Гийом Аполлинер - Алкоголи

Осень милая осень больная
Ты умрешь когда ветры взовьются стеная

Когда на сады и луга
Лягут снега

Бедная осень
Умирай в белизне и роскошестве
Снега и спелых плодов
Ястребы в небе
Ходят кругами

Высматривая малюток-русалок зеленокосых простушек
Которые никогда еще не любили
У дальних опушек
Олени уже протрубили

Как я люблю золотая пора о как я люблю твои звуки
Когда падают яблоки с веток в безлюдье глухом
А ветер и роща сплетая доверчиво руки
Безутешные слезы роняют листок за листком

Лист
Облетает
Поезд
Версты считает
Жизнь
Тает

Любовь моя больная Осень
Зачахнешь ты когда листы с деревьев ветер скосит

Когда пурга
К нам наметет снега

Любимая уйди
Умри среди всей белизны прекрасной
Снегов и зрелости плодов
Парит меж облаков
Высоко в небе ястреб

Над жалкой карлицей над той русалочкой зеленокосой
Которой никогда любить не привелось
Трубит громкоголосо
В лощине лось

О как люблю я Осень как я люблю твой гулкий зов
И налитых плодов паденье
И ветра плач и плач лесов
Лист за листом их плач осенний

И лист осенний
По ветру гонит
И поезд
Протяжно стонет
И жизнь
К закату клонит

Любимая осень больная
Ты умрешь когда ветер в розарий влетит завывая

Когда снегопад
Укроет сад

Бедную осень ждет смерть
В пышности и белизне
Зрелых плодов и снега
В глубинах неба
Ястребы долго парят

Над ундинами зеленоволосыми
Что никогда не любили
Над заросшими лесом откосами
Олени вдруг протрубили

Осень люблю я шумы твои осень
Гулко плоды о землю стучат
Ветер слезы леса уносит
Слезы лист за листом летят

Лист
Под ногой шуршит
Поезд
Гремя спешит
Жизнь
От меня бежит

Комнаты вдовые
Всяк в себе живет
Постояльцы новые
Плата вперед

Требует хозяин
Деньги в срок
Маюсь как Каин
Верчусь как волчок

За окном тучи
Мой сосед-чудак
Курит вонючий
Английский табак

Просьбам не внимает
Ночной изувер
Мой столик хромает
Точь-в-точь Лавальер[68]

В гостиничном лоне
Ночью и днем
Как в Вавилоне
Все мы живем

Дверь на запоре
Зови не зови
Порознь в горе
Порознь в любви

Норá овдовела
Другого найдет
Всем прочим нет дела
Оплата вперед

Хозяин ученый
С расчетами строг
С утра заведенный
Верчусь как волчок

То грохот колесный
То монстр за стеной
Курящий несносный
Табак привозной

То стол зубоскаля
На злобный манер
Хромает ракалья
Под стать Лавальер

Живем Вавилоном
В скопленье людском
С единым законом
С одним языком

Задвинем засовы
Глухого жилья
Все врозь У любого
Отрада своя

Главы повести нашей просты
И трагичны как маска тирана
Ни единой случайной черты
Ни одна безрассудная драма
Не лишила любовь высоты

Цедит Томас де Квинси[69] дурмана
Целомудренный гибельный сок
Нежен опиум Бедная Анна[70]
Все не вечно все только на срок
Возвращаться я буду нежданно
Память память охотничий рог
Замирающий в дебрях тумана

Как маска деспота трагична
И благородна наша связь
Не став ни вспышкой фантастичной
Ни драмами не расцветясь
Она проста и прозаична

Вновь опий как де Квинси пей
Дай сладкий яд мечте убогой
И к бедной Энн бреди своей
Проходит все Пора в дорогу
Не раз я возвращусь по ней
Воспоминанья звуки рога
Несет их ветер в даль полей

Потомки вспомните меня в дали своей
Я жил в тот век что был концом для королей

В небытие чреда их шла путем тернистым
И трижды дерзостный стал новым трисмегистом

К исходу сентября Париж был так прекрасен
Ночь виноградною лозой простерлась Ясен

Струился свет ее ветвей Она слилась
В созвездья спелые поклеванные всласть

Моим хмельным стихом Зрел урожай рассвета
Раз по пути в Отей на набережной где-то

Я услыхал в ночной тиши далекий звук
Как будто голос пел и откликались вдруг

Другие голоса над берегами Сены
Вступая в разговор во тьме попеременно

И долго слышалась их перекличка мне
Будя ночную песнь Парижа в тишине

О Франция Европа мир со всеми городами
Вливайтесь в горло мне пьянящими глотками

Я видел как средь лоз уже хмельной Париж
Срывал за гроздью гроздь и становились песней
Те виноградины которых нет чудесней

Я слышал голоса Кемпера Ванна Ренна[72]
Мы пред тобой Париж И жители и стены

Все гроздья наших чувств их золотистый ток
Мы отдаем тебе наш ненасытный бог

И все умы и кладбища и сонмища домов
Плач колыбелей хоть его ты не услышишь
И наши мысли вдаль текущие как реки
Слух классных комнат Наши вскинутые ввысь
Бесчисленные колокольни-руки

Свою двойную суть тебе передаем
Что тайной замкнута как комната ключом

И тайну куртуазности даруя
И мистицизма тайну роковую

Нам внятно то о чем постигнув красоту
Не знала Греция сама Восток не знал
Двойная суть Бретани где из века в век
Шлифуя континент бежит за валом вал

