Вероника Долина - Стихи и песни

Клекотала, курлыкала, гулила,
Становилось ясней, ясней,
Я три года тебя караулила,
Как-никак, это тысяча дней.
Раскрутилась во мне эта тысяча,
Натянулась, морозно звеня.
И пускай еще кто-то отыщется —
Караульщица вроде меня.
Обмерев от ключицы до щиколоток,
С незабудкой в усталой руке,
Я как раз эту тыщу досчитывала,
Когда ключ повернулся в замке.
Опускаю все птичьи подробности
Этой тысяча первой ночи.
Сумасшедшая птица под ребрами,
Успокойся, не плачь, не стучи!
На три года еще запечатываю,
Закрываю тебя, как вино —
За своей сиротливой перчаткою
Ты ведь явишься все равно.
И когда еще кто-то научится
Добыванию треньем огня —
Вот и будет тебе караульщица,
Караульщица лучше меня.

Когда б еще не спел тот голос глуховатый,
Когда б еще была та женщина жива,
Тогда бы я себе, ни в чем не виноватой,
Пропела б, наконец, негромкие слова:

Любите меня, пока я — жива,
Пока не остались только голос, да слова.

Над озером стальным кружатся злые чайки,
Я в лодочке сама по озеру кружу.
Захочешь — расскажу, что было, без утайки,
Не хочешь — ничего тебе не расскажу.

Любите меня, пока я — жива,
Пока не остались только голос, да слова.

Не тронь моих стихов, письма не распечатай,
Кругом — такая темь, я не найду огня.
Коротенький припев, любви моей ходатай,
Проси же обо мне, проси же зе меня.

Любите меня, пока я — жива,
Пока не остались только голос, да слова.
Любите меня, пока я — жива,
Пока не остались только голос, да слова.

Когда б мы жили без затей,
Я нарожала бы детей
От всех, кого любила —
Всех видов и мастей.

И, гладя головы птенцов,
Я вспоминала б их отцов,
Одних — отцов семейства,
Других — совсем юнцов.

Их не коснулась бы нужда,
Междоусобная вражда —
Уж слишком были б непохожи
Птенцы того гнезда.

Мудрец научит дурака,
Как надо жить наверняка.
Дурак пускай научит брата
Вкушать, как жизнь сладка.

Сестра-простушка учит прясть.
Сестра-воровка учит красть.
Сестра-монашка их научит
Молиться, чтобы не пропасть.

Когда б я сделалась стара,
Вокруг накрытого стола
Всю дюжину моих потомков
Однажды б собрала.

Как непохож на брата брат,
Но как увидеть брата рад!
И то, что эти братья схожи,
Дороже во сто крат.

Когда б мы жили без затей,
Я нарожала бы детей
От всех, кого любила —
Всех видов и мастей.

Когда душа моя от слов твоих остынет —
Я подойду к тебе и крикну не шутя:
Не тронь мою любовь! Не тронь её, бесстыдник!
Она ещё дитя, она ещё дитя…

Оставь мою любовь до времени свободной
И дерзостью своей ты ей не прекословь.
Не тронь мою любовь! Не тронь её, негодный!
Не тронь мою любовь, не тронь мою любовь.

Ах, все твои слова — ненужная подробность.
Повремени ещё, признанья не готовь.
Не тронь мою любовь! Она ещё подросток…
Не тронь мою любовь, не тронь мою любовь.

Когда еще хоть строчка сочинится,
От Вас не скроет Ваша ученица.
А чтоб от чтенья был хоть малый прок —
Любовь мою читайте между строк.

Когда же Вам наскучит это чтенье,
Мое включите жалобное пенье.
Остановитесь, отложив блокнот!
Любовь мою услышьте между нот.

Но Вас гнетет и призывает проза.
И вот цветёт и оживает роза —
Та, что увяла в прошлые века,
Но на столе у Вас стоит пока.

Когда усталость мне глаза натрудит,
А может, старость мне уста остудит,
И побелеет черный завиток,
И из зерна проклюнется росток —

Пускай судьба, таинственный биограф,
Оставит мне единственный автограф.
Пускай блуждает в предрассветной мгле
Любовь моя — тень Ваша на Земле.

