Александр Твардовский - Василий Теркин. Стихотворения. Поэмы

От деда слышал Моргунок —
Назначен срок всему:
Здоровью – срок, удаче – срок,
Богатству и уму.
Бывало, скажет в рифму дед,
Руками разведя:
– Как в двадцать лет
Силенки нет, —
Не будет, и не жди.
– Как в тридцать лет
Рассудка нет, —
Не будет, та́к ходи.
– Как в сорок лет
Зажитка нет, —
Так дальше не гляди…
Сам Моргунок, как все, сперва
Не верил в дедовы слова.
Хватился – где там двадцать лет! —
А богатырской силы нет.
И, может быть, была б она,
Когда б харчи да не война.
Глядит, проходят тридцать лет, —
Ума большого тоже нет.
А был бы ум, так по уму —
Богатство было бы ему.
Глядит, и скоро – сорок лет, —
Богатства нет, зажитка нет;
Чтоб хлебу на год вволю быть,
За сало салу заходить;
Чтоб быть с Бугровым запросто,
Всего того опричь:
«Здоров, Никита Федорыч!..» —
«Здоров, Илья Кузьмич!..»
А угостить, – так дым трубой,
Что хочешь ешь и пей!
Чтоб рядом он сидел с тобой
На лавке на твоей;
Чтоб толковать о том о сем,
Зажмурясь песни петь,
Под ручку чтоб, да с ним вдвоем
Пойти хлеба смотреть…
И предсказанью скоро срок,
А жил негромко Моргунок.
Был Моргунок не так умен,
Не так хитер и смел,
Но полагал, что крепко он
Знал то, чего хотел…
Ведет дорога длинная
Туда, где быть должна
Муравия, старинная
Муравская страна.
И в стороне далекой той —
Знал точно Моргунок —
Стоит на горочке крутой,
Как кустик, хуторок.
Земля в длину и в ширину —
Кругом своя.
Посеешь бубочку одну,
И та – твоя.
И никого не спрашивай,
Себя лишь уважай.
Косить пошел – покашивай,
Поехал – поезжай.
И все твое перед тобой,
Ходи себе, поплевывай.
Колодец твой, и ельник твой,
И шишки все еловые.
Весь год – и летом и зимой,
Ныряют утки в озере.
И никакой, ни боже мой, —
Коммунии, колхозии!..
И всем крестьянским правилам
Муравия верна.
Муравия, Муравия!
Хо-рошая страна!..
И едет, едет, едет он,
Дорога далека.
Свет белый с четырех сторон
И сверху – облака.
По склонам шубою взялись
Густые зеленя,
И у березы полный лист
Раскрылся за два дня.
И розоватой пеной сок
Течет со свежих пней.
Чем дальше едет Моргунок,
Тем поле зеленей.
И день по-летнему горяч,
Конь звякает уздой.
Вдали взлетает грузный грач
Над первой бороздой.
Пласты ложатся поперек
Затравеневших меж.
Земля крошится, как пирог, —
Хоть подбирай и ешь.
И над полями голубой
Весенний пар встает.
И трактор водит за собой
Толпу, как хоровод.
Белеют на поле мешки
С подвезенным зерном.
И старики посевщики
Становятся рядком.
Молитву, речь ли говорят
У поднятой земли.
И вот, откинувшись назад,
Пошли, пошли, пошли…
За плугом плуг проходит вслед,
Вдоль – из конца в конец.
– Тпру, конь!.. Колхозники ай нет?..
– Колхозники, отец…
Чуть веет вешний ветерок,
Листвою шевеля.
Чем дальше едет Моргунок,
Тем радостней земля.
Земля!..
От влаги снеговой
Она еще свежа.
Она бродит сама собой
И дышит, как дежа.
Земля!..
Она бежит, бежит
На тыщи верст вперед.
Над нею жаворонок дрожит
И про нее поет.
Земля!
Все краше и видней
Она вокруг лежит.
И лучше счастья нет, – на ней
До самой смерти жить.
Земля!
На запад, на восток,
На север и на юг…
Припал бы, обнял Моргунок,
Да не хватает рук…
В пути проходит новый день.
Конь перепал и взмок.
Уже ни сел, ни деревень
Не знает Моргунок.

