Анна Брэдстрит - Поэзия США

О Королева! Все на свете зрят
Твой пышный, твой изысканный наряд.
Сумеет ли воспеть мой бедный стих
Терпение волшебных рук твоих?

Геликониды[14] славят, что ни миг,
Твои деянья. Пусть и мой язык
Поведает легко и без затей
О славе и о грации твоей.

То здесь, то там Фантазия парит,
Пока ее случайно не пленит
Какой-нибудь предмет, — а сладких снов
Так много в звоне шелковых оков!

Воображенье! Ты сильнее всех,
Ты землю облетаешь без помех,
Нет для тебя покровов и завес,
Твой дом — Олимп, слуга тебе — Зевес.

На крылья нас быстрее посади —
Вселенную оставив позади,
Мы вслед за мыслью полетим вперед,
Узрев миров и звезд круговорот,
И, мирозданье взглядом охватив,
В твоей душе прочтем грядущий миф.

Пускай зима от ясных глаз твоих
Не прячется в пещерах ледяных.
Ты травами поля наполнишь вмиг,
В любой пустыне оживишь родник
И Флоре дашь пленительную власть,
А Паркам — нить: свивать ее и прясть.
Чтоб солнце разливало жизнь и свет,
Чтоб лес был снова листьями одет
И шли дожди, сверкая на лету,
Благословляя эту красоту.

Нет твоему могуществу границ,
Весь мир перед тобой простерся ниц,
И мысли независимый полет
Беспрекословно дань тебе несет.
Любой порыв, любой огонь и пыл
К твоим стопам колени преклонил,
И ждут приказов сердце и душа,
Твои желанья выполнить спеша.

Воображенье! Только повели, —
Как птица, оторвусь я от земли
Туда, где на зеленый небосклон
Спешит Аврора, — и закон времен
Бессилен изменить старик Титон[15],
Туда, откуда повелитель дня
С незримых круч приветствует меня…
Но, Муза, восхищение умерь:
Воображенье прикрывает дверь —
И гаснет пламя жаркое, и вот
Зима дожди холодные несет.
Все глуше море, все быстрей отлив, —
Смолкайте, звуки!.. Затихай, мотив!..

Небесный хор! Сияет надо мной
Мир лучезарный, образ неземной.
Грядет богиня — свет в ее глазах
И лавр душистый в пышных волосах,
В душе — свобода, в нежной длани — меч.
О, как бедна моя простая речь!
Когда бы так воспеть она могла
Сцен колумбийских славные дела, —
Чтоб мать-земля, узрев господний свет,
Оплакала судьбу печальных лет,
Но, видя милосердие небес,
Воспряла, оттого что мир — воскрес!

Будь благосклонна, Муза! Мне стократ
Трудней вести перо, чем сотни врат
Преодолеть спешащим на войну
Полкам небесным. Если я начну
Изображать, как штормовая ночь,
Гремя, валы морские гонит прочь,
Как ропщет потрясенный океан,
Как рвет листву с деревьев ураган
И как поля воздушные полны
Воинственными криками войны, —
Смогу ли Вашингтону передать
Ниспосланную небом благодать!
Да, он с мирскою славою знаком, —
Но всяк ему посильным языком
Потребует наград — и их не счесть! —
За благородство, доблесть, ум и честь.

Едва денница вещая взошла,
Как ярость колумбийская зажгла
Сердца народа, — поднят грозный щит
И землю наций небо защитит!
Сегодня видит даже тот, кто слеп!
Колумбия! Ты на весах судеб!
Покуда размышляет в стороне
Британия, растут по всей стране
Холмы и горы мертвых — вот цена
Слепой алчбы, оплаченной сполна!

Великий вождь! Пускай же в свой черед
Не гнев, а доброта тебя ведет.
Будь милосерден, и великий трон
Навек твоим пребудет, Вашингтон!

Не для гостиных вид его убогий,
Просить, как нищий, гордость не велит,
Сражался раньше он под Саратогой,
Теперь — на деревяшках инвалид.

Он вспоминает битвы, кровь и пламя,
Другим — награды за его труды,
Его же кормят только похвалами
Среди лишений горьких и нужды.

Благ не добыл он доблестью похвальной,
И в залах в блеске множества свечей
Его не встретить в сутолоке бальной
И на больших приемах богачей.

Где ж то оружье, что он брал в походы,
Где сила, что британцев прочь гнала?
Солдату завоеванной Свободы
Даны в награду — голод и хвала!

Вот наконец из переплетной
Твой том, увесистый и плотный,
Готов явиться пред толпой —
На час ее развлечь собой.
Грози ему лишь небреженье
Политиков иль поношенье
Глупцов — Бог им один ответ;
Но то-то и беда, что нет
Способных разобраться дельно
И нанести удар прицельно.
А там уже, глядишь, твой труд
На полку, в угол запихнут.
Появится другой на сцене —
Все будут рады перемене.
А мысль, свершив печальный путь,
Со света сгинет как-нибудь,
И в память мертвому кумиру
Невежа сочинит сатиру.

Счастливый Драйден! он в толпе
Мог встретить равного себе;
Когда вокруг стихи плодятся,
Почетно чем-то выделяться.
Счастливый Драйден! У него
Был Мильбурн критик — для того,
Чтобы браниться на забаву;
И счастлив Поп, чью в свете славу
Сварливый Денниса запал
Лишь только больше раздувал.

