Николай Рубцов - Стихотворения

Визирщики
пощады не давали
Своим
молящим отдыха
глазам,
Акустиков, мы знали, сон не свалит!..
…В пути
никто
не повстречался нам.
Одни лишь волны
буйно
под ветрами
Со всех сторон —
куда ни погляди —
Ходили,
словно мускулы,
буграми
По океанской
выпуклой груди.
И быть беспечным
просто невозможно
Среди морских
загадочных дорог,
В дозоре путь
бывает
бестревожным,
Но не бывает
думы
без тревог!

Ветер зарю полощет
В теплой воде озер…
Привет вам, луга и рощи,
И темный сосновый бор,
И первых зарниц сверканье,
И призрачный мрак полей
С нетерпеливым ржаньем
Стреноженных лошадей!..
Вот трактор прибавил газу,
Врезая в дорогу след.
Мне тракторист чумазый
Машет рукой: «Привет!»
Мычащее важное стадо
Бредет луговиной в лес.
И сердце до боли радо
Покою родимых мест.
Невольно вспомнилось море.
И я, отпускник-матрос,
Горжусь, что в морском дозоре
Бдительно вахту нес!

Дышу натруженно,
как помпа!
Как никому не нужный груз,
Лежу на койке, будто бомба, —
Не подходите! Я взорвусь!

Ах, если б в гости пригласили,
Хотя б на миг, случайно пусть,
В чудесный дом, где кот Василий
Стихи читает наизусть!

Читает Майкова и Фета,
Читает, рифмами звеня,
Любого доброго поэта,
Любого, только не меня…

Пока я звякаю на лире
И дым пускаю в потолок, —
Как соловей, в твоей квартире
Зальется весело звонок.

Ты быстро спросишь из-за двери,
Оставив массу важных дел:
– Кого?
– Марину.
– Кто там?
– Эрик.
– Ой, мама! Эрик прилетел!

Покрытый пылью снеговою,
С большим волнением в крови,
Он у тебя над головою
Произнесет слова любви!

Ура! Он лучший в целом мире!
Сомненья не было и нет…
И будет бал в твоей квартире,
Вино, и музыка, и свет.

Пусть будет так!
Твой дом прекрасен.
Пусть будет в нем привычный лад…
Поэт нисколько не опасен.
Пока его не разозлят.

Наш корабль с заданием
В море уходил.
Я ж некстати в госпиталь
Угодил!
Разлучась с просторами
Всех морей и скал,
Сразу койку белую
Ненавидеть стал.
Думал,
Грусть внезапную
Как бы укротить?
Свой недуг мучительный
Чем укоротить?
– Жизнь! —
Иронизировал, —
Хоть кричи «ура»! —
Но в палату шумную
Вдруг вошла сестра.
– Это вы бунтуете? —
В голосе укор.
Ласковей добавила:
– Сделаем укол.
Думал я о чуткости
Рук, державших шприц,
И не боли —
Радости
Не было границ…

Крыша. Над крышей луна.
Пруд. Над прудом бузина.
Тихо. И в тишине
Вспомнилось море мне.
Здесь бестревожно.
А там,
В хмуром дозоре ночном.
Может, сейчас морякам
Сыгран внезапный подъем.
Тополь. Ограда. Скамья.
Пташек неровный полет…
Скоро из отпуска я
Снова уеду на флот.
Я расскажу, как у нас
Дружным звеном из ворот
С радостью в утренний час
В поле выходит народ.
Я в чистоте берегу
Гордое званье «матрос»,
Я разлюбить не смогу
Край, где родился и рос.
Крыша. Над крышей луна.
Пруд. Над прудом бузина…
С детства нам дорог такой
Родины светлый покой.

Жизнь – океан, волнуемый
скорбями,
Но ты всегда не робкий был
пловец,
Ты скован был вселенскими
цепями,
Но лучших чувств ты был всегда
певец!
Пусть бьют ключом шампанское и
старка!
Я верю в то – ты мне
не прекословь! —
Что нет на свете лучшего
подарка,
Чем в день рожденья
общая любовь!

Помню ясно,
Как вечером летним
Шел моряк по деревне —
и вот
Первый раз мы увидели ленту
С гордой надписью
«Северный флот».
Словно бурями с моря
пахнуло,
А не запахом хлеба с полей,
Как магнитом к нему потянуло,
Кто-то крикнул:
«Догоним скорей».
И когда перед ним появились
Мы, взметнувшие пыль с большака,
Нежным блеском глаза осветились
На суровом лице моряка.
Среди шумной ватаги ребячьей,
Будто с нами знакомый давно,
Он про море рассказывать начал,
У колодца присев на бревно.
Он был весел и прост в разговоре,
Руку нам протянул: «Ну пока!»
…Я влюбился в далекое море,
Первый раз повстречав моряка!

