Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

Стремясь к устройству жизни личной,
Издал призывный возглас я,
И вот походкой энергичной
Вступили вы в мои края.

В края мечтаний и фантазий,
Необычайных сладких грез,
Где нет житейских безобразий,
Способных довести до слез.

Но на прекрасные пейзажи
Смотрели равнодушно вы,
Не поворачивая даже
Своей кудрявой головы.

Вы энергичною походкой
Маршировали напролом
И показались мне уродкой,
Весьма опасною притом.

Сумел жестокость увидать я
Под маской женской красоты -
Когда, стремясь к самцу в объятья,
Топтали вы мои цветы.

Лавируя и пригибаясь,
Я побежал в ближайший лес
И ловко, как древесный заяц,
Я там на дерево залез.

Опасностью ошеломленный,
Я трепетал, вцепившись в ствол,
Пока мой жребий благосклонный
Вас прочь из леса не увел.

Я увлажнил штаны, не скрою -
Настолько страшен был процесс,
Когда внизу, шурша листвою,
Вы сплошь прочесывали лес.

Чтоб в женском образе вандала
В свою страну не зазывать,
Я крик влюбленного марала
Поклялся впредь не издавать.

Хотя не стоит зарекаться -
Порой без самки тяжело...
И ожил я, и стал спускаться,
Шепча:"Похоже, пронесло".

Вы катите бойко на автомобиле,
При этом хотите, чтоб все вас любили,
Хоть мчитесь по городу с ревом и смрадом
И жизнь пешеходов вы сделали адом.

Вы катите бойко на автомобиле,
И если вы даже меня и не сбили -
От вони железного вашего друга
Бронхитом и астмой страдает округа.

Вы катите бойко на автомобиле -
Похоже, давненько вам морду не били
За то, что гремите, за то, что воняете
И ревом гармонию сфер оскверняете.

Вы катите бойко на автомобиле,
Но где же вы столько капусты срубили,
Коль можете монстра купить быстроходного?
Дорвались, видать, до богатства народного.

Вы катите бойко на автомобиле,-
Должно быть, в каком-то богатом дебиле
Имеете спонсора вы и сожителя,
Вот он и снабдил вас правами водителя.

Вы катите бойко на автомобиле
И этим Создателя вы оскорбили:
Ведь созданы вы как подобье святыни,
А сделались барынькой, полной гордыни.

Вы катите бойко на автомобиле,
Про плотность движения как-то забыли,
На мягком сиденье задумчиво нежитесь -
И вдруг в говновоз переполненный врежетесь.

Вы катите бойко на автомобиле -
Зачем? А затем, чтобы вас затопили
Из бочки пробитой потоки вонючие -
Нередки такие несчастные случаи.

Вы катите бойко на автомобиле,
А где-то уже говнеца подкопили,
Чтоб тяга к престижности, власти наживе
Навеки угасла в зловонном разливе.

Вы катите бойко на автомобиле,
Но трубы возмездья уже протрубили,
И бездна рыгнет нечистотными струями,
И это случится со всеми буржуями.

Немолодого человека
В Москве вы видели не раз -
Из-под его седого века
Посверкивает злобный глаз.

Он здесь появится сегодня,
А завтра там - и был таков.
Нырнуть мгновенно в подворотню
Он от милиции готов.

Кудрявым парком шел Гаврила,
Поскольку птичек он любил,
И там одним ударом в рыло
Тот человек его убил.

Затем к Гаврилиной рубашке,
Похож свирепостью на льва,
Он присобачил на бумажке
Угрозы полные слова:

"Я вас не так еще достану,
Сезон охоты я открыл.
Мочить Гаврил повсюду стану,
Поскольку не люблю Гаврил".

По слухам, вот как дело было:
Жил муж, любил жену свою,
А некий блудодей Гаврила
Пролез как друг в его семью.

К супруге ловко подобрался
И смог в тиши ее растлить,
А муж недолго разбирался
И начал всех Гаврил валить.

