Николай Тихонов - Полдень в пути

Я должен был взорваться в этом доме,
Я шел к нему все утро, день, всю ночь,
Я так мечтал о крыше, о соломе,
Чтоб лечь, уснуть и чтоб все мысли прочь.

А он стоял на пустыре горелом
И ждал меня, тот домик небольшой,
Я опоздал — и лунным утром белым
Взорвались те, кто ранее пришел.

Зачем они меня опередили?
Я так же мерз, я так же жил в огне,
Одни пути мы вместе проходили,
А этот дом не уступили мне.

Мы в Выборге. Ходим в ералаше
Горящих улиц, падающих стен,
Вокруг огонь, он разноцветно пляшет,
Вокруг покой нежданных перемен.

Уж санный путь по-мирному укатан,
И голоса по-мирному слышны,
И только мин глухие перекаты
Нам говорят о прошлом дне войны.

А там, на мызе Лиматта, за рощей,
Где часовой у входа на тропе,
Сидит комбриг, усталый, поздней ночью
В заброшенном подвале, на КП.

Измученный, над картой уже лишней,
И нету сна и мира ни на миг.
Подвал еще горячкой штурма дышит,
И шорох ночи слушает комбриг.

Еще в ушах разрывов визги, трески.
Еще в глазах — как будто на весу —
И надолбы в проклятом перелеске,
И красный снег за насыпью внизу…

Я не умею головы кружить,
Я не умею равнодушно жить.
Я не умею так мельчить слова,
Чтобы они означились едва.

О силе слов скажу я только двух,
И в той зиме, захватывавшей дух,
Вновь ощутил я в смертоносном вое,
Что есть на свете братство боевое.

В ее тени играли наши дети,
Поля шумели, жили города,—
Нет армии любимее на свете —
Хранительницы мира и труда.

Пройди весь свет, проверь всех армий славу,
Пересмотри былые времена,—
Нет армии, которая была бы
С народом слита больше, чем она.

Фашистских орд железная комета
Явилася на наших рубежах,—
Нет армии, которая б, как эта,
Комету эту бросила во прах.

И яростная битва закипела,
Как никогда громадна и грозна.—
Нет армии, которая б имела
Вождя полков такого, как она.

Народам час освобожденья снится
В истерзанной Европе наших дней,—
Нет армии, которая сравнится
Своею правдой с правдою твоей.

Пусть тянет руку дерзкий враг
К нам в ленинградские пределы.
Их было много, тех вояк,
Чья рать войти сюда хотела.
На неприступном берегу
Обрубим руку мы врагу.

На крыльях черные кресты
Грозят нам нынче с высоты.
Мы стаи звезд на них пошлем,
Мы их таранить в небе будем,
Мы те кресты перечеркнем
Зенитным росчерком орудий.

Стой, ленинградец, на посту,
Смотри в ночную высоту,
Ищи врага на небосклоне,—
С тобой на вахте боевой
Стоит суровый город твой
И дни и ночи в обороне!

Проверь и крышу и подвал,
Забудь, как мирно ночевал,
Забудь беспечность и веселье.
Пускай, как крепость, темен дом,
Он вспыхнет радостью потом —
В победы нашей новоселье.

Я помню ту осень и стужу.
Во мраке бугры баррикад,
И отблеск пожарища в лужах,
И грозный, как ночь, Петроград!

И в ночь уходили мужчины
С коротким приказом: вперед!
Без песен, без слов, без кручины
Шел питерский славный народ.

И женщины рыли толпою
Окопы, о близких шепча.
Лопатой и ржавой киркою
В тяжелую землю стуча.

У них на ладонях темнели
Кровавых мозолей следы,
Но плакать они не умели —
Как были те люди горды!

И как говорили без дрожи:
«Умрем, не отступим назад.
Теперь он еще нам дороже,
Родной, боевой Петроград!

За каждый мы камень сразимся,
Свой город врагу не сдадим…»
И теми людьми мы гордимся
Как лучшим наследьем своим!