Когда услышу эхо той молвы — | Am
Едва ли удержусь не разрыдаться. | E7
Не то беда, что отвернулись Вы — | Dm E7
А то беда, что мне не оправдаться. | Am

И, всё-таки, запомните, молю: | Dm E7 Am
Хотя разлука сердце мне и гложет, | Dm E7 Am A7
Никто не любит Вас, как я люблю.| | Dm Am
Никто, как я, любить не может. | 2 раза | E7 Am |

Да, Вы не подадите мне руки.
А пальцы Ваши так смуглы и нежны…
Не то беда, что встречи коротки,
А то беда, что речи безнадежны.

И всё-таки я издали скорблю.
Изгнание надежду преумножит!
Никто не любит Вас как я люблю. |
Никто как я любить не может. | 2 раза

Не достигает Вас моя мольба.
Ни сократить разрыва, ни измерить.
Не то беда, что в мире есть молва,
А то беда, что Вы могли поверить.

И всё-таки я Вас не уступлю,
Пусть солнце жжёт, а ветер губы студит.
Никто не любит Вас как я люблю. |
Никто как я любить — не будет. | 2 раза

Кого-то святость увела.
Кого-то позвала чужбина.
А скольких сытость отняла!
А скольких сытость погубила!

Живут, до времени робки,
Живут, до времени невинны,
Пока невидимы куски,
Пока куски не очевидны.

И до доски до гробовой
Танцуют возле каравая!
Но от тоски от мировой
Война возможна мировая.

Солдаты этой мировой
В поход идут не из-под палки.
Бегут в атаке лобовой,
Друг друга топчут — и не жалко.

Кого-то святость увела.
Кого-то позвала чужбина.
А скольких сытость отняла!
А скольких сытость погубила…

Кукольник, кукольник, чёрная душа!
Что ты делаешь с бедною куклой?
Ведь она на тебя заглядится не дыша —
Не успеет со стиркой и кухней…

Кукольник, кукольник, серые глаза!
Ты так смотришь, что голова кружится.
Вот она и глядит, а глядеть ей нельзя —
Надо с кукольным мужем ужиться.

Кукольник, светлая ты голова…
Ты стоишь словно Бог перед куклой.
Кукла смотрит едва, кукла дышит едва —
Все на свете ты ей перепутал.

Кукольник, что ж, от себя не таи:
Не опасно твое обаянье.
Никому не страшны злодеянья твои,
Никому не нужны покаянья!
Только ей и страшны злодеянья твои,
Только ей и нужны покаянья.

Лето нынче тянется долго-долго,
впрочем как всегда это не летально.
Привези мне книжечку Конан-Дойля.
Я люблю, как девочка, эти тайны.
Ни чутья, ни опыта — зябко, зыбко,
но читать — читается до заката.
Это или опиум, или скрипка.
Что бы это ни было — все загадка.

Лето нынче долгое. Неба цвета.
Темно-грозового. Порохового.
Привези мне книжечку Стефан Цвейга —
сердце просит жгучего, рокового.
Маленькая женщина под вуалью.
Глупенькая птичка желает боли.
Ей не страшно сжечь себя — хоть буквально.
Ах, не надо, милая, Бог с тобою.

Это лето долгое. Что ни книга —
дамочка с причудами в главной роли.
Привези, пожалуйста, Стивен Кинга.
Пусть уж лучше мистика будет, что ли.
Призраки любви так и ходят рядом.
Что это за стыд, что за оперетта…
Только бы не сжечь все единым взглядом
перед тем как на зиму запереться.

Меж нами нет любви. Какая-то прохладца,
Как если бы у нас сердца оборвались.
Ну как ей удалось за пазуху прокрасться?
Должно быть, мы с тобой некрепко обнялись.

Меж нами нет любви. Не стоит суесловья!
Но снова кто-то врёт и "да" рифмует с "нет".
И снова говорит: любовь, любви, любовью —
Холодные как лёд, и чистые как снег.

Но если нет любви — тогда какого чёрта
Мы тянем эту нить из вечного клубка?
Затем, что не дано любви иного сорта,
И надо как-то жить, раз живы мы пока.