И города на севере сказали
Париж Мы с упоением впивали

Предместья где поет не умолкая вечно
Хор металлических святых в раю фабричном
Где наши трубы мы вгоняем в облака
Как механический могучий Иксион[73]
Неисчислимы наши руки
Заводы фабрики мануфактуры
Без устали снуют рабочие как пальцы
По грану в час производя реальность
И это все тебе мы отдаем

И говорил Лион где ангелы Фурвьера
В молитвах небеса заткали шелком веры[74]

Впивай же о Париж звук этих слов святых
Твердимых Роною и Соной губ моих

Здесь издавна один и тот же культ бессмертья
Разъединял святых и вел к кровопролитью
О благодатный дождь и капли и печаль

Все окна настежь и ребенок замер созерцая
Над гроздьями голов хмельную птичью стаю

На юге города заговорили разом
Блистательный Париж чей самый зоркий разум

Стал пульсом нашего стремительного нрава
И Средиземных волн отхлынувшая слава

Вы поделили нас на вашем алтаре
И эта вечная любовь с ее сиротством
Как лучшее вино в твои мехи вольется
С Сицилии придя глухой томящий стон[75]
В биенье крыльев до тебя слова донес

И значили они что собран виноград
И гроздья мертвых тел вокруг лежат

И лозы обрели вкус крови пепла пыли
Когда к твоим губам Париж они припали

Свет ненасытной тучей заслонен
И впав в обман ее ласкает Иксион

И вот она рождает над волнами воронье
О виноград Глаза тусклы Таков предел
Грядущее и жизнь здесь не у дел

Но где же взор сирен сиявший властно нежно
Манивший призрачной любовью моряков
Нет к Сцилле никому уже не плыть на зов
Трех чистых голосов звучавших безмятежно

Лицо пролива изменилось вдруг
Земля вода и плоть и все кругом

Все то что может наяву явиться
Вы лишь личины на безликих лицах

А молодой пловец меж новыми волнами
Утопленников влек с улыбкой за собой
И трех певиц Они застывшими губами
Прощались горестно с пучиною родной

И со своими бледными мужьями
Лежащими средь скал и мчались прочь вперед
За солнцем вслед чтоб с ним исчезнуть в бездне вод

От глаз открытых ночь в тиши укрыта
Она блуждает там где задыхалась гидра

Во тьме твой властный голос различим
О Рим

Проклясть все мысли что владели мною
И небо где любовь руководит судьбою

Сплетение ветвей на дереве распятья
И слава лилии увядшей в Ватикане

На них настояно вино Испей его
В нем привкус крови тех кто знает торжество

Иной растительной свободы Ты о ней
Не ведаешь но благодати нет сильней

На плиты пала папская тиара
И попрана стопой тяжелой иерарха

Блеск демократии тускнеет и близка
Ночь самовластия и будут убивать
Голубку и орла Ягненка и волчицу

Грядет жестоких королей апофеоз
Томимы жаждой как и ты средь вечных лоз

Они из-под земли стремятся в вышину
Чтоб к двухтысячелетнему припасть вину

Сошлись обнявшись Рейн и Мозель молча
За Кобленц молится Европа днем и ночью

На набережной я стоял в Отее
Минуты падали как листья облетая

С лозы И слушал я застыв о чем поет
Слиянье голосов в слиянье ясных вод

Париж прекраснее стократ твое вино
Того что в северных долинах взращено

Но здесь увы от жажды гибнет виноград
Под прессом гроздья лучших из людей кровоточат

Ты выпьешь по глотку до капли кровь Европы
Ведь так прекрасен ты один и благороден

И лишь в тебе одном явиться может Бог
Средь белоснежных стен на наших берегах
Все виноградари в своих домах

Дарящих блеск огней во мраке нашим водам
Тебе хвалу поют хотя ты им не ведом

А мы сложив в мольбе струящиеся руки
Стремимся соль вкусить в неудержимом беге

Как в перекрестье ножниц между нами
Спит город не тревожа нас огнями

И наши струи песнь слагают в тишине
О девах Кобленца волнуя их во сне

А дальше различить не мог уже я слов
Я слышал голоса бессчетных городов

И посреди их хора
Плыл звучный голос Трира[76]

Вселенная была сокрыта в том вине
Все города моря животные растенья
И судьбы и светил небесных пенье

И люди перед небом на коленях
Податливая сталь наш друг старинный
Огонь который любим как себя
И слава всех веков единая в моем сознанье
И молния блеснувшая как мысль
Бесчисленность имен Все числа как одно
И вороха исписанных листов неровные как пламя
Все то что выбелит потом нам кости
Бессмертные стихи скучающие скромно
Построенное в боевой порядок войско
Леса распятий и озерный мой приют
На берегу любимых глаз
Цветы раскрывшие уста для крика
И все чего мне не сказать словами
И то чего я не узнаю никогда
Все это ставшее твоим вином чистейшим
О мой Париж

Предстало предо мной
Поступки Солнечные дни Дурные сны
Растительность Совокупленье Вечные созвучья
Движенья Обожание Печаль
Миры которые напоминаем мы
Я выпил вас и жажды не избыл
Но я отныне знаю вкус вселенной
Я пьян от выпитой до дна вселенной
На набережной где я вижу как бежит вода и баржи спят
Париж я горло жадное твое
Я снова жадно припаду к вселенной
Внимайте как во мне вселенский хмель поет

К исходу близилась сентябрьская ночь
И красные огни мостов гасила Сена
Ночь умирала День рождался постепенно