Владимир Маяковский - Стихотворения (1924)

ГУЛОМ ВОССТАНИЙ,
                                       НА ЭХО ПОМНОЖЕННЫМ,
ОБ ЭТОМ ДАДУТ
                                 НАСТОЯЩИЙ СТИХ,
А Я
       ЛИШЬ ТО,
                           ЧТО СЕГОДНЯ МОЖНО,
СКАЖУ
              О ДЕЛЕ 26-ти.

Нас
       больше европейцев —
                                                на двадцать сто.
Землею
               больше, чем Запад.
Но мы —
                 азиатщина,
                                     мы —
                                                восток.
На глотке
                 Европы лапа.
В Европе
                 женщины
                                  радуют глаз.
Мужчины
                 тают
                          в комплиментных сантиментах.
У них манишки,
                           у них газ
и пушки
              любых миллиметров и сантиметров.
У них —
               машины.
                               А мы
                                         за шаг,
с бою
           у пустынь
                             и у гор взятый,
платим жизнью,
                            лихорадками дыша.
Что мы?!
                 Мы — азиаты.
И их рабов,
                    чтоб не смели мычать,
пером
           обложил
                           закон многолистый.
У них под законом
                                и подпись
                                                  и печать.
Они — умные,
                         они — империалисты.
Под их заботой
                            одет и пьян
закон:
           «закуй и спаивай!»;
они культурные,
                             у них
                                       аэропланы,
и газ,
          и пули сипаевы.

Буржуй
             шоферу
                           фыркнет: «Вези!»
Кровь
           бакинских рабочих —
                                                 бензин.
Приехал.
                Ковер —
                                 павлин рассиянный —
ему
       соткали
                     рабы-персиане.
Буржуй
              садится
                            к столу из пальмы —
ему
       в Багдадах
                           срубили и дали мы.
Ему
        кофейку вскипятили:
                                            «Выпейте,
для вас
             на плантациях
                                      гибли в Египте!»
Ему молоко —
                          такого не видано —
во-всю
             отощавшая Индия выдоена.
Попил;
            и лакей
                          преподносит, юрок,
сигары
             из содранной кожи турок.
Он сыт.
             Он всех,
                            от индуса
                                             до грузина,
вогнал
            в пресмыкающиеся твари,
чтоб сияли
                   витрины колониальных магазинов,
громоздя
                 товар на товаре.

Гроза
          разрасталась со дня на́ день.
Окна дворцов
                         сыпались, дребезжа.
И первым
                  с Востока
                                   на октябрьской баррикаде
встал Азербайджан.
Их знамя с нами —
                                  рядом борются.
Барабаном борьбы
                                   пронесло
волю
         веками забитых горцев,
волю
         низов нефтяных промысло́в.
Сила
         мильонов
                          восстанием била —
но тех,
            кто умел весть,
борьбой закаленных,
                                     этих было —
26.
В кавказских горах,
                                  по закавказским степям
несущие
               трудовую ношу —
кому
         из вас
                    не знаком Степан?
Кто
      не знал Алешу?
Голос их —
                     голос рабочего низа.
Слова́ —
                 миллионов слова́.
Их вызов —
                      классу буржуев вызов,
мысль —
                 пролетариата голова.
Буржуазия
                   в осаде нищих.
Маузер революции
                                  у ее виска.
Впервые
                ее
                    распухшую пятернищу
так
      зажала
                   рабочая рука.

Машина капитала.
                               Заработало колесо.
Забыв
           и обед и жен,
Тиг Джонсу
                     депеши слал Моллесон,
Моллесону
                    писал Тиг Джонс.
Как все их дела,
                            и это вот
до точки
               с бандитов сколото.
Буржуи
             сейчас же
                                двинули в ход
предательство,
                           подкуп
                                       и золото.
Их всех
              заманили
                               в тюремный загон
какой-то
               квитанцией ложненькой.
Их вывели ночью.
                                Загнали в вагон.
И всем объявили:
                                — заложники! —
Стали
           на 207-й версте,
на насыпь
                  с площадок скинув.
И сотен винтовок
                               огонь засвистел —
стреляли в затылок и в спину.
— Рука, размахнись,
                                     раззудись, душа
Гуляй,
           правосудие наше!
Хрипевших
                    били,
                             прикладом глуша.
И головы
                 к черту с-под шашек!
Засыпав чуть
                        приличия для,
шакалам
               не рыться чтоб слишком, —
вернулись
                   в вагон
                                и дрались,
                                                   деля
с убитых
                в крови барахлишко.

Буржуи,
              воздайте помогшим вам!
(Шакал
             помог покончить.)
На шею
              шакалу —
                                орден Льва!
В 4 плеча
                 погончик!
Трубку
            пасти каждой в оскал!
Кокарду
               над мордою выставь!
Чем не майоры?
                              Чем не войска
для империалистов?!

Плач семейный —
                                 не смочит платочки.
Плач ли
              сжатому в боль кулаку?!
Это —
            траур
                      не маленькой точки
в карте,
              выбившей буквы —
                                                 «Баку».
Не прощающим взором Ганди —
по-иному,
                 индусы,
                               гляньте!
Пусть
           сегодня
                          сердце корейца
жаром
            новой мести греется.
Тряпку
            с драконом
                                 сними и скатай,
знамя
           восстания
                             взвивший Китай!
Горе,
          ливнем пуль
                                пройди по праву
по Сахарам,
                      никогда
                                    не видевшим дождей.
Весь
         трудящийся Восток,
                                            сегодня —
                                                                в траур!
Ты
      сегодня
                     чтишь
                                своих вождей.

Никогда,
               никогда
                             ваша кровь не остынет, —
26 —
          Джапаридзе и Шаумян!
Окропленные
                        вашей кровью
                                                  пустыни
красным знаменем
                                  реют,
                                            над нами шумя.
Вчера —
                 20.
                       Сегодня —
                                           100.
Завтра
             миллионом станем.
Вставай, Восток!
                              Бейся, Восток —
одним
            трудовым станом!
Вы
      не уйдете
                        из нашей памяти:
ей
     и века — не расстояние.
Памятней будет,
                             чем камень памятника,
свист
          и огонь восстания.
Вчера —
                 20.
                       Сегодня —
                                           100.
Завтра
             миллионом станем!
Вставай!
                Подымись, трудовой Восток,
единым
              красным станом!