Антология - Европейская поэзия XIX века

Когда в садах настанет время вишен —
Веселый соловей и пересмешник-дрозд
Зальются трелью звонкой
Над захмелевшей от любви девчонкой
И парень воспарит душой до звезд.
Когда в садах настанет время вишен,
Засвищет звонко пересмешник-дрозд.

Но, словно миг, промчится время вишен,
Когда вы с ней бредете, как во сне,
По саду, а над вами
Пылают вишни алыми серьгами
И вы их рвете в чуткой тишине.
Ах, словно миг, промчится время вишен,
Кораллов сладких, сорванных во сне.

Когда опять настанет время вишен,
Спасайтесь от любовного огня,
Бегите от девчонок!
Не слушал я друзей своих ученых,
И вот тоска преследует меня.
Когда опять настанет время вишен,
Бегите от коварного огня.

Но я люблю, как прежде, время вишен.
Хоть непрестанно с давней той поры
Исходит сердце болью,
Я берегу с признательной любовью
Судьбы благословенные дары.
Да, я люблю, как прежде, время вишен,
Мила мне память давней той поры.

Вставай, проклятьем заклейменный,
Весь мир голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущенный
И в смертный бой вести готов.
Весь мир насилья мы разроем
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим,
Кто был ничем, тот станет всем!

Это есть наш последний
И решительный бой.
С Интернационалом
Воспрянет род людской.

Никто не даст нам избавленья,
Ни бог, ни царь и не герой:
Добьемся мы освобожденья
Своею собственной рукой.
Чтоб свергнуть гнет рукой умелой,
Отвоевать свое добро,—
Вздувайте горн и куйте смело,
Пока железо горячо!

Это есть наш последний
И решительный бой.
С Интернационалом
Воспрянет род людской.

Довольно кровь сосать, вампиры,
Тюрьмой, налогом, нищетой!
У вас — вся власть, все блага мира,
А наше право — звук пустой!
Мы жизнь построим по-иному —
И вот наш лозунг боевой:
Вся власть — народу трудовому,
А дармоедов всех долой!

Это есть наш последний
И решительный бой.
С Интернационалом
Воспрянет род людской.

Презренны вы в своем богатстве,
Угля и стали короли!
Вы ваши троны, тунеядцы,
На наших спинах возвели.
Заводы, фабрики, палаты —
Все нашим создано трудом.
Пора! Мы требуем возврата
Того, что взято грабежом.

Это есть наш последний
И решительный бой.
С Интернационалом
Воспрянет род людской.

Довольно, королям в угоду,
Дурманить нас в чаду войны!
Война тиранам! Мир народу!
Бастуйте, армии сыны!
Когда ж тираны нас заставят
В бою геройски пасть за них,—
Убийцы, в вас тогда направим
Мы жерла пушек боевых!

Это есть наш последний
И решительный бой.
С Интернационалом
Воспрянет род людской.

Лишь мы, работники всемирной
Великой армии труда,
Владеть землей имеем право,
Но паразиты — никогда!
И если гром великий грянет
Над сворой псов и палачей,
Для нас все так же солнце станет
Сиять огнем своих лучей.

Это есть наш последний
И решительный бой.
С Интернационалом
Воспрянет род людской.

На бой с жестокой нищетой,
На бой с неволей вековой
Идя вперед,
Он, инсургент, ружье берет.

Он — инсургент, он — Человек.
Он от ярма ушел навек.
Он только разуму покорен.
И, солнцем знанья озарен,
Алеет ясный небосклон,
И мир пред ним лежит просторен.

Смельчак, защитник баррикад,
С товарищем шутить он рад,
В его глазах отваги пламя,
Которое всех звезд светлей.
Сияет в них огонь идей,
В них отразилось наше знамя.

Он в дни Коммуны рвался в бой,
Дабы земля была одной,
Единой. Было бы не просто ль?
Природа — общий капитал.
Всем человек бы обладал,
Всем по потребностям и вдосталь.

Он спину выпрямит в борьбе,
Машины он возьмет себе:
Паровики, станки в движенье.
А ведь хозяина рука
Творит из каждого станка
Орудие для угнетенья.

Он социальную ведет
Войну — с богатыми расчет;
И этот бой не прекратится,
Пока не всем земля как мать:
Рабочий должен голодать,
Богач-бездельник веселиться.

Буржуазии ренту в пасть
Он не желает больше класть,—
Мильярды вековечной дани.
Так было прежде, так сейчас:
Сдирают по три шкуры с вас,
Шахтеры, грузчики, крестьяне!

Скорбь нашей матери-земли
Ему понятна. Мы в пыли,
Ярмом придавленные, ропщем.
Бороться будет он, пока
Земля из круглого соска
Всех не накормит благом общим.

На бой с жестокой нищетой,
На бой с неволей вековой
Идя вперед,
Он, инсургент, ружье берет.