Но здесь, средь гибельного края,
Где правит Польза ледяная,
Где цепью скована мечта,
И в униженье — Красота,
И все повержены святыни, —
Что делать Музе в сей пустыне?

Век занят прозой, и ему
Восторги бардов — ни к чему;
Ни одинокие печали,
Ни снов загадочные дали,
Ни плеск ручья, ни шум сосны
Стальной эпохе не нужны.

Любовь и страсть в цене упали.
Какая ж муза не в опале?
Какую же из девяти
К безумствам века отнести?

Конечно, ту — с угрюмым взором,
С неумолимым приговором
В лице, с внушающею страх
Усмешкой злобной на устах;
Мертвящая и роковая —
Вот муза нам под стать какая!

Вся в движении, в работе,
В изменении, в полете —
О Фантазия, кто б мог
Указать, где твой исток?
Искра божья, чувств свобода, —
Тайна тайн твоя природа.

Ты — священная заря
Неземного алтаря,
Знак, что человек во многом
Схож с неистребимым богом.

Блеск твой мощный свет затмил
Солнца и ночных светил,
Все равно, с какой бы силой
Ни сияли те светила;
Что Земля, сей темный шар,
Море, суша, холод, жар,
Зверь, и человек, и время,
Помыкающее всеми, —
Пред тобой? Твой ум живой —
Он есть Разум мировой.

Ночь за ночью ты незримо
Труд вершишь неизмеримый,
Мозг воспитуя людской,
Строя на волне морской,
На скале остроконечной,
Там, где волны с песней вечной
Бьются в берег все века,
Где над бездной облака.

Чу! В пыли луны холодной
Слышится ей благородный
Хор расчисленных орбит,
Песня ангелов звучит.
И земля с другой планеты
Кажется ей каплей света;
Вот она меня ведет
Под величественный свод,
Там живет, чиста, сурова,
Нареченная Христова.

В глубь Земли она стремится,
Где нечистых сил темница,
Слушает цепей их звон,
Непрерывной муки стон,
Но и ей найти сравненья
Не дано для их мученья.

Путеводных скал гранит,
Где пастух стада хранит,
Под крылом ее блистал
И ночных озер кристалл.
В бездну ей дано спуститься,
В страшной пропасти ютиться,
Ночью проникать в леса,
Постигая чудеса
Или на зеленом ложе
Деву спящую тревожа;
Над морской волной парит,
Над туманами Гебрид;
Паруса на мачте тонкой
Тщетно ей спешат вдогонку,
Даже быстрого орла
Смелая обогнала.

Вот она ступает твердо
На скалистый берег фьорда.
О богиня, мчись туда,
Где зима царит всегда,
Бродит, хмурясь, дико воя
Над полярной глубиною,
Где полярный ураган
Плачет: «Мертв мой Оссиан!»

Так перенесись в те страны,
Где могила Оссиана;
Уведи на дальний юг,
Где зима нам нежный друг,
Покажи на миг Бермуды,
Демарару, а оттуда
Понеси меня в Капштадт,
Где за смелость смертью мстят,
Там когда-то Ансон смелый
Поднимал свой парус белый.

И туда хочу попасть,
Где теряет Разум власть;
Дай мне жить с тобою в мире,
Научи парить в эфире,
Над утесом меловым,
И над рифом роковым,
И над пеной океанской,
Где владычит лев британский,
Или обернись назад:
Цезаря увидишь взгляд.

В Средиземноморском крае
Укажи мне древо Рая,
Там, над гладью голубой,
Сафо говорит с тобой.
Где он, век Эллады бурный?
Все, чей прах запрятан в урны, —
После долгих дней обид
Память их живет и мстит.
Возродись из пепла, Троя,
Вспомни о твоем герое,
Вновь величья дай пример,
Чтобы новый пел Гомер.

Вниз сведи с вершины Иды,
Новые открой мне виды,
Чудотворен твой полет…
Лавр там больше не растет,
Но неси меня к могиле,
Где покоится Вергилий,
Дай на миг глазам моим
Видеть то, что видел Рим.
Унеси в былые лета
Над водой встречать рассветы,
Ганга пусть с тобой придет,
Матерь утр и быстрых вод.

Рей над бездной океана,
Продвигайся неустанно,
Глубже, глубже на восток —
Запад там берет исток.
Унесемся к дальним странам,
К простодушным таитянам,
Вспять неси меня стрелой
Над морями, над землей,
В Калифорнию златую —
Полно нам бродить впустую,
Дом нас ждет. Но по пути
Лишь Белинду навести.

Знаю, под плитой замшелой
Саван лишь найду истлелый,
Но сквозь тлен яви мне ту
Истину и красоту!
Озаришь ли мрак темницы,
Скажешь ли мне, что ей снится?

Не разбудит деву гром,
Не разгонит вечных дрем
Буря зимняя суровым,
Душу мучающим ревом.
Только ей ли кануть в тень,
Той, что затмевала день?
Ныне век ее заката,
Но она взойдет когда-то!

Ты — волшебных муз кумир,
Чудно так твой полон мир
Образов золотокрылых,
Все их удержать не в силах,
Я раздам их. Кто богат,
Должен разделить свой клад.

О фантазия! Мне счастье
Обладанье этой властью!
Сад Элизиума твой,
И Орфей с его игрой,
И Плутон, что в упоенье
Любовался бедной тенью…
Облети же мир со мной,
Тайны чудные открой!