Константин Бальмонт - Том 5. Стихотворения, проза
Девушка-гвоздика
Я гвоздика луговая,
Мне желанен алый цвет,
Я горю, пылая, зная,
Что для грез возврата нет.
Я вбираю луч горячий,
Вижу солнце, вижу луг.
Сердце, будь как я – иначе
Свет уйдет – он гаснет вдруг.
Девушка-дрема
Темнеет чаща леса,
Тяжелый мрак печален,
И тучи – как завеса,
Но есть просвет прогалин.
Вдруг раздастся тьма,
Расцветет дрема.
Лес украшен мной,
Я цветок лесной.
Проползет змея,
Зашуршат листы,
Но цветут цветы.
Сердце, будь как я,
Расцвети и ты.
Девушка-рубин
Лишь для красного огня,
Лишь для алого рассвета,
Лишь для пламенного дня
Можно зиму знать и лето,
Знать и осень, и весну,
Бесконечность измененья,
Ожиданье, утомленье,
За минуту за одну
Можно мучиться несчетно
День за днем, за годом год, –
Лишь поверить безотчетно,
Что за мукой счастье ждет.
Долго в царстве гор ждала я,
Меж камней как между льдин,
Дождалась я, твердо зная,
Что дождусь, чего ждала я,
Вот, зажглась любовь, пылая,
Талисман ее – рубин.
Девушка-коралл
Только любовью в безбрежности моря,
Мыслями мыслям сочувственно вторя,
Только любя,
Позабывая в мечтах про себя,
Только любовью над пропастью бурной
Можно взлелеять оазис пурпурный,
Остров кораллов над бездной морей,
Где поняла я, что чувство бездонно,
Остров кораллов, где сонно, влюбленно,
Дышет любовь до скончания дней.
Все шесть Девушек, сидящих рядом, тесно прижимаются друг к другу и опускают глаза. Раздается отдаленная музыка. Девушка-плакун-трава медленно поднимает голову и, продолжая сидеть на земле одна, выпрямляется, скорбная, но и торжествующая. Музыка вдруг обрывается. Шесть Девушек меняют положение, вздрогнув, и все смотрят на Девушку-плакун-траву.
Шесть Девушек к Седьмой
Отчего же ты молчишь одна?
Отчего же ты не вспоминаешь?
Не зовешь и сердце не пленяешь?
Красный цвет, как мы, и ты ведь знаешь!
Или мысль тебе иная в этот яркий час видна?
Иль ты солнце разлюбила и душа твоя темна?
Иль мечту твою пленили ночь и желтая луна?
Девушка-плакун-трава
Странно слышать мне хваление
Торопливости минут,
Если долгие мучения
За восторг минутный ждут.
Странно видеть соблазнение
В том, что быстрый миг не ждет:
Так известно мне мучение,
Что во тьме одно мгновение
Дольше, чем под солнцем год.
И безумные, бесстыдные
И неверные слова
Отвергаю – как обидные,
И дрожит плакун-трава.
Что вы сделали, без жалости
Опьяняя так мечту,
За одну лишь вспышку алости
Вовлекая в темноту?
Знаю, знаю, краска страстная
Расцветает и во мне,
Но в глуши болот – ужасная
Мысль не гаснет, что напрасная
Боль во всем: в душе, на дне.
Лес вам, луг и горы черные,
Море, поле, сад, слова,
Но в повторности позорные
Не войдет плакун-трава.
И с мучительною радостью
Ожерелье ваших слов
Я бросаю, с этой сладостью,
С этой горечью их снов.
Я видала умирающих,
Достигающих до дна,
Не хочу я снов пленяющих, –
Что мне солнце, в красках тающих,
Что мне желтая луна.
Ваша греза безотчетная,
Ваша страсть лишь миг жива.
Но навеки – глушь болотная,
Век дрожит плакун-трава.
Встает и, обменявшись долгим взглядом с Еленой, уходит в чащу деревьев.
Шесть Девушек (вставая, уходят, не смотря на Елену, вслед за Седьмой Девушкой, и пониженным голосом договаривая свои строки).
Солнце в морской неоглядности тонет,
Темные пропасти Солнце хоронят.
Ночь наступает, окончился час,
Свет еще светит, но вечер погас.
Елена глубоко вздыхает и вытягивается как бы вослед ушедшим Девушкам, потом откидывается назад и роняет голову на правую руку, прижимая к ней и закрывая ей свое лицо. Любящий возвращается оттуда, куда ушел, и подходит к Елене, сохраняющей свою позу.
Любящий. Елена?