Дорогая! Любимая! Где ты теперь?
Что с тобой? Почему ты не пишешь?
Телеграммы не шлешь… Оттого лишь – поверь,
Провода приуныли над крышей.
Оттого лишь, поверь, не бывало и дня
Без тоски, не бывало и ночи!
Неужели – откликнись – забыла меня?
Я люблю, я люблю тебя очень!
Как мне хочется крикнуть: «Поверь мне! Поверь!»
Но боюсь: ты меня не услышишь…
Дорогая! Любимая! Где ты теперь?
Что с тобой? Почему ты не пишешь?

Или в жизнь ворвалась вьюга,
Нежность чувств развеяв в дым,
Иль забудем друг про друга
Я с другой,
а ты – с другим?
Сочинять немного чести.
Но хотел бы я мельком
Посидеть с тобою вместе
На скамье под деревцом,
И обнять тебя до боли,
Сильной грусти не стыдясь.
Так, чтоб слезы поневоле
Из твоих катились глаз.

Я тебя целовал сквозь слезы.
Только ты не видела слез,
Потому что сырой и темной
Была осенняя ночь.

По земле проносились листья,
А по морю – за штормом шторм,
Эти листья тебе остались,
Эти штормы достались мне.

Широко, отрешенно, грозно
Бились волны со всех сторон,
Но порой затихало море
И светилась заря во мгле.

Я подумал, что часто к морю
Ты приходишь и ждешь меня,
И от этой счастливой мысли
Будто солнце в душе зажглось!

Пусть тебе штормовые стоны
Выражают мою печаль,
А надежду мою и верность
Выражает заря во мгле…

С улыбкой на лице и со слезами
Осталась ты на пристани морской,
И снова шторм играет парусами
И всей моей любовью и тоской!

Я уношусь куда-то в мирозданье,
Я зарываюсь в бурю, как баклан, —
За вечный стон, за вечное рыданье
Я полюбил жестокий океан.

Я полюбил чужой полярный город
И вновь к нему из странствия вернусь
За то, что он испытывает холод,
За то, что он испытывает грусть,

За то, что он наполнен голосами,
За то, что там к печали и добру
С улыбкой на лице и со слезами
Ты с кораблем прощалась на ветру…

Я люблю, когда шумят березы,
Когда листья падают с берез.
Слушаю – и набегают слезы
На глаза, отвыкшие от слез.

Все очнется в памяти невольно,
Отзовется в сердце и в крови.
Станет как-то радостно и больно,
Будто кто-то шепчет о любви.

Только чаще побеждает проза,
Словно дунет ветер хмурых дней.
Ведь шумит такая же береза
Над могилой матери моей.

На войне отца убила пуля,
А у нас в деревне у оград
С ветром и с дождем шумел, как улей,
Вот такой же поздний листопад…

Русь моя, люблю твои березы!
С первых лет я с ними жил и рос.
Потому и набегают слезы
На глаза, отвыкшие от слез…

Не подберу сейчас такого слова,
Чтоб стало ясным все в один момент.
Но не забуду Кольку Белякова
И Колькин музыкальный инструмент.

Сурова жизнь. Сильны ее удары,
И я люблю, когда взгрустнется вдруг,
Подолгу слушать музыку гитары,
В которой полон смысла каждый звук.

Когда-то я мечтал под темным дубом,
Что невеселым мыслям есть конец,
Что я не буду с девушками грубым
И пьянствовать не стану, как отец.

Мечты, мечты… А в жизни все иначе.
Нельзя никак прожить без кабаков.
И если я спрошу: «Что это значит?» —
Мне даст ответ лишь Колька Беляков.

И пусть сейчас не подберу я слова.
Но я найду его в другой момент,
Чтоб рассказать про Кольку Белякова
И про его чудесный инструмент.

Помню, луна смотрела в окно.
Роса блестела на ветке.
Помню, мы брали в ларьке вино
И после пили в беседке.

Ты говорил, что покинешь дом,
Что жизнь у тебя в тумане,
Словно в прошлом, играл потом
«Вальс цветов» на баяне.

Помню я дождь и грязь на дворе,
Вечер темный, беззвездный,
Собака лаяла в конуре
И глухо шумели сосны…