Валерий Кузьмин - Душа из тела вышла отдохнуть… (сборник)

Мы же не знали, даже не делили,
Любовь для нас казалась лишь одна,
Но оказалось, что она делилась..
Запретная, не всем она дана.

И проходя сквозь сквер, не обращали
Вниманья на сидящих мужиков,
Мы думали, что те лишь пиво пили,
Они ж искали близеньких дружков.

И пара дам, идя почти в обнимку,
Казались как подруги, дело в том,
Две лесбиянки корчились на снимке,
В катАлоге ГеБешников потом.

Жаль, не давалось всем, что так хотелось,
Сегодня можно даже на троих,
Но как оно со временем приелось,
Не удивить, лишь можно удавить.

Надеемся, что время всех рассудит,
Адольф, конечно, многих потравил,
Но не успел, никто и не осудит,
Господь велик, раз их он сотворил.

Усталость отпуска сломала на ночь все,
Забывшись в пять секунд в своей подушке,
И сны идут, и в них, как мы с подружкой,
И лес черникой полон, все свое.

Вновь эта дача, тридцать лет назад,
И старый дом, забывший о ремонте,
И мы, девчонки, мечущие взгляд,
Бежим на танцы, позабыв о зонте.

Пять километров и на каблуках,
Какие в нас безветренные мысли!
Нам поплясать, а после мы в бегах,
И чтоб родители, проснувшись, не погрызли.

Прекрасна молодость, все в памяти живет,
За чашкой кофе мы сегодня вместе,
Моя подруга бабушкой слывет,
Года летят, а мы на том же месте.

Наверно так бывает в жизни раз,
Случайна встреча, но судьба столкнула,
И если бы она не повернула,
То разошлись, но не свершился сглаз.

Но случай свел и можно дать обет,
Что все возможно в этом странном мире,
Где все расходятся по жизненной квартире,
Но иногда приходят на обед.

Литовской тишиной на озере с утра,
Заслушаешься аж в висках до боли,
И ни души, такая красота,
Лишь аист кружит тихо над тобою…

Не можем знать когда придет конец…
У каждого своя минута роковая,
Когда снимаем терновый венец,
Стоим и молча смотрим в врата рая.

Воздастся там за боль и за любовь,
Все подсчитал всевышний, не обидел,
Кто здесь себя другому отдавал,
Все сверху оценил и все увидел.

Поздравляю, господа!
Двадцать пять прошли не зря —
Дочь краса, полна и хата,
Жизнь семейная богата.

Всяко было, все прошло,
Вместе – значит хорошо!
Дай Вам боже пятьдесят,
Внуков, правнуков, как знать.

Вдруг дотянете до сотни,
Новгородской все же кости,
Мира, счастья и любви,
Чтоб друг друга берегли!!!

Ох, крыло твое черное,
Надо мною махнувшее…
Жизнь промчалась вдаль,
От меня отвернувшая.

Я там сзади причалился,
Все вперед без оглядочки,
Я, наверно, отмучился,
Подустал, опечалился.

Не угнаться за будущим,
В настоящем, как в стопоре,
Не хватайтесь за прошлое,
Мы же верим в хорошее.

Что имеем – тем тешимся,
Радость с малого радует,
Но везет лишь безгрешникам,
Ну, а грешников вешает.

В жизнь вложите, что сможете,
А в конце все откликнется,
Все же души без имени,
Пока живы – все с именем.

Не общаемся годами,
Поздравляем лишь стихами,
Это жизнь так разбросала,
Видно все на место встало.

Город как два океана,
Чтоб доплыть – душа устала,
Может в старости когда-то,
Вспомним молодость, ребята.

Рад дружище, что живой,
Хоть душою ты со мной,
Время все свое поставит,
Если память не оставит.

Испохабились грязью, расслабились,
Лица черные струпья хранят,
Как же жизнью своей разукрасились,
Ничего наперед не хотят.

Все похерили в прошлом, забылися,
Приодев, не побрезгав тряпья,
А ведь было далекое-близкое,
Иногда так внутри проскребя.

Ведь загнали себя без помощников,
Просто ленью убили себя,
И стаканами с водкою ложною.
Подписали себя втихаря.

А наутро очнувшись на паперти,
Руку высунув, чтоб поднесли,
Ощутили, послали по матери,
Что уж дальше и нету пути.

Мир бомжатский, все судьбы поломаны,
Все сложилось в огромный отстой,
И так смотрите, как невиновные,
Но виновны вы сами во всем.

А давайте немного потешимся,
Защекочем кого до икот,
И душою скорузлой понежимся,
Ведь в палате зовут – идиот.

Все нам можно, запреты отпущены,
Хочешь – пой до утра, хочешь – вой,
Все программы лечения запущены:
Вечер, доктор с волшебной иглой.

