянет дом, как ишак.
Ну-ка, влезь-ка в её шкуру:
Посиди на цепи,
Поработай-ка рабыней,
Паранджу нацепи.
Что, не хочешь, братан?
Так закрой свой фонтан!

Ведь она же — как цветок, как прелестный лепесток,
Как чудесный, как прелестный, удивительный цветок.
Ведь она же, блин, цветок!
Ведь она ж, блин, лепесток!
Блин, чудесный, блин, прелестный…
А ты кактус, блин, браток!

Даже если она неправа, не ори,
А тихонечко так укори, пожури (ну, типа):
«Ты, родная, так прекрасна,
В целом мире лучше нет,
Но ты проехала на красный,
Ты заехала в кювет,
Поцарапала машину…
Осторожней, мой свет!»

И скажи ты ей: «Лапуся,
Я тобою так горжуся.
Мы пойдем с тобою в спальню,
Встретим новую зарю.
Ты увидишь, что напрасно
Ты считала секс ужасным.
Ты увидишь: он прекрасный…
Я его тебе дарю!»

Нет, конечно, не все мужики — дикари,
Но практически все, хоть чуть-чуть, — упыри.
Я на себя как только в зеркало с утра посмотрю,
Так сам себе я в сотый раз со стыдом говорю:
«Не ори на жену,
Не ори на жену,
Не ори, не ори, не ори, не ори
Не ори на жену, баран, не ори!»
Э-э-э-е-й!

Иван Иваныч Иванов
Был поразительно здоров.
Он вкусно ел и сладко пил,
И не пьянел, подлец.
Он был железный, как утюг;
Его жена в кругу подруг
Притворно жаловалась им:
«А мой-то — жеребец».

Вдруг с ним случился анекдот —
Чего-то вспучило живот,
А врач, молоденький такой,
Обследовать послал.
Да ты возьми — назначь пурген,
Так нет — давай УЗИ, рентген.
«Обмен…» — какой там, хрен, обмен!
Капусты пережрал.

Но вот анализы несут,
А результаты — страшный суд,
А там болезней миллиён —
Не прочитать без слёз,
А там гастрит и гепатит,
И камни в почках, и бронхит,
И не нашли только рахит
И эндометриоз.

От таких вестей он стал ужасно нервный,
Аппетит пропал, и по ночам не спится,
На детей кричит, назвал супругу стервой,
Не идёт гулять, лежит и матерится.

(А ведь говорили же ему)

— Ой, не ходи, Иван Иваныч, по врачам —
Будешь спать, Иван Иваныч, по ночам.
Ты, Иван Иваныч, лиха не буди —
Не ходи, Иван Иваныч, не ходи.

Ведь он здоровый был такой,
Ведь он подковы гнул рукой.
Тут держится за левый бок,
Ох, печень, мол, болит.
Иван Иваныч, дорогой,
Так печень справа, мой родной.
Но он не слышит, всё твердит,
Какой он инвалид.

Лежит, и нет на нём лица,
Лежит — прислушивается:
Где там кольнёт, где там стрельнёт
То в грудь, то в потроха.
С женой не спит: «Не тронь, — твердит, —
У меня — хламидиозный уретрит,
В аптеку лучше бы пошла
За кружкой Эсмарха».

Да, у Иван Иваныча,
Ох, нехорошая моча.
С такой мочой непросто жить
И банк не даст кредит.
Лежит он бледный сам собой,
Не спит и слушает прибой,
Как в его почках та моча
По камушкам шумит.

Даже новости ему смотреть противно,
Не следит за напряжённостью момента,
Вот лежит он, социально неактивный,
(и даже)
не ходил голосовать за президента.
(представляете?)

Он худел, он хирел
И никто ему по-дружески не спел:

— Ой, не ходи, Иван Иваныч, по врачам —
Будешь спать, Иван Иваныч, по ночам.
Ты, Иван Иваныч, лиха не буди —
Не ходи, Иван Иваныч, не ходи.

Ввалились щеки, взгляд погас —
Ну просто Гоголь в смертный час.
Уже приехали братья
И тёща из Орла.
Уже послали за попом,
Помыли пол, прибрали дом,
Жена купила чёрный тюль —
Завесить зеркала.

Тут из поликлиники звонят,
«Прощенья просим, — говорят —
Чужой вам дали результат,
Анализ-то — не Ваш.
У Вас всё в норме, как с куста:
Слюна густа, а кровь чиста,
Мочу так даже можно пить,
Здоров, мол, и шабаш!»

Тут Иван Иваныч молча встал с постели,
Выпил водку, что на пОминки купили,
Взял ружьё, сказал: «А что, и в самом деле,
Не сходить ли к доктору?» — Едва его скрутили.

(и хором спели)

— Ой, не ходи, Иван Иваныч, по врачам —
Будешь спать, Иван Иваныч, по ночам.
Ты, Иван Иваныч, лиха не буди —
Не ходи, Иван Иваныч, не ходи.

Мы ж все такие, срамота.
Бывает, спросишь у кента:
«Как здоровье, дорогой?»
Он отвечает так:
«Пока не знаю, не скажу,
Вот завтра к доктору схожу,
Он мне и накукует срок».
Да ты сдурел, чувак.

А не ходил бы ты туды —
Так ведь недолго до беды,
Не парься, братец, пей вино
И кушай карася,
Люби жену свою, живи,
А все анализы порви.
Ведь если много будешь знать,
То не состаришься.