Елена (вздрагивая и поднимая голову). Ты пришел!
Любящий. Солнце зашло, Елена.
Елена. Я смотрела на красные цветы.
Любящий. Елена, я люблю тебя.
Елена. Я видела красные цветы.
Любящий. Елена, жизнь моя, радость, счастье…
Елена. Как прекрасны, как они желанны, красные цветы.
Любящий. Люблю тебя.
Елена. Больше нет красных цветов!
Любящий. Елена!
Елена. Красные цветы бессильны!
Любящий. Елена, Елена, я лишаюсь рассудка. Что говоришь ты? Я люблю тебя. Что говоришь ты о цветах? Я люблю тебя.
Елена. Ты убил тот цветок, который я любила. Я увидела взамен его красные цветы. Красный цвет – желанен. Но, когда умирает желание, красный цвет – грубый цвет, тяжкий цвет, гнетущий. Ты отнял у меня мой воздушный цветок. Красные цветы ужасны. Уйди! Уйди!
Любящий. Елена, ты губишь сейчас и погубишь две жизни.
Елена. Я не жалела себя – и мне не жаль тебя.
Любящий. Но я люблю, я хочу тебя.
Елена (вставая быстро). Прочь!
Любящий (выхватывая стилет). Я убью тебя.
Елена (спокойно). Я жду.
Любящий (отступая на шаг, ударяет себя, и падает). Я люблю тебя.
Елена (после долгого взгляда). И это любовь!
ЛИЦА ТРЕТЬЕЙ КАРТИНЫ
Елена.
Поэт.
Голубая комната. Убранство изысканно-простое и строгое. Спереди, слева, длинный диван, подобный саркофагу. Высокая лампа, с золотистым светом, восходит от пола, как стебель тонкий, но кончающийся пышным цветком. Направо, в глубине, большое окно из цельного стекла. Ночь. В окно виден горный пейзаж. Высокие горные вершины, увенчанные сплошь белыми снегами.
Елена и Поэт, тесно обнявшись, сидят на диване, лицами полуобращенные к окну.
Елена. Милый, любимый, скажи мне, где же мы с тобой? Я так ведь этого и не знаю. И я не знаю, что со мной. Ты меня околдовал.
Поэт. Ты меня заколдовала, Елена. И такого счастья, как ты, красота, я не знал до сих пор никогда. Но я знаю, что с нами и где мы теперь. Мы с тобой в моем родовом замке, на далеком Севере, овеянном сагами. Мы с тобою в полярных областях, близ горных вершин, живущих молчанием, и близко от великого моря, где со звоном стоят и плывут высокие льдины, в которых не раз были затерты мертвые корабли.
Елена. Ты увлек меня ото всех, но мне радостно было идти за тобой. Ты не такой, как все, и, когда я тебя слушаю, мне кажется, что я в хрустальной лунной сказке. Я счастлива как в детстве. Мир отодвинулся. Мы с тобой в зачарованном царстве.
Поэт. То же самое и со мной. Все отошло от меня, и я чувствую только тебя. Тебе легко и радостно со мной, как в сновидении, где все сбывается, чуть только о чем подумаешь. А мне хорошо как тому, за кого другой, более красивый и вещий, чем он, говорит его словами о желанном, читает угадчивым голосом то, что жило в душе, но искало слов, то, что было цветком, но ждало расцвета, что было внизу, подо льдом, виднелось, но было сковано, а теперь прошло через прозрачную преграду, вышло на волю, к счастью, к жизни, к новой, не бывшей еще, радости – видеть себя, глядеться всем ликом в чистую манящую зеркальность.
Елена. О чем бы я ни заговорила, родной, ты всегда находишь самые верные слова.
Поэт. Когда я говорю с тобой, моя душа обнимается с твоею, и это ты говоришь через меня. Я гляжу в твои глаза. Твои глаза – бездонность. Твои глаза чаруют, в них Вечность, они завладевают мной. Ты глядишь на меня, и мир отделен от меня. Ты как будто все ближе ко мне, ты во мне, ты – я, и я – ты. Я тону в красоте. С высоты ко мне льются хрустальные звоны. Мы с тобой вознесены в призрачные страны, в которых все воздушно, как белые хлопья облаков. Одна душа переливается в другую. Облако сливается с облаком. Белизна с белизной, и эфирность с эфирностью. Очертания легко вовлекаются одно в другое. Призрачные края сливаются. Родное льнет к родному. Два становится одно. Это счастье, любовь, неожиданность. Это лунная сказка в лазури, где лишь несколько крупных дрожащих звезд, меж которых узорно царит семизвездие.