Большаком, по правой бровке,
Направляясь на восход,
Подпоясанный бечевкой
Шел занятный пешеход.
Добела забиты пылью
Сапожонки на плечах,
И лопатки, точно крылья,
Под подрясником торчат.
Из сапог глядят онучки,
За спиной гремит ларец…
– А, видать, тебя до ручки
Раскулачили, отец?..
Слово за слово. О боге
Речь заводит Моргунок.
Отпрягают у дороги,
Забираются в тенек.
– Эх, да по такой погоде
Зря ты ходишь-бродишь, поп.
Собирал бы дань в приходе,
Пчел глядел бы, сено греб…
– Где ж приход? Приходов нету.
Нету службы, нету треб.
Расползлись попы по свету,
На другой осели хлеб.
Тот на должности на писчей,
Тот иной нашел приют.
Ничего, довольны пищей.
Стихли, сникли и живут.
Ну, а я… Иду дорогой.
Не тяжел привычный труд!
Есть кой-где, что верят в бога, —
Нет попа,
А я и тут.
Там жених с невестой ждут, —
Нет попа,
А я и тут.
Там младенца берегут, —
Нет попа,
А я и тут.
Нет купели,
Есть камья,
Нет попа,
А вот он я!..
Что калужского портного,
За неделю ждут меня.
Мне бы только, право слово,
Заиметь теперь коня…
Хорошо в тени, прохладно.
Поп кошелку шевелит.
Развязал – и этак складно
Припевает-говорит:
– Тут селедочка
Была, была, была,
Что молодочка
Дала, дала, дала…
Тут и соточка
Лежит – не убежит…
Эх ты, сукин сын
Камаринский мужик!..
Моргунок, уставясь косо,
Ладно, думает, молчи.
Ничего, что батя босый, —
Подходящие харчи…
Не святой и не угодник,
Не подвижник, не монах, —
Был он просто поп-отходник,
Яко наг и яко благ.
– На гумне служу обедню,
Постным маслом мажу лоб.
Николай был царь последний,
Митрофан – последний поп.
Занимаю под приходом
Всю епархию кругом.
Хочешь так: твоя – подвода,
Мой – инструмент?..
Проживем!..
Моргунок утерся строго:
– Не гляди, что выпил я…
У тебя своя дорога,
У меня, отец, – своя.
На своем коне с дугой
Ехать подходяще:
Всякий видит, кто такой, —
Житель настоящий.
На своем коне с дугой
Ехать знаменито.
Остановят: – Кто такой?
– Моргунов Никита.
В чужедальней стороне
Едешь, смотришь смело:
Раз ты едешь на коне,
Значит, едешь делом.
Самому себе с конем
Позабыться впору.
Будто в гости едешь – днем,
Ночью – будто в город.
Не охотник яйца я
Собирать на бога.
У меня, отец, своя
Дальняя дорога…

От ночлега до ночлега
Едет ровно Моргунок.
У дороги, под телегой,
Своя хата-потолок.
На огне трещит валежник
Робко, будто под ногой.
Двое возчиков проезжих
Сонно смотрят на огонь.
С неизвестным разным людом
Сводит ночью огонек.
Кто такие и откуда —
Знать не знает Моргунок.
Спит не спит, лежит Никита,
Слышен скрип и хруст травы.
Глухо тукают копыта
Возле самой головы.
Поправляет головешки
Освещенная рука.
Голос тянется неспешный,
Как шаги издалека:
– Окна – в землю,
Крыша – набок,
Гнезда галочьи в трубе.
Как бы в сказке, дед да баба
Жили век в своей избе.
Баба пряла у окошка,
Дед с утра на рыбу шел,
И была в хозяйстве кошка,
Курочка да петушок.
Жили старые помалу
На отлете от села.
А весною небывало
Высока вода была.
Шла весна в могучей силе,
По ночам крошила снег.
Разлились по всей России
Воды всех морей и рек… —
Спит не спит, лежит Никита,
Дрема поверху идет.
Голос ровный, домовитый
Сказку бережно ведет:
– Все – в колхозы.
Дед – ни с места
На тринадцатом году:
«Из своей избы, известно,
Никуда я не пойду».
Что, мол, жить мне на народе,
И какой мне в этом прок?..
А вода к крыльцу подходит,
Бьет волною о порог.
Поплыли плетни, солома,
Огородов – будто нет.
День за днем проводит дома,
Очищает лыки дед.
И случилась эта сказка
Возле нашего села:
Подняла вода избушку,
Как кораблик, понесла.
Поднимает выше, выше,
Гонит окнами вперед.
Петушок кричит на крыше,
Из трубы дымок идет.
И качаются, как в зыбке,
Дед и баба за стеной.
Принесло избу под липки —
К нам в усадьбу —
Тут и стой…
Спали воды. Стало сухо.
Смотрит дед – на солнце дверь:
«Ну, тому бывать, старуха,
Жить нам заново теперь…»
Спит не спит Никита, дремлет
С картузом под головой.
Теплым телом греет землю
Под примятою травой.
На армяк роса осела.
Гаснут звезды в вышине.
И тепло вздыхает Серый
За кустами в стороне.
Тянет свежестью рассвета.
Спит дорога. Тишина.
Далеко-далеко где-то
Спит Муравская страна…