Иван Бахтин - Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1

Словно путник, что в степи остался,
Потеряв друзей своих в пути,
Журавель сквозь ветры пробирался,
Чтоб дорогу в теплый край найти.

То он по болоту ходит долго,
То вспорхнет, как будто знает путь…
Отряхая капли с крыльев волглых,
Он летит, подставив ветру грудь.

…Может, сердцу легче разорваться,
Изнемочь, но к цели все ж прийти,
Только б одиноким не остаться,
Растеряв товарищей в пути!

Не уставая, не остывая,
Звенит Ольховка, река живая,
Поет — как будто с цепочкой звонкой
Бежит по склону горы мальчонка.

Спросил однажды я у Ольховки:
— Куда бежишь ты без остановки?
Не утомила ль тебя дорога?
Ты отдохнула бы хоть немного!

Звенели звонкой цепочкой звенья,
Стремилось дальше реки теченье,
Стучали брызги ее о камни,
И вдруг сказала тогда река мне:

— Лишь на мгновенье в пути устану —
Я сразу речкой быть перестану.

Прими же сердцем совет Ольховки:
Не знай в дороге ты остановки!

Очень многие удивляются,
Узнавая, сколько мне лет:
— Что же старость к вам не является?
В чем же молодости секрет?

Вам бы в паспорте год рождения
Лет на двадцать перенести
Иль седины как подтверждение
На виски себе навести!

На вопросы эти при случае
Буду так отвечать я впредь:
— Мне единственная и лучшая
Ни за что не дает стареть.

Посылкою в Киев отправил я мед
В подарок друзьям-украинцам,
И кажется мне, что никто не найдет
В степи нашей лучше гостинца.

Я знаю, понравились нашим друзьям
И степь, и Урала отроги…
Цветы бы послать им, но хрупким цветам
Не выдержать дальней дороги.

Не им нашу верность друзьям представлять,
Хоть нет их нежнее и краше,
А соты не могут опасть и завять
И степи напомнят им наши.

Прохладу лесов эти соты хранят,
В них вешние соки живые,
Им липовый цвет подарил аромат
И сладость — цветы луговые.

Пусть вспомнятся Демы моей берега
Тому, кто отведает меду,
Пускай он припомнит, как пахнут стога
Над речкой в сухую погоду…

Мой мед сохранит для друзей дорогих
Целебные свойства на годы.
В нем бодрость и сила — почувствует их,
Кто чай будет пить с этим медом!

Я в Киев, на берег днепровский крутой,
Сердечные шлю пожеланья;
Пускай там напомнит мой мед золотой
Башкирского солнца сиянье.

Может быть, не допишу я слова
Иль в строфе окажется пробел.
Знайте: не был я разочарован,
Просто дописать я не успел.

Сердце под конец не охладело
К строчкам, что до точки не довел,
И ни в чем я не достиг предела,
Нет! покамест мог идти, я шел!

Назовите, кто в какое время
Все, что думал, сделал на веку,
Кто в последней песне иль поэме
Дописал последнюю строку?

Нет конца дорогам! Мир не тесен!
Пусть всегда вперед пути манят,
И всегда слова последних песен,
Как начала новых, пусть звенят!

Земля — в снегу.
Чему тут удивляться?
Взглянув на снег,
Нельзя вздыхать всерьез,
Увядшему цветку уподобляться,
Как будто прихватил его мороз.
Пусть снег идет,
Пусть он, как одеяло,
Укроет землю всю —
Ей тишь нужна.
Она все лето
Отдыха не знала,
Пусть хоть зимою
Выспится она.

Волшебница моя, звени и пой,
О редкостном не забывая даре,
Не прячь себя и милый голос свой,
Зовущий голос, в бархатном футляре.

Ты никому молчащей не нужна.
Звенящей страстью будоражь и мучай,
Пусть покорит меня твоя волна,
Живой прибой мелодии певучей.

Звени и пой, раздаривая весь
Запас души и в счастье и в напасти,
Томи и радуй, раз призванье есть,
Пока струна не оборвется в страсти.

Облака лебединою стаей
Льнут к высокой скале неспроста.
Долго кружат они,
Выбирая
Защищенный уступ для гнезда.

Злые ветры,
Хмельны и мятежны,
Гнезда вить лебедям не дают.
Обрывают их пух белоснежный
И по крыльям сверкающим бьют…

Но, тела выгибая упруго,
Стая кружит,
Светла и легка…
…Согревая дыханьем друг друга,
Льнут к высокой скале облака.

Не горюй из-за того, что кто-то
Смотрит на тебя, как на врага.
Это значит, что твоя работа
Очень многим людям дорога.

Жалок тот, кто скажет, торжествуя:
«Нет завистника ни одного!»
Значит, прожил человек впустую,
Значит, он не создал ничего.

Ты спросил у меня, для чего я пою,
Уж не трачу ли попусту силу свою,

А спросил ты, зачем под ветрами
Шелестит золотистый овес,
То согретый дневными лучами,
То продрогший от свежести рос?

А спросил ли ты, друг, у реки,
Почему ей, журчащей, не спится
И тогда, когда спят тростники
И ночные проносятся птицы?

А спросил ли ты, друг, для чего
Заливается песнею звонкой
Соловей над родимой сторонкой?
Ты спросил у него?

Я не пела вчера, не плясала —
Задушевные письма писала.
Я над первым письмом
Ровно час просидела,
А второе закончила
Только с зарей.

Лист бумаги для первого
Выбрала белый,
Для второго письма —
Голубой.

Одинаковый почерк
И в том, и в другом,
Но не в оба письма
Я цветы положила.
Я проплакала ночь
Не над первым письмом —
Нет, второе письмо
Я слезами омыла.
И на первое мне
Будет скорый ответ,
Но едва ли придет
Мне ответ на второе.
В первом сверстнице я
Посылала привет,
А кому во втором —
Не открою.