Наталья Кирилина - Тянет в небо

…а вот мой дом – из веток ивы…
не очень прочный и красивый,
но заслоняет наготу
моих речей несовершенных,
порывов ветренно-мгновенных,
в окне не видно пустоту,
а на стенах ковер зеленый,
и кажется, что мир влюбленный
во всех поэток, без затей.
Но это ложная свобода
и на поэтство вышла мода,
и никаких тебе гвоздей…
Я допишу еще полстрочки?
Ну вот и все,
поставлю точку…

Не забыть – забыться,
не гореть – сгорать.
Птица-небылица
прочертила гладь
и за нею следом,
путаясь во снах,
взвешивают беды
стрелки на часах.
Старая кукушка,
отсчитай назад,
невозможно слушать —
слёзы не велят…

Уложены в портфели знанья,
В ботинки вставлены шнурки,
И белых фартуков дыханья,
Как крылья бабочек легки.

Готовы ленты, дремлют косы,
Взведен будильник, как солдат.
Смеются в вазе абрикосы,
А куклы грустные сидят…

А за окном рассвет вздыхает,
И ждет девчонок целый мир,
И жизнь… чудесная такая,
Как с желтой розочкой пломбир.

О, как непростительно-стыдны,
Деревья дрожат на юру.
Их, ветром согнутые спины,
Едва разогнутся к утру.

Кому же земные поклоны,
Скрипя, отбивают они?
Посмотришь, сегодня – колонны,
А завтра – корявые пни.

Какое им дело до басен,
Что люди слагают о них.
А тополь? – Он ликом прекрасен,
Не тополь – достойный жених.

В задумчивой позе осина,
В зеленой подпушке сосна.
Какое им дело до чина?
И премия им не нужна….

Подмигивает лампа – ни с чего,
Запропастились новые очки.
Спрошу у домового – Самого,
Куда сволок вязальные крючки…

Он – добрый, обязательно отдаст,
А завтра спрячет мужнины носки.
Ищу их под кроватью – как гимнаст.
Вы, не видали, черненьких таких?

Но шутка обретет серьезный вид:
Вот если, аккурат, под Новый год,
Он все же, /и хитер, и домовит/,
Помашет тихо ручкой и уйдет…

Кто о́тнял слова и строку —
бегущую легкую стаю?
Листаю обрывки, листаю,
А в рифму сложить не могу…
Куда не взгляни, серый тлен,
В глазах перевернуты лица.
И надо такому случиться,
Попасть в их заботливый плен.
Практично, добро разделив,
Накапают в мерные чашки —
От этого взвара мурашки,
Удушья внезапный прилив.
Но время расставит флажки,
Дорогу осилит идущий,
От нынешних строк до грядущих,
На посох взвалив башмаки.

То ли ночь скрипит половицей,
То ли ветер свистит в дуду…
Поброжу по старым страницам,
Может там я себя найду:

Пробегусь по берегу моря,
Ноги тонут в теплом песке
И услышу как чайки спорят
На гортанном чудно́м языке,

Взгляд отыщет усталую лодку
И проводит за горизонт…
Разлетелась записок стопка
И светлеет уже небосвод.

Казалась призрачной вода,
Казалась росной…

Куда летят мои года,
Забыв про вёсны?

Как в отражении зеркал
Качнется солнце,

Его неистовый накал
Пруда коснется.

И превратившись в яркий блик,
Скользит причудой.

Как мир природы многолик!

Я на этюды
Смотрю из фотогалерей
Знакомых копий —

В безоблачной голубизне
Из крыльев пропись.

Зачем рассеянно гадать —
(Смешно и поздно),
Куда летят мои года
Забыв про вёсны…

Когда не будет тех людей,
Кто душ родство несли горстями,
И станут «иноки» гостями,
Когда не будет тех людей.

Стерня до гладкости сойдет,
Затеют новые угодья,
Но до весны, до половодья
Стерня до гладкости сойдет.

Тогда и помощь ни к чему
Тем семенам, что тьмой укрыты.
Разбитому вовек корыту
Тогда и помощь ни к чему…

Когда уйдешь, друзей не будет рядом —
Не то что заняты, их, будто, нет.

Умчались весело отряды
Зашоренных счастливых лет.

