Луиш Камоэнс - Лузиады
А только над погонею смеется.
35
Бесстрашный Нуну, битвой разъяренный,
Противников удары отражает,
Со всех сторон врагами окруженный,
Свирепые атаки отбивает,
Но, от дружины Луза отделенный,
Воитель смелый кровью истекает,
И гибнут в ходе яростного боя
Последние сподвижники героя.
36
Но тут Жуан, премудрый предводитель,
Всей битвы ход охватывавший взглядом,
Родного войска ревностный рачитель,
Пришел на помощь гибнущим отрядам,
Как львица молодая, в чью обитель
Пастух ворвался, подобрался к львятам
И их унес, покуда мать блуждала
И корм злосчастным чадам добывала,
37
Она ревет и оглушает горы.
Вот так Жуан, собратьев ободряя,
Взревел: "Немало срама и позора
От вас, друзья, вкусила рать чужая.
Вы защитили Родины просторы,
Вспомянет вас добром земля родная,
И знайте: Португалии свобода
Зависит от мечей ее народа.
38
Я, ваш король, сподвижник и соратник,
В бой португальцев славных призываю,
Сражаюсь среди вас, как пеший латник,
Родную землю грудью защищаю".
И, молвив так, он с силою изрядной
Копье подбросил на руке, играя,
И в недругов метнул его заклятых,
Желая их отправить в бездну ада.
39
И войско, распаленное словами
Геройскими, рванулось в наступленье,
И быстро меж враждебными полками
Посеяло тревогу и смятенье.
Израненные острыми мечами,
Кастильцы гибли в яростном сраженье.
Кольчуги их от копий разрывались,
И быстро жизни воины лишались.
40
В долины Стикса недругов заклятых
Потомки Луза дружно направляли,
Кастильцев именитых и богатых
Недрогнувшей рукою умерщвляли.
Бесчестные Перейры-ренегаты,
Кляня свой горький жребий, издыхали,
Магистры Калатравы и Сантьяго
Погибли оба в яростной атаке.
41
В тот день немало воинов безвестных
Рассталось с жизнью милой и прекрасной,
Трехглавый пес, властитель адской бездны,
Ждал с нетерпеньем жертв своих безгласных.
Но разгулялось все ж в дали небесной,
Закончился срок битвы столь ужасной,
И флаг кастильский горестно склонился,
К ногам дружины Луза опустился.
42
Закончилось кровавое сраженье,
Предсмертные хрипенья затихали.
Цветы поникли в страхе и смятенье,
А травы алый цвет в себя впитали.
О прелести забыв чужих владений,
Кастильцы с поля боя удирали,
А их король в тот день стыдом терзался
И мрачным размышленьям предавался.
43
В смятении он жизнь свою спасал
И поле боя в ужасе оставил.
Так посрамленный властелин бежал,
Как будто крылья Бог ему приставил.
Он в сердце рану тайную скрывал,
Ему гордыни храбрый враг убавил.
Кругом его проклятьям предавали,
Над трупами товарищей рыдали.
44
Кто проклинал безумца, что когда-то
Войну затеял первым в этом мире,
Кто алчность клял властителей богатых,
Разряженных в алмазы и порфиру
И армию увлекших в бездны ада,
Стремясь ограбить край чужой и сирый,
Навек супругов бедных разлучивших,
Детей любви родительской лишивших.
45
Чтя древних дней обычай благородный,
Жуан провел три дня на поле боя.
Со скромностью и щедростью природной
Творцу за все воздал хвалу с лихвою,
Меж тем как гордый Нуну неохотно
Со славой расставался боевою.
И вторгся он в кастильские селенья
И там затеял новое сраженье.
46
Его судьба для славы создала
И все его желанья исполняла.
Разбить вандалов Нуну помогла
И путь ему к Севилье указала.
К победам новым воина вела,
Ему повсюду земли покоряла.
И многие кастильские сеньоры
Припасть к его ногам явились скоро.
47
Когда кастильцы мира запросили
И к милосердью божию воззвали,
Им милость победители явили
И мир желанный побежденным дали.
Забыть вражду воители решили,
И короли судьбу свою связали
С красавицами Англии далекой,
Пределы положив войне жестокой.
48
Закончив битвы славные на суше,
К брегам морским герои устремились.
Потомков Луза доблестные души
Неистовых сражений не страшились.
На мощь надеясь своего оружья,
В чужую землю путь держать решились,
Чтоб в Африке ученье Магомета
Оспорить словом Нового завета.
