Андрей Дементьев - Все в мире поправимо…

Мир вокруг меня в волненье замер.

Счастью моему вы улыбнитесь, люди.

Как прекрасно все, что было с нами.

Как прекрасно все, что с нами будет.

Изумрудная вода

На песок скатилась тихо…

И, как добрая ткачиха, —

Красотой холста горда.

Наступил наш юбилейный год.

Мы его отпразднуем однажды.

В день, когда последний снег сойдет

И пробьется к свету первый ландыш.

Юбилей – заветное число.

Грусть и радость – на одной странице.

Грустно потому, что все прошло.

Радостно, поскольку все продлится.

Но велик любви моей запас.

И судьба не обойдет нас чашей.

Все былое – остается в нас.

Все проходит, заново начавшись.

Если ты со мною счастлива, —

Буду жить я долго-долго.

А твоя улыбка – как причастие.

А твоя ладонь нежнее шелка.

Спасибо, жизнь, за все, что было.

За все, что не произошло.

За ту, которая любила

Не за престиж, не за бабло.

Любовь нас на плову держала,

Хотя порой я падал вниз,

Когда лукавая держава

Крушила нашу веру в жизнь.

Но жизнь слаба перед любовью

И я ушел в твою страну…

Перед тобою и собою

Я искуплю свою вину.

В тебе есть что-то неземное.

Ты не из нашей суеты.

И свет лучится надо мною,

Когда со мной все утро ты.

В тебе есть что-то неземное.

Ты – словно ангел меж людьми.

Но я души твоей не стою.

Не стою я твоей любви.

Любовь раскрошилась на части.

В одной лишь обиды и боль.

В другой ожидание счастья,

А в третьей – разлука с тобой.

Но я соберу эти крохи

Из прошлых и будущих дней…

Ведь нет ничего у нас, —

Кроме

Надежды – твоей и моей.

У меня – характер —

Хуже не́куда.

У тебя похлеще моего.

Я похож на яростного беркута,

Когда кто-то разозлит его…

Ты же в споре или в раздражении

Копия тигрицы молодой.

Если беркут с хищницей поженятся, —

Это точно будем мы с тобой.

Любовь порой рискованный полет.

Но этот риск не подчинен законам.

И падает душа на черный лед,

Когда ее срывают с тех высот,

Что навсегда завещаны влюбленным.

Горьких глаз твоих колдовство,

Как болезнь, из меня выходит.

Возле имени твоего

Чуда в сердце не происходит.

Я прошел твою ворожбу

Не по чьей-то случайной воле.

Поменял я свою судьбу,

Как кассету в магнитофоне.

Какое холодное имя – Андрей.

Я имени этого много добрей.

В нем нежности нет,

Теплоты и любви.

Ты именем этим меня не зови.

Придумай какой-нибудь

Суффикс к нему.

И новое имя я сразу приму.

Когда состарят нас года,

Разлуки, расстоянья, —

Ты будешь вечно молода

В моих воспоминаньях.

Гроздья рябины, как вспышки огня…

Здесь мы встречались с тобой вечерами.

Помню, ты как-то спросила меня:

– Любишь? – И я от волнения замер.

Я уж давно бы признался в любви,

Но не решался, не зная ответа.

Мы б навсегда те слова сберегли…

Если бы… дольше продолжилось лето.

Когда глаза твои грустны́

И молчалива ты весь вечер,

Я вновь в предчувствии вины,

Хотя виниться вроде не в чем.

В твоих глазах – синь декабря.

Я сам себе уже подсуден.

Прости, я так люблю тебя,

Что боль твоя мне сердце студит.

Потом ты скажешь – почему

Тебе весь вечер было грустно.

Тревогу я твою пойму

И жизнь в свое вернется русло.

Сегодня на закате дня

Распелся соловей в саду.

Как будто бы он звал меня

Послушать эту красоту.

И в тишь распахнутых окон

Струилось пенье соловья…

Мне было грустно и легко,

И вновь тебя увидел я.

Наверно, ты по-своему права:

В твои года жизнь для тебя,

Как праздник.

