Владимир Маяковский - Том 10. Стихотворения 1929-1930

Мы строим коммуну,
         и жизнь
               сама
трубит
   наступающей эре.
Но между нами
         ходит
         Фома*
и он
 ни во что не верит.
Наставь
   ему
    достижений любых
на каждый
    вкус
      и вид,
он лишь
   тебе
       половину губы
на достиженья —
       скривит.
Идем
    на завод
     отстроенный
           мы —
смирись
   перед ликом
         факта.
Но скептик
    смотрит
        глазами Фомы:
— Нет, что-то
      не верится как-то. —
Покажешь
    Фомам
       вознесенный дом
и ткнешь их
       и в окна,
         и в двери.
Ничем
   не расцветятся
         лица у Фом.
Взглянут —
    и вздохнут:
         «Не верим!»
Послушайте,
        вы,
       товарищ Фома!
У вас
    повадка плохая.
Не надо
   очень
         большого ума,
чтоб все
   отвергать
       и хаять.
И толк
   от похвал,
       разумеется, мал.
Но слушай,
    Фоминая шатия!
Уж мы
   обойдемся
       без ваших похвал —
вы только
    труду не мешайте.

Граждане,
    у меня
       огромная радость.
Разулыбьте
    сочувственные лица.
Мне
 обязательно
       поделиться надо,
стихами
      хотя бы
       поделиться.
Я
   сегодня
    дышу как слон,
походка
   моя
       легка,
и ночь
   пронеслась,
          как чудесный сон,
без единого
       кашля и плевка.
Неизмеримо
        выросли
         удовольствий дозы.
Дни осени —
      баней воняют,
а мне
     цветут,
     извините, —
          розы,
и я их,
   представьте,
           обоняю.
И мысли
      и рифмы
       покрасивели
             и особенные,
аж вытаращит
      глаза
          редактор.
Стал вынослив
      и работоспособен,
как лошадь
    или даже —
          трактор.
Бюджет
   и желудок
       абсолютно превосходен,
укреплен
       и приведен в равновесие.
Стопроцентная
         экономия
          на основном расходе —
и поздоровел
     и прибавил в весе я.
Как будто
    на язык
       за кусом кус
кладут
   воздушнейшие торта —
такой
     установился
       феерический вкус
в благоуханных
         апартаментах
            рта.
Голова
   снаружи
         всегда чиста,
а теперь
   чиста и изнутри.
В день
   придумывает
        не меньше листа,
хоть Толстому
      ноздрю утри.
Женщины
    окружили,
         платья испестря,
все
 спрашивают
         имя и отчество,
я стал
  определенный
         весельчак и остряк —
ну просто —
        душа общества.
Я
   порозовел
       и пополнел в лице,
забыл
  и гриппы
      и кровать.
Граждане,
    вас
      интересует рецепт?
Открыть?
    или…
      не открывать?
Граждане,
    вы
         утомились от жданья,
готовы
   корить и крыть.
Не волнуйтесь,
      сообщаю:
          граждане —
     я
сегодня —
    бросил курить.

Мы —
   Эдисоны*
       невиданных взлетов,
                энергий
                   и светов.
Но главное в нас —
           и это
          ничем не засло́нится, —
главное в нас
     это — наша
          Страна советов,
советская воля,
      советское знамя,
             советское солнце.
Внедряйтесь
        и взлетайте
и вширь
   и ввысь.
Взвивай,
      изобретатель,
рабочую
      мысль!
С памятник ростом
        будут
          наши капусты
                и наши моркови,
будут лучшими в мире
            наши
            коровы
               и кони.
Массы —
    плоть от плоти
          и кровь от крови,
мы
 советской деревни
         титаны Маркони*.
Пошла
   борьба
      и в знании,
класс
    на класс.
Дострой
      коммуны здание
смекалкой
    масс.
Сонм
     электростанций,
            зажгись
             пустырями сонными,
Спрессуем
    в массовый мозг
           мозга
              людские клетки.
Станем гигантскими,
         станем
            невиданными Эдисонами
и пяти-,
   и десяти-,
       и пятидесятилетки.
Вредителей
    предательство
и белый
   знаний
      лоск
забей
    изобретательством,
рабочий
   мозг.
Мы —
   Маркони
         гигантских взлетов,
               энергий
                      и светов,
но главное в нас —
           и это
          ничем не засло́нится, —
главное в нас,
      это — наша
          Страна советов,
советская стройка,
       советское знамя,
               советское солнце,