Павел Грушко - Было или не было. Либретто
(слезно).
Помогите бедной Фриде!
С Сатаной поговорите!..
КОРОВЬЕВ:
Жестокая Фрида
удушила младенца,
прижитого от мясника!
БЕГЕМОТ:
(сочувственно).
Тот их выгнал, а у Фриды вдруг не стало
молока…
КОРОВЬЕВ:
Дело было зимней ночью,
сын кричал…
КОРОВЬЕВ И БЕГЕМОТ:
«Уа!»
КОРОВЬЕВ:
И вот итог…
БЕГЕМОТ:
(ехидно).
Все пожаловаться хочет
на платок…
МАРГАРИТА:
(печально).
На какой?
БЕГЕМОТ:
(гордо).
Которым крошку
задушила злая мать…
Я ей на ночь понарошку
тот платок кладу в кровать!
МАРГАРИТА:
А мясник — его судили?!
БЕГЕМОТ:
(возмущенно).
Разве он душил сынка?!
МАРГАРИТА:
(хватает его за ухо).
Замолчи-ка, сволочь, или
быть тебе у скорняка!
БЕГЕМОТ:
Прошу прощения!
Прошу прощения!
За что такое обращение!
ФРИДА:
(слезно).
Помогите бедной Фриде!
С Сатаной поговорите!..
ВЫХОД БЕГЕМОТА
Наступила ночь, светит полная луна
и в могилах одноместных слишком сыро.
Посудачить собирается костлявая шпана
на банкете у великого мессира!
БЕГЕМОТ И ОБЕЗЬЯНКИ:
Каждый дует коньяки
по потребе!
Так и ходят кадыки!
О, май бэби!
МАРГАРИТА:
Я, королева, рада видеть вас!
БЕГЕМОТ:
Что ж, прошу, маэстро Штраус!
Вальс!
МЫ ВСЕ ИСПОЛНИЛИ МЕССИР
Оркестр под управлением Штрауса. Появляется Воланд, перед которым Азазелло с головой Берлиоза на блюде
ВОЛАНД:
(голове).
Михаил Александрович,
все сбылось, настал последний час!
Голова отрезана женщиной, а я живу у вас.
Заседание не состоялось, ну, а это факт!
А факты — упрямая вещь!
Их не сокрыть, не исправить, не сжечь!
КОРОВЬЕВ И БЕГЕМОТ:
Мы всё исполнили, мессир,
по мере наших скромных сил!
ВОЛАНД:
(голове).
Михаил Александрович,
были вы сторонником теории,
что по отрезанию головы
всяк человек есть мертв — не более.
Что ж, теория ваша остроумна,
но в известной мере,
ибо есть и другая, согласно которой —
воздастся по вере!
БЕГЕМОТ:
Мессир, осмелюсь доложить,
что верой надо дорожить!
ВОЛАНД:
(голове).
Мои гости живы и после смерти,
но, по теории вашей, вы уходите в небытие,
а мне радостно будет из чаши,
в которую вы превращаетесь, выпить за бытие!
Голова Берлиоза превращается в чашу с вином… Дверь… Крик петуха…
В КВАРТИРЕ № 50
Маргарита сидит, закрыв лицо руками, Воланд возлежит на постели, все ужинают, пьют
ВОЛАНД:
(Маргарите).
Вот мотив из «Риголетто» Верди.
Я ему его напел, поверьте!
Этот Верди, аж до самой смерти
был уверен, что он сам сочинил его!
Но один я точно знаю,
что могу я, что решаю!
Что и как я сочиняю!
Этой тайне неподвластна лишь любовь…
Вы устали, королева!
Черти справа, ведьмы слева…
До костей натерли вам колена
поцелуи проходимцев всех мастей!
Что хотите вы за участье в нашем бале?
МАРГАРИТА:
(грустно).
О, мессир, какое счастье
быть хозяйкой вашей, хоть отчасти…
Быть полезной вам и принимать гостей!
Мне пора! Уже так поздно…
ВОЛАНД:
Так и надо…
КОРОВЬЕВ:
Нас простите…
ВОЛАНД:
Да, вот так и надо!
Спасибо за труд!
Никогда и ничего у сильных мира не просите.
Все предложат сами и сами все дадут!
Что хотите Вы теперь? Прошу — просите!
МАРГАРИТА:
Я прошу, чтоб бедной Фриде
перестали подавать ее платок!
Крик Фриды…
ВОЛАНД:
Это сделано! А что же для себя?
КОРОВЬЕВ:
(Маргарите).
Будьте же благоразумны
и фортуну не дразните…
МАРГАРИТА:
Мне сейчас же Мастера верните!
Мастер появляется в квартире.
МАСТЕР:
Ты, ты?
О нет, о нет… я тяжко болен снами!
МАРГАРИТА:
Это не сон… Я с тобою, любовь моя!!
ВОЛАНД:
Так вы знаете кто перед вами?
Мастер. Знаю!
Ведь мне о вас рассказали…
Мальчик, поэт, сумасшедший…
ВОЛАНД:
Да помню я!
Он меня едва
сам не свел сума,
объясняя, что я чей-то бред!
Ну а вы уверились,
что со мною встретились?
МАСТЕР:
Надо верить — выхода-то нет!
ВОЛАНД:
Вас Мастером зовут?
Вы очень кстати…
МАСТЕР:
Марго так мыслит о моем романе…
ВОЛАНД:
О чем роман?
МАСТЕР:
О Понтии Пилате…
ВОЛАНД:
О ком, о ком?
МАСТЕР:
Я сжег его!
ВОЛАНД:
Так, Бегемот, роман мне предоставьте!
Бегемот, сидевший все это время на стуле, вынимает
из-под себя роман и вручает Воланду… Мотив Верди.
Что ж, с романом этим ясно!
Труд прекрасный…
БЕГЕМОТ:
(грустно).
И напрасный…
Я придумал, что герой — несчастный…
АЗАЗЕЛЛО:
Хорошо бы утопить тебя за то!
ВОЛАНД:
И любой славный мастер,
будь он счастлив, иль несчастлив,
может быть уверен лишь отчасти,
что его рукою не водил никто…
«РУКОПИСИ НЕ ГОРЯТ!..»