Враг снова у города кружит,
И выстрелы снова звучат,
И снова сверкает оружье
В твоих августовских ночах.

И снова идут ленинградцы.
Как двадцать два года назад,
В смертельном сраженье сражаться
За свой боевой Ленинград.

Их жены, подруги и сестры
В полдневный, в полуночный час
Киркой и лопатою острой
В окопную землю стучат.

Друзья, земляки дорогие!
Боев наших праведный труд
И рвы, для врага роковые,
В народную память войдут.

Так пусть от истока до устья
Невы пронесется, как гром:
«Умрем, но врага не пропустим
В наш город, в родимый наш дом!»

Патрульная птица выходит из облака,
Ей радостно видеть с высот:
Внизу под крылом средь простора глубокого
Наш город могучий встает.

Он тянется к Пулкову бастионами
Своей цитадели труда,
Он входит в залив островами зелеными,
И крыши блестят, как вода.

И летчик любуется и улыбается,
Воздушных высот часовой,
Что вот в ленинградском он небе купается,
И солнце над головой.

И солнце, прикрытое облачным пламенем,
Ему говорит поутру,
Что город — герой и что Красного Знамени
Лег блеск на достойную грудь.

Что столько красы в этой дымке редеющей,
Что с ней он один на один,
Что век его молод в стране хорошеющей
И счастье его впереди!

Что только вчера он фашистских налетчиков
Крушил поворотом крутым.
Что славного города славные летчики
Недремно летают над ним.

А черные крылья покажутся вражьи —
Ударит их пламя атак,—
Запенясь, в огне лишь обломками ляжет,
О землю ударится враг!

Летит корабль с лицом нетопыря,
Разрывы бомб тяжелые грохочут —
Два города, как два богатыря,
Встают во тьме, в багряных пятнах ночи.
Встает Москва — народная краса.
Москва, Москва! Святыня нашей славы!
Звенят огнем ночные небеса.
Твой мчится в небе латник темноглавый.

О древний город! Вещий богатырь,
Живой водой поивший все народы.
Так вот она — великой битвы ширь
С врагом нечеловеческой породы,
Где льется кровь, как будто Волги воды,
По крыльям, танкам, грудам мертвых тел,
От самых дальних высей небосвода
До мерзлых ям, где враг окостенел.

Да, враг силен! Он разъярен, он ранен,
Он слеп от крови, рвется наугад,—
Как богатырь над волнами в тумане,
Стоит в сверканье молний Ленинград!
Над миром ночь бездонна и темна,
Но в скрежете, в гуденье, в звоне стали —
Клянемся, что отмстим врагу сполна.
Что за Отчизну биться не устанем!

Не дорожа своею головой,
Испепелим врага кровавым градом —
Клянемся в том могучею Москвой,
Клянемся в том любимым Ленинградом.
Она взойдет, победная заря,
Над тьмой фашистской, злобной и холодной,
Два города, как два богатыря,
Возглавят праздник славы всенародной!

То не чудо сверкает над нами,
То не полюса блеск огневой,—
То бессмертное Ленина знамя
Пламенеет над старой Невой.

Ночь, как год девятнадцатый, плещет,
Дней звенит ледяная кора,
Точно вылезли древние вещи —
И враги, и блокада, и мрак.

И над битвой, смертельной и мглистой,
Как тогда, среди крови и бед,
Это знамя сверкает нам чистым,
Окрыляющим светом побед!

И ползущий в снегу с автоматом
Истребитель — боец молодой
Озарен этим светом крылатым
Над кровавою боя грядой.

Кочегар в духоте кочегарки
И рабочий в морозных цехах
Осенен этим знаменем ярким,
Как моряк на своих кораблях.

И над каменной мглой Ленинграда
Сквозь завесы суровых забот,
Это знамя сквозь бой и блокаду
Великан знаменосец несет.

Это знамя — победа и сила —
Ленинград от врага защитит,
Победит и над вражьей могилой —
Будет день! — на весь свет прошумит!