Гавриил Гагарин - Забавы уединения моего в селе Богословском

          Лишь птичка в лесочек,
А я на кусток;
В зеленых садочках
Прельщаю собой;
У Лизы на щечках
Играю всегда. —
Живал ли с глазами
Кто в свете большом,
Такой в оборотах,
Наверно, смышлен;
Пусть потрудится он
Над мною теперь,
Пусть он меня ставит
Назад передом:
Увидит названье
Он рожи дурной;
Увидит названье
Он верных друзей.
Меня же поставя
В стаканчик к себе,
Он мною утешит
Прелестну свою.
А я, без утайки,
Вам молвлю теперь,
Я лучше желаю
К Лизете на грудь!
У Лизы любезной
Глазочки черны!
У Лизы сердечко,
Как Майский денек!
И верен, как горлик,
У Лизы дружок;
Тоскует, горюет,
Живя без нее;
Другой не полюбит;
Лишь любит ее!

          Простите, Красотки!
Довольно сего. —
Цветите, любезны!
Подоле, чем я;
Морозы не страшны
Для ваших приятств.
Я скоро увяну! —
Любите меня!

          Куст! милый зеленью густою
И сладкой ягодой своей,
Котору при себе иглою
Хранишь от лакомства людей!
Вечерней тихою порою
Красавица к тебе придет
И снежно-белою рукою
За веточку тебя возьмет.
Наклонит ту небрежно, смело,
Начнет твои плоды срывать;
А ты, прельстясь рукою белой,
Забудешь плод свой защищать;
Уклонишь голову смиренно,
Представишь сам плоды свои;
Мужайся, куст! — и дерзновенну
Иглой жестоко уязви.

          Вскричит — и скорыми шагами
Красавица домой пойдет;
А с легкими Зефир крылами
Ей вслед — так на ухо шепнет:
«И вы мужчинам легковерным
Сулите счастьем беспримерным,
Дарите их одной бедой!
И вы, красавицы! с иглой».

Вот за ягоды приятны
Вам корзиночка цветов. —
Все цветочки ароматны,
Дар приятен для богов!
Сестры Грации прелестны,
Также жители небесны:
А у вас, как и у них,
Что-то есть в чертах младых.
Есть в глазах лазурь небесна;
Есть улыбочка прелестна:
И по признакам таким,
Ваш подарок принимая,
Благодарность вам являя,
С сердцем молвил я своим
Без ошибки на сей раз:
То от Граций иль от Вас!

            Где делся тот, что величавой
Взносился к облакам главой?
Где дуб широкий и кудрявый?
Считал веками век он свой;
Еще и ныне он гордился;
И ныне с ветром он играл;
Прошел я мимо: дуб свалился. —
Бесславен на земле лежал! —
Какою же чудесной силой
Сей Царь лесной низвержен стал?
Нашла гроза, взвыл вихрь бурливый,
Ударил в дуб, и — дуб упал.
Тот пал, под тенью чей почтенной
Себе прохладу находил
От зноя странник утружденный;
            Тот пал, на ветви чей любил
Орфей лесов, певец Весны,
Вечернею зарей качаться,
С своей подругой миловаться,
При свете полной петь луны;
Тот пал, чей кров благословенный
И сиру бедность презирал,
И юноше с душой влюбленной,
Счастливу быть не воспрещал.
Он пал! — не сетуй на судьбину,
О дуб! Коль хищною косой
Смерть не щадит Екатерину.
Утешься — тленностью земной!
К тебе весна стократ вращалась;
Но к нам единожды идет;
Как быстрая река течет,
Прошла… и навек распрощалась!

Надмен красой своих брегов,
Меж гор песчаных протекающ,
И стены древних городов
Своей волною опеняющ,
О Днепр! ночною тишиной
Я с огорченною душою
Взойду на берег твой крутой;
На нем пробуду долго-долго!
Я вспомню Немень, вспомню Волгу,
Их вспомню пламенной слезой! —
Тебя ж, душе моя чужая!
Река широкая, большая!
Тебя мне нечем вспомянуть.
Реви — и продолжай свой путь.

            Я буду здесь, коль здесь судьбами
Предписано мне в скуке быть:
Здесь юный ратник не с врагами,
Со скукой в брани будет жить!
            На лире, чувству посвященной,
И лестию не посрамленной,
Тебе я песней не начну;
Но, глядя на тебя, — вздохну!
            Под шум твоей волны бурливой,
Шепну я вслед волне гневливой,
Шепну я вслед волне седой:
О Днепр! и ты ли мне чужой!