49
Над синим морем белоснежной стаей
Ветрила кораблей взметнулись бодро,
Чтоб, серебро бурунов разрезая,
К Алкидовым столбам явиться гордо.
И, мавров богомерзких устрашая,
Взять Сеуты твердыню дланью твердой,
Искоренив последствия обмана
Предателя отчизны Хулиана.
50
Но смерть неумолимою рукою
Державу и народ осиротила
И славного правителя-героя
В сады Эдема вдруг переместила.
Но он оставил племя боевое,
Которое судьбу страны вершило.
Великие инфанты для отчизны
Готовы были поступиться жизнью.
51
Но королю Дуарте изменило
Капризное и ветреное счастье,
За радостью печали приводило,
День солнечный сменяло вдруг ненастьем.
Да и кому Фортуна подарила
Жизнь, полную лишь радости и страсти!
Так для чего ж ей нрав переменять
И короля от мук освобождать?
52
Он пережил полон святого брата,
Подвижника и гордого страдальца,
Прошедшего сквозь все мученья ада,
Чтоб Сеуту оставить португальцам.
Кто принцем был - рабом стал неприглядным.
Кто весел был - вдруг сделался рыдальцем.
И проявил он твердость и отвагу,
Чтоб отстоять общественное благо.
53
Кодр для свободы родины любимой
Решил своею жизнью поступиться,
А Регул, чувством долга одержимый,
Не захотел злодеям подчиниться.
Но все ж ни Курций, вой неустрашимый,
Ни Деции, которыми гордится
Великий Рим, не превзойдут во славе
Фернанду, гордость доблестной державы.
54
За горести невольника святого
Воздал с лихвою варварам отвратным
Афонсу, государь, который снова
Вернул покой отчизне благодатной.
Развеял в прах врага он векового,
Пошел араб жестокий на попятный
И спрятался в песках пустыни знойной,
Афонсу был наказан он достойно.
55
Коль захотел бы государь всевластный,
То мог бы яблок золотых отведать.
Их только Геркулес - герой бесстрашный
Вкусил, когда дошел до края света.
Чело Афонсу лавр обвил прекрасный
И ветви пальмы - доблести приметы.
Эль-Ксар, Танжер и гордая Арзила
Простерлись ниц пред лузитанской силой.
56
Пред славным войском крепостные стены,
Утратив твердость, молча расступались.
Разя свирепо мусульман презренных,
Полки лузиад в города врывались,
Бесстрашием и рыцарством отменным
В те годы португальцы отличались,
Они не только Марса ублажали,
Но подвиг свой на лире воспевали.
57
Затем Афонсу, алчностью томим,
Мечту лелея о кастильском троне,
Гонимый честолюбием слепым,
Опять в сраженье бросил легионы.
Но встретиться на поле боя с ним
Фернандо шел, властитель Арагона,
Ведя с собой полки богатырей
Со склонов благодатных Пиренеи.
58
А принц Жуан, которого по праву
Примерным все в народе называли,
Стяжать желая воинскую славу,
Пришел помочь отцу в его печали.
Но смял дружины Луза вихрь кровавый,
Войска Афонсу битву проиграли,
Хоть и Фернандо не посмел решиться
Бесспорною победой похвалиться:
59
Ведь юный принц, воитель вдохновенный
И рыцарь славный, храбрый и любезный,
Нанес урон полкам врагов надменных
И потеснил испанцев повсеместно.
Так при Филиппах Август несравненный
Разбит был в битве Брутом, как известно,
Но в бой полки Антония вступили
И Цезаря убийцам отомстили.
60
Когда же темень ночи бесконечной
На небеса Афонсу удалила,
Король Жуан, питомец славы вечной,
Державу возвеличил с новой силой.
Он был в своих деяньях безупречен,
Его страна зари к себе манила,
Авроры нежной родина благая...
А я его деянья продолжаю.
61
Его посланцы дружною четою
Вдоль берегов Испании проплыли
И, Францию оставив за кормою,
В Италии на древний брег ступили,
В Неаполе, которого судьбою
Повелевать наперебой спешили
По воле Парок разные народы
И где испанцы правили в те годы.
62
Оттуда в дальний путь они пустились,
До солнечной Сицилии добрались,
И к Родосу по морю устремились,
И красотой Египта любовались.
Судьбе Помпея славного дивились,
Деяньями героя восхищались.
Потом им Эфиопия открылась,
Где христианство свято сохранилось.
63
И по волнам промчавшись Эритрейским,
Которые когда-то в давний час
Пред племенем гонимым иудейским
