Лев Маляков - Милосердие весны
ДЕТСКАЯ ИГРА
Любили мы играть в войну,
Как будто знали
всё заранее…
«Ура» взрывало тишину
За озером на «поле брани».
На роль врага,
само собой,
Никто не шел без принуждения…
Но вот он —
настоящий бой,
И не победа —
поражение.
Притихла наша детвора,
Рассталась с играми и сказками.
Мы репродуктору с утра
Глядели в рот
с большой опаскою.
Враги в деревню,
как домой,
Пришли,
посмеиваясь весело.
Не приглянулся дед немой —
Они в саду его повесили.
Без следствия
и без суда
Водили в ров безвинных жителей…
И мы, чапаевцы,
тогда
Ушли в отряд народных мстителей,
Взрывали склады, поезда,
И где могли —
врагов громили мы…
Горит нетленная звезда
Над партизанскими могилами.
В живых —
из двадцати один.
Я ваш должник, друзья-чапаевцы!
Хотя и дожил до седин,
А сердце давней болью мается.
Гляжу с надеждой на ребят —
На их игрушки современные.
Я по-отцовски очень рад,
Что игры сына невоенные.
К ДЕТЯМ
Своей судьбой я заверяю вас,
Проверенной в огне
на поле бранном.
Судьба вершилась,
право, без обмана:
Уж бил — так бил:
Не в бровь,
а прямо в глаз.
Велели мне:
Разведай гарнизон.
И я к фашистам лезу прямо в пекло.
За тридцать лет
былое не поблекло,
Как тот фашист,
Ночами душит сон.
Давали косу:
Прогони прокос —
Туда верста и столько же оттуда.
И я махаю —
не свалюсь покуда,
К косе как будто намертво прирос.
Поедем в лес:
Дорвусь до топора —
Лесины стонут, осыпая щепы.
Я силою пошвыривался слепо,
Как в бой,
В работу рвался на «ура».
Нет-нет и прижимаю левый бок —
Пустое, мыслю,
просто перебои.
Горушка — тьфу,
А вздыбилась горою…
Осилю —
лишь бы детям невдомек.
И вновь стремлюсь шагать, как пионер,
Живем лишь раз,
Всего лишь раз на свете!..
Не слушают отца —
Взрослеют дети.
Научит ли их собственный пример?
ОСЕНЬ
Придвинулась,
Окутывает осень
С нежарким солнцем
в сетке паутин.
На длинном
увядающем прокосе
Остановлюсь задумчиво один.
Передо мной
холмы горбатят спины,
Печаль в низинах
Льется через край.
И сердце вздрогнет.
Словно лист осины.
А что к чему —
Попробуй разгадай.
Короче день,
А ночь весомей стала —
Есть время
прислониться к тишине.
Среди холмов
стою у пьедестала —
От прошлого не отступиться мне…
Одолевают давние сомненья:
Бегут года —
А я все на войне.
Я от того остался поколенья,
Которое горело на огне.
Отец и брат мой
Сгинули в пожаре,
Сгорели,
как снопы,
мои дядья.
А сын о чем-то тужит на гитаре…
Но будет каждый сам себе судья!
От суеты отгородившись ночью
И от себя,
Гляжу в прошедший день,
Чтоб утвердиться в правоте воочью
И над собой подняться на ступень.
ВЕРНОСТЬ
Кто где погиб —
Того не знаю,
И не у всех могилы есть.
Я имена их называю:
Ушедших помнить —
наша честь.
Из Маляковых —
Петр и Федор
Убиты в схватке с Булаком.
А мальцы нашенской породы —
Зараз не свалишь кулаком.
Отец —
В кровавом сорок первом
В застенке сгинул навсегда.
Как провода,
гудели нервы, —
За мною следом шла беда.
Ржевуских не вернулись трое —
Мои по матери дядья…
Оставленный самой судьбою,
За них за всех —
в ответе я.
Когда гнетет меня утрата
И сам с собою не в ладу,
Я к Неизвестному солдату,
Как к собственным дядьям, иду.
«Грома ударят в барабаны туч…»
Грома ударят в барабаны туч —
Походный марш
или отбой сыграют?
Промчится ливень, весел и певуч,
По моему береговому краю.
По травам пробежится ветерок,
Зверьком лохматым в ноги мне уткнется.
Послушаю я листьев говорок —
И сердце от предчувствия сожмется.
О, время, время,
придержи свой бег,
Я никуда теперь не опоздаю…
Глядит сосна из-под тяжелых век,
Высокой кроной небо подпирая.
К ее стволу литому прислонюсь,
Дышу прохладой, свежестью, покоем…
Так нестерпимо ярко светит Русь
Под семицветной чистою дугою!