Гаврилы гибли неизбежно,
Ведь этот муж их всюду пас,
Ну а милиция, конечно,
Не информировала нас.

Но все же это дело вскрыла
Одна из въедливых газет:
Мужчин по имени Гаврила
Теперь в Москве почти что нет.

А те Гаврилы, что сумели
Случайно как-то уцелеть,
Забились в норы и доселе
Все продолжают там сидеть.

Гаврилу, бабу-лесбиянку,
Весьма известную в Москве,
И ту вблизи кафе "Таганка"
Нашли с проломом в голове.

А я бы с полосы газетной
Убивцу задал бы вопрос:
"Скажи, какой урон заметный
Твоей супруге блуд нанес?

Два уха у нее осталось,
Два глаза те же, две щеки.
Нельзя ж за маленькую шалость
Гавриле выпускать кишки!

Ведь не маньяк же ты отпетый!
А коль твоя страдает честь,
То можно тою же монетой
Расчет с Гаврилой произвесть.

Ты не скользи во мраке тенью,
Не сей повсюду терроризм -
Иному учит поведенью
Нас куртуазный маньеризм.

Ты сам растли жену Гаврилы -
И сразу станешь ты добрей,
Не на злодейство тратя силы,
А чтоб Гаврилку сделать ей.

Если бельмо на глазу у тебя
И хромота от неравенства ног,
Стоит подумать, в башке поскребя:
Кто б полюбить это золотце смог?

Только такое могло б существо,
Ноги у коего разной длины
Да и на голову малость тово,-
Но ведь такие тебе не нужны.

Хочешь чего-то прекрасного ты,-
Что ж, помечтать позволительно, но
Наши мечты ведь на то и мечты,
Что воплощаться им в жизнь не дано.

Если же сердце от них зачастит,
То на себя полюбуйся в трюмо -
Пусть подтвердит отразившийся вид,
Что никуда не девалось бельмо.

Значит, в мечтах надо быть поскромней,
Не растравлять понапрасну души.
Бабу купи надувную и с ней
Всласть упражняйся в вечерней тиши.

Но ведь и с нею, как с бабой любой,
Тонкая тактика тоже нужна.
Чтобы не чванилась перед тобой,
Чтоб возгордиться не смела она,

Ты ей бельмо на глазу нарисуй
И временами в разгаре утех
Пальцем на это бельмо указуй
И изрыгай оглушительный смех.

Кусок говяжьего филея,
Притом зажаренного с кровью -
И станешь ты гораздо злее
В том деле, что зовут любовью.

Бараньи хороши тефтели -
Не менее десятка кряду,
И уж тогда с тобой в постели
Не будет никакого сладу.

Наплюй на овощи и фрукты,
Питайся только свежим мясом,
И вскоре сможешь для подруг ты
Стать Карабасом Барабасом.

Как плетью, бей со страшной силой
Их непотребными словами,
Когда начнут проситься:"Милый,
Позвольте лечь сегодня с вами";

Когда начнут ласкаться:"Котик,
Таких я прежде не встречала..."
Для слабых женщин как наркотик
Мужское твердое начало.

А значит - не давай пощады,
Их грязной руганью бичуя.
Пусть знают, что смириться надо,
Коль хочется большого тела.

Что это стоит массы денег,
А также унижений массы.
Самец ведь создан как бездельник
И алчный пожиратель мяса.

Он должен выглядеть амбалом,
Ходить немного враскоряку
И рвущимся из брюк началом
Смущать любую задаваку.

Да, это именно начало,
Предвестье сладкого момента.
Концом зовется то мочало,
Что в брюках у интеллигента.

Друзья, пока живем и дышим,
Зову вас мясо пожирать я.
Любовь в ее развитье высшем -
Мясное, плотское занятье.

И нет ни равенства, ни мира
Во всем, зовущемся любовью,
И вкус ее - не вкус пломбира,
А наперченный ростбиф с кровью.