            Когда, весь сталью ополченный,
Строй ратный в молниях стоит;
Когда вдоль строя конь надменный,
Как вихрь, со мною полетит,
Когда железом я играю,
Перунами повелеваю,
Тогда расстаться жаль с мечом:
Иной награды не желаю,
Иной кончины не мечтаю,
Как лечь с ним в поле под бугром.
            Когда ж в тот час отдохновенья,
Как ночь сливается со днем,
Один сижу, без исступленья,
И мыслю в сиротстве своем:
Что там за синими горами,
За лесом дальним и водами
Лежит родная сторона;
Меня любовь в ней ожидает;
Меня к ней дружба подзывает;
Тогда, что службы долг? — мечта.

            Опять, опять я возвратился,
К крутым Днепровским берегам!
Заре на всходе поклонился,
Старинным города стенам,
Поросшим мхами и травою:
Где друг мой с кроткою душою,
Как пчелка у себя в улью
Жужжит и жалом лишь играет,
Дня праздностью не убивает;
Всегда иль с лирой, иль в строю.
А я — подобен птичке сирой,
Лишенной друга и гнезда.
Без друга сам, с душой унылой
Бреду, не ведая куда;
Скучаю там, где все смеются;
Миг весел я, резвлюсь! скачу!
А после? после слезы льются;
И в них отрады не сыщу.
На флейте ли я заиграю,
Иль песню нежную сложу,
Кого я флейтой забавляю?
Кому я песней услужу?
Кому? Кому? — Кто сиротою
На белом свете жить начнет,
Тот зябнет летнею порою,
Тот скуку и в Раю найдет. —
Не все бывал я нищ и странен,
Я жил Царем, я счастлив был!
Я был и весел, и забавен,
И женщинам приятен, мил!
Тогда я, ими ослепленный,
Любил одну, а всех считал
За Ангелов; душе прельщенной
Я ими счастье обещал.
Не знал тогда, что с сердцем страстным
Занять их можно лишь — на час;
Что сим чудовищам прекрасным
Нельзя жить долго без проказ;
Что сердце их стрелой летает
От добрых к счастливым скотам,
И к умному, и к дуракам,
И только разве отдыхает
На кучах золота больших. —
            Ты молод, друг мой! дней драгих
Не трать в вздыханьях бесполезных;
Люби в плутовках сих любезных
Люби себя ты, а не их;
И в праздности часов своих
Играй ты ими, как игрушкой
Или как ветерок пером…
Не все с красивою подружкой
Сидеть, обнявшись под окном,
Иль на диване прохлаждаться:
Наш долг — отечеству служить;
Нам часть — на сторонах скитаться
И где что найдешь, то любить.

            Прекрасная собою!
Прекрасная душою!
О божество души моей!
Явись мне в красоте своей!
            Весення первая заря,
По белым щечкам полосами
Рисуется, стыдясь себя;
Ты, видно, в дружбе с небесами,
Ты их лазурию глядишь;
Любовь с невинностью дружишь;
На ротик алый, миловидный
Ты все утехи созвала;
На груди нежной трон завидный
Амуру-богу ты дала;
Ты все… умолкни, дерзновенный!
Тебе ль за трон его священный,
Тебе ль взор бренный устремлять?
Твой долг — в молчанье обожать.
            Прекрасная собою!
Прекрасная душою!
Жизнь милая души моей!
Явись мне в красоте своей!
            Пусти ты легкими волнами
По белой шее волоски;
И между русыми власами
Завей ты с розой васильки;
Ты приоденься в платье бело,
И чтобы платье то не смело,
Твой стройный, милый стан скрывать,
Лишь стан старалось рисовать;
И платье лентой голубою
Пониже груди подтяни;
И вместе с кроткою луною
Ко мне в диванную вступи.
            Ты вступишь, сядешь на колени,
Прижмешь меня к себе;
А глазки будут прямо
Как зеркало к луне;
Ты ротик миловидный
Приставишь к моему,
И поцелуй завидный
Дашь другу своему;
Ты голову уклонишь
Потом к груди моей,
Руке своей дозволишь
Меня прижать сильней;
И тут — душа мятется,
И сердце сильно бьется! —
Я — с добрым ангелом моим!