Дмитрий Михаловский - Поэты 1880–1890-х годов
527. СЕВЕРНАЯ МЕЛОДИЯ
Когда Нева застонет, словно вьюга,
И хоры птиц умчатся вновь на юг, —
Вздыхая о тепле пленительного юга,
Я о тебе грущу, далекий милый друг…
Войду ли в сад в полдневный час досуга,
В поблекший сад, от холода и мук,—
Ищу мечтой я нежных красок юга,
И о тебе грущу, далекий милый друг…
Сорву ль цветок, цветок последний луга, —
В волшебном сне я вижу светлый юг,
И всё пою о нежном счастье юга,
И о тебе грущу, далекий милый друг…
Когда бы я, покорный раб недуга,
Мог птицей стать — по воле неба вдруг, —
Я б полетел туда, где блещет солнце юга,
Вздыхая о тебе, далекий милый друг…
528. ОСЕННИЙ ПУТЬ
Моросит. Мы едем рощей;
Едем две и три версты.
Вкруг берез кустарник тощий
Сыплет желтые листы.
И летят они за нами,
И догнать коней хотят,
Но, бессильные, коврами
Устилают землю в ряд.
Путь далек. Проедем снова
Мы не две, не три версты,
Злом гонимые сурово,
Точно холодом листы…
Что нас ждет: тепло ль участья?
Иль, как листья под дождем,
Не найдем себе мы счастья
И покоя не найдем.
529. ОКТЯБРЬ
Падают листья… В заглохшей аллее
Воздух томится и плачет от скуки…
Падают слезы, как поздние листья,
Слезы разлуки…
Падают листья… Мечты и желанья
Тщетного ищут, грустя о свободе…
Солнце! Явись и солги на прощанье
Кроткой природе…
Падают листья… Минувшего тени
Бродят за мной по пятам, как страданья,
Сердцу поют лебединую песню
Воспоминанья…
В аллеях увядшего сада,
Осенней унылой порой,
Два призрака в полночь глухую
Блуждают неслышной стопой.
Обнявши друг друга за талью,
В мечтах вызывали они
Отцветшие радости жизни.
Минувшие светлые дни…
«Ты помнишь ли наши восторги,
Любви загоравшийся свет?
Ты помнишь ли первые клятвы
И речи последние?» — «Нет!»
«Ужель и при имени друга
Твоя не волнуется грудь?
Ужель ты лобзанья забыла?»
— «Лобзанья я помню чуть-чуть…
Как небо сине тогда было!
Как ярко надежда цвела!»
— «Ах, смерть потушила желанья,
Как бренные наши тела!»
Так тени влюбленных безумцев
Блуждали бесшумно, как мгла;
И только осенняя полночь
Слова их подслушать могла.
530. СИМВОЛИЧЕСКОЕ
Прочь бездушная действительность!..
Я хочу лучистых грез,
Мотыльков, веселых ласточек,
Белых ландышей и роз!..
Я хочу упиться чарами
Смутных чувств и белых снов —
При волшебном лунном трепете,
В царстве фей и соловьев!
Я хочу безмолвной музыкой,
Точно воздухом, дышать;
Уловить неуловимое,
Непостижное понять!..
Только светлая, влюбленная
И счастливая мечта
Знает царство вечной юности,
Где любовь и красота!
Прочь бездушная действительность!..
Я хочу лучистых грез,
Мотыльков, веселых ласточек,
Белых ландышей и роз!..
531. В АЛЬБОМ N-ОЙ
(Сонет)
Пятнадцать лет — счастливая пора!
Как хороши желанья в эти годы!
Как ярки впечатления природы,
Исполненной восторгов и добра!..
День — весь из золота, а ночь — из серебра.
Не знает грудь тоскующей невзгоды.
Оковы сброшены. Природа — храм свободы…
Божественные дни и вечера!..
Пусть дольше длится прелесть этой сказки
И скучные часы замедлят ход к развязке,
Что рок слепой для жизни начертал;
Пусть дольше он хранит от ядовитых жал
И ваши символические глазки,
И ваших уст застенчивый коралл.
532. ИЗ КАТУЛЛА МЕНДЕСА
Проснулось утро… Светлый бог взошел!..
Ты молвила: «Приди!» — и я пришел.
Спустя немного ты сказала: «Пой!» —
И долго пел я пред тобой.
Но ночь пришла, ночь неги и тревог…
«Уйди!» — сказала ты. Но я не мог…
Натуры более изысканной и тонкой
Не видел я в тумане сладких грез:
То было тело нервного ребенка —
От кончика ботинки до волос!
Но хрупкий инструмент был с яркою окраской…
Лишь прикоснись к нему, он вспыхивал огнем —
И начинал вибрировать под лаской,
Как скрипка под смычком!..
533. ALLEGRO («Прекрасна ты, — о, как прекрасна!..»)
Прекрасна ты, — о, как прекрасна!
Как ты мила! — о, как мила!
Моя душа с твоей согласно
В один восторг мечты слила!
Поверь, дитя, что наши грезы
Не будут ввек разлучены,
Как аромат стыдливой розы
С улыбкой кроткою весны!
Пускай томимся мы в разлуке,
Твоя краса в душе моей:
Твоих речей живые звуки
И аромат твоих кудрей!
И если дух твой беззаботный
Простится с грешною землей,—
Я встрепенусь, как гость залетный,
Я встрепенусь и — за тобой!
В одно сольем очарованье
Любви нетленной существо,
Как два бесплотные созданья,
Питомцы солнца одного!
Земных восторгов не забудем,
Звездой затеплившись вдали,
И утешать надеждой будем
Несчастных пасынков земли.
534. СОНЕТ («Покинем вертепы докучной тревоги…»)
Покинем вертепы докучной тревоги,
Покинем с мечтою о мире ином, —
И к мирному храму не в блещущей тоге,
А в рубище ветхом — пойдем!
Пойдем, чтобы слышать о свете, о боге,
Нетленного духа священный псалом;
И встанем, как мытарь, в дверях на пороге,
С поникшим смиренно челом!
На торжище шумном, где душно, как в склепе,
Оставим злых помыслов бренные цепи
На торжище буйном людской суеты,—
И к храму снесем покаянье, — и в храме
К престолу положим дарами
Души покаянной мечты!
Д. П. ШЕСТАКОВ
Дмитрий Петрович Шестаков, профессор Казанского университета и известный ученый-классик, не был писателем-профессионалом. Он издал в 1900 году небольшой сборник стихотворений и уже никаких попыток в дальнейшем издать новый сборник или переиздать старый не предпринимал. Он редко упоминал о своих поэтических опытах, хотя писал в юности много стихов и много переводил, причем относился к этой стороне своей деятельности весьма серьезно (так, выполненные им в студенческие годы переводы «Гомеровских гимнов» были опубликованы в «Ученых записках Казанского университета» в 1890–1899 годах, а впоследствии он внес их в список научных работ).
Родился Шестаков в Казани 29 октября 1869 года. Его отец, П. Д. Шестаков, известен был в кругах либеральной казанской интеллигенции своей прогрессивной деятельностью на посту попечителя Казанского учебного округа. На его смерть в 1889 году откликнулись столичные газеты, а впоследствии был издан очерк его жизни и педагогической деятельности[164]. Преобладающими интересами в семье были интересы литературные; преимущественным вниманием пользовались литературы классические — древнегреческая и латинская. Показательно, что и брат Шестакова, Сергей Петрович Шестаков, также стал ученым-классиком.