Дозу влил и головкой к подушечке,
Словно камень, нырнувший на дно,
До утра не очнутся все душечки,
Ведь с живою водою оно.

А с утра вместе с кашей таблеточки,
Что бы тихо по стенке пополз,
Чтоб тряслись при походке коленочки,
И не думалось что-то всерьез.

Все равно очень хочется доктора,
Встретить рано и вилку в глаза,
Стукнуть в рожу его всю опухшую,
Придушить, вот бы радость была.

Вот тогда бы внутри я потешился,
Ведь не зря же зовут – идиот,
Я бы с вечера тихо повесился,
Но веревку никто не дает.

Богатейший, природой одаренный,
Край карельский, такой для души…
Сколь мгновений прекрасных подарено,
Когда утро встречаешь в тиши.

Эхо, кажется, незамолкаемо,
По воде растекается вдаль,
Смотришь, боже, как все нестираемо,
И неслышно уходит печаль…

Можно мыслями щедро затариться,
Чтоб побольше в себе унести,
И потом пред иконой покаяться:
«Всемогущий, спасибо, прости».

Оставив лет двенадцать за спиной,
И, возвратясь, чтоб всех увидеть,
Поймешь, что все ушло, но не с тобой,
И вновь пришло к тебе, чтоб не обидеть.

И оценив, что съедено тобой,
Не доставай с кармана, что так режет.
Судьба сыграла, может на покой?
Да и зубов не так уж страшен скрежет.

Что поимел, так с этим и живи,
Не мучь себя, месть не идет, все пусто,
Ты поутру открыв глаза скажи:
«Да будьте счастливы, а я ушел, мне грустно…»

Перед стеной в раздумье, отреченно,
Через себя все пропустил скорбя,
Спросил внутри у выжженной печенки:
«До вечера дотянешь боль моя?».

Менять поздненько, годы пролетели,
И ты собрав свой небогатый скарб,
Пошел искать, устраивать, чтоб грели
Те батареи и не слышать храп.

На утро почесав, что так не брито,
Прикинув, где помыться и поесть,
Собрал стекло, что было не разбито,
И в пункт приема, благо что он есть.

И по дороге встретивши собрата,
Который тоже о таком мечтал,
Сложились на двоих, пусть небогато,
Но есть на пиво, есть на перегар.

И выпив из немытого стакана,
С куста что был оставлен нам таким,
Пошли искать еще роднее брата,
Чтобы продолжить, но уж на троих.

Перед стеной, а может быть у стенки,
Нам все равно, мы все другим простим,
И к вечеру, поджав к груди коленки,
Закрыв глаза о прошлом лишь грустим.

А может зонт оставим дома,
Пройдем по лужам босиком,
Плечо в плечо, ведь так кайфово,
Так обтекать, когда вдвоем.

Глотать, что с неба наливает,
Мешать слезу с косым дождем,
И растворяться, так бывает,
Ведь – это сказка, что живем.

А я так счастлив и влюблен,
Ничто не сможет пересилить,
Вместить в себя и все осилить,
О боже, как же я влюблен!

Чтобы найти, что так мечталось,
Боготворить, чтоб так любить,
Отдать всю душу, что осталась,
Вот это счастье – с нею быть.

Дай бог, чтоб каждому досталась
По жизни женщина своя,
Чтобы внутри вся растворялась,
И возрождалась бы всегда.

Перелом иль безысходность,
Или новые огрехи,
Мы как-будто и не помним,
Что мы в то же время дети.

Все стараемся исправить,
Только время нам помеха,
Все хотим на кон поставить,
Без греха, на многи века.

Удивляемся порою,
Что не вышло, но хотелось,
А потом не представляем,
Все прошло, но нету смеха.

Что хотели не добились,
На локтях одни подтеки,
Видно здорово стремились,
Промывая жизни реки.

Все с кисельными искали,
Манку, что с ушей давило,
Промелькнуло где-то рядом,
Но к никчемному прибило.

Вот та речка, вот тот берег,
Но вода в реке отрава,
Да и берег вроде выцвел,
Вся истоптана поляна.

Не лоснится манкой белой,
Чернотой порос скорузлой,
Вылезаешь лишь ногтями,
По нему цепляясь грустно.

Лодка носом притупилась,
С грязи вытащить нет мочи,
Так судьба распорядилась,
Здесь сиди, суши порточи.

Может кто-то и окликнет,
Разглядев случайно в ночи,
«Эй, бродяга, ты хоть жив ли?»,
А ответить нету мочи.

Распластался на отходке,
Руки сами в крест сложились,
Так и помер, может с водки,
Может вовремя прибили.

Был бы крест, на нем визитка,
Мол прошел по жизни шатко,
Но и здесь была ошибка,
Жил не жил, вот в чем загадка.