Где все друг другу братья, сестры:
Всегда – на выручку, всегда – бегом.

Необитаем… исчезает… остров,
Как чертик, нарисованный мелком…

Когда-то превращусь в скрипучую старуху,
когда-то разведу чердачных пауков
и будет не страшна вчерашняя проруха —
носить и не стоптать дырявых башмаков…
…и плакать по ночам, покуда звезды меркнут:
что сломаны очки и нет желанных слов,
а старые стихи утеряны, наверно,
да новых не дадут – нет для меня стихов…

У лета на макушке,
На липовом суку
Кукушка-хохотушка
Сказала мне – ку-ку.

А я и не просила
Считать мои года.
Уж я ли не красива,
Уж я ль не молода?

Несложно спозаранку
Собраться в дальний путь,
Иль, на манер испанский,
Нарядами блеснуть.

Без страха и сомнений
Встаю на каблуки,
А что до сочинений,
Так, с лёгкостью руки.

Послушала кукушка
И, выкатив глаза,
Решила – у старушки
Ослабли тормоза.

Луна в полупрофиль позирует в небе,
И множество раз повторяясь в стекле,
Теряет серебряный сказочный гребень
И ловит его в распростёртой ветле.

Каким-то шестым неосвоенным чувством
Владею и знаю, что каждую ночь,
Ей кем-то поручено это дежурство —
Остаться нет силы и бросить невмочь…

Шепчу: «Отпускаю, иди себе с богом.
Сегодня я вместо тебя часовой.»
И плачутся мысли мои за порогом,
Растоплены, вспороты мнимой весной…

Мне бы спеть, да нет гитары,
Беззаботна, как луна.
И кружат неспешно пары,
Только я стою одна.

Не весёлый и не грустный —
Так…, заезженный мотив.
И качают танец люстры,
Очертания размыв.

Раскачают и отпустят,
Разгоняя волшебство,
И под вечер кроме грусти
Не оставят ничего.

Рядом шепчутся девчонки,
Повторяя имена —
Эпизод на киноплёнке
Недосмотренного сна…

За далёким чернеющим лесом,
За кустами, что были в цвету,
Под тенистым еловым навесом
Я под вечер поляну найду —

Где ленивое, сонное лето
Осыпало с цветов лепестки,
Где по самому краю рассвета
Танцевали легко мотыльки,

Где под утро от счастья и неги
Замирала короткая ночь,
Где искусно плели обереги
Васильки, обещая помочь.

Но сбивалась, петляя, дорога,
Приближая холодный закат —
Не представится раза другого
И уже не вернуться назад…

Не возвращайтесь к старым берегам.
Вас там не ждут. Минувший вечер тенью
Мелькнёт меж равнодушием и ленью.
Не возвращайтесь к старым берегам…

Не разводите жертвенный костёр.
Чужую душу, не согреет пламя,
И символически не тронет память.
Не разводите жертвенный костёр.

Пусть фотографии хранят тепло,
Им не страшны любви метаморфозы,
И от забвения спасайтесь прозой.
Пусть фотографии хранят тепло.

Что было дорого вернётся сном —
Знакомые мелодии и лица.
Но жизни перевёрнута страница.
Что было дорого вернётся сном…

Так рождались стихи впопыхах,
Не успев опериться, обсохнуть.
С детства мой подсознательный страх —
Мне успеть бы сказать, не оглохнуть,
По указке выдерживать строй,
Ранним утром выглаживать галстук,
Быть не первой, не пятой – «седьмой»,
Вечно лишней, во всём виноватой.
Нету сил оглянуться назад,
Только тянут подспудные гири.
…………………………
Век двадцатый, живой экспонат —
Прирождённый несбывшийся лирик…

Навалом вздымаются книги,
Загнулся свечи фитилёк.
Не комната – сумрачный флигель,
Компьютер – тетрадный листок.

И буквы лежат вензелями,
И шепчут о чём-то впотьмах.
И тень на стене от рояля —
Волчица на тонких ногах.

А вьюга призывною стаей
Всю ночь осаждает окно.
Я стих с монитора читаю.
Представьте, и мне всё равно:

Что снег черепицу обрушит,
Мой дом, и часы на стене
Разверзнут холодную душу,
И вздрогнет кукушка во сне.