И чьи-то восхищенные слова

То радуют, то в недоверье вязнут.

Но, может, этим юность и мила,

Что все ей интересно и нежданно.

И чей-то взгляд, и нежность, и хула,

И горькое предчувствие обмана.

И первая восторженность любви,

Когда весь мир вместился

В образ милый,

Когда все ожидания твои

Перехлеснут все радости былые.

Я принес тебе цветы.

В будний день —

Без повода и даты.

Приняла их благодарно ты.

И потом сказала виновато:

«К этому букету, что так мил,

Так пошли бы серьги,

Что в витрине…»

Я пошел и серьги те купил.

Но цветы стал реже приносить отныне.

С тобой порой нас разлучают

Друзья, знакомые, родня.

Но я люблю, когда нечаянно

Среди веселья иль молчания

Ты вдруг посмотришь на меня.

И не промолвив даже слова,

Мне скажешь все, о чем молчишь.

Посмотришь, – на свиданье словно,

Ко мне, как прежде, прибежишь.

Сиреневое пламя миндаля

Заполыхало возле наших окон.

Хотя еще средина февраля,

Но дни уже под властью солнцепека.

Не хочется отсюда уезжать

В заснеженную шумную столицу…

Стараюсь солнце в сердце удержать,

Чтоб, возвратясь,

С друзьями поделиться.

Иерусалим

Чтобы сердце минувшим не ранить

И не жечь его поздним огнем,

Не будите уснувшую память,

А живите сегодняшним днем.

Вас судьба одарила любовью?

Осенила волшебным крылом?

Не гадайте, что ждет вас обоих,

А живите сегодняшним днем.

Я обожаю женщин…

Сколько их —

Достойных, умных, добрых,

Дюже гарных.

Не раз свой благодарный стих

Я посвящал им на Восьмое марта.

Но выбрал среди них себе одну.

В душе храню ту радостную дату.

Теперь вдвоем мы празднуем весну —

Восьмое марта – День матриархата.

Едва мы встретились с тобой,

Как ты умчалась за границу.

Но до сих пор в душе хранится

Неповторимый образ твой.

Тебя мои восторги ждут,

Чтоб ты в себе их удержала.

И чтоб за несколько минут

Все отдала, что задолжала.

В старину вас называли бабами.

Бабья доля – женская судьба.

Никогда вы не бывали слабыми,

Потому что верили в себя.

Но, быть может, сила женщин в слабости?

Не стыдись, не прячь счастливых глаз.

Ты ведь стала слабою от радости.

От любви – пришедшей в первый раз.

Не замечая собственных обид,

Перед тобою я виною мучаюсь.

Мне покаянье душу облегчит…

Опять до неожиданного случая.

Как близко ты… И как ты далеко.

Но эту даль весельем не наполнить.

Я ухожу в твои глаза, как в полночь,

И понимаю – как там нелегко.

Как нелегко все позабыть и помнить,

Вести годам неумолимый счет.

Я ухожу в твои глаза, как в полночь…

И все же верю – скоро рассветет.

Спасибо за то, что ты есть.

За то, что твой голос весенний,

Приходит, как добрая весть,

В минуты обид и сомнений.

Я с женщинами спорить не могу.

Не потому, что все переиначат,

А потому, что лошадь на скаку

Не стоит останавливать…

Пусть скачет.

Показалось мне вначале,

Что друг друга мы встречали.

В чьей-то жизни…

В чьем-то доме…

Я узнал вас по печали,

По улыбке я вас вспомнил.

Вы такая же, как были,

Словно годы не промчались.

Может, вправду мы встречались?

Только вы о том забыли.

Не верю ни в гаданье,

Ни приметам черным.

И все-таки, когда приходит ночь,

Я суеверьям уступаю в чем-то

И не могу предчувствий превозмочь.

Минует ночь…

И все пройдет, наверно.

Растают страхи заодно с луной.

Но как мне трудно быть не суеверным,

Когда не ты,

А только ночь со мной.

Днем и ночью по синим рельсам

Вдаль уносятся поезда.