Петр Киле - Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга
П у ш к и н. Что цензура, Департамент духовных и гражданских дел запрашивает меня об авторстве в отношении "Гавриилиады", разошедшейся в списках.
А л е к с и с. Как!
П у ш к и н. Я отказался от авторства, ибо мне легче соврать, чем угодить в казематы Петропавловской крепости или отправиться по этапу в Сибирь. Но мне не верят.
А л е к с и с. Дело скверно. Мы, может быть, были правы, строя планы о вашем отъезде за границу. Цензура ставит пределы вашему творчеству, сам царь.
П у ш к и н. А теперь вы поступаете в гвардию. Кто меня вывезет, если понадобится, под видом слуги? Ладно. Все это между нами. Нет Дельвига, я с вами хоть отвел душу.
А л е к с и с. Что вы намерены предпринять?
П у ш к и н. Покамест мне надо ехать к отцу помирить его с сестрой. Она уезжает в Варшаву с мужем, получившим там должность.
Входят в гостиную, где, кроме Ольги и Керн, Полторацкий и Елизавета.
К е р н. Ольга просит, чтоб я поехала с вами.
П у ш к и н. Хорошо. Мы вскоре возвратимся.
Поставить пред свершимся. Что делать?
Скорее успокоится, простит,
Устав от беспокойства и тревоги...
Все выходят их провожать; одевшись, они уходят.
Сцена 3
Гостиница Демута. Номер 10. Пушкин пишет, лежа в постели. Стук в дверь и голос слуги: "К вам пришли. Господин Вульф и дама". Поэт вскакивает, накидывая на себя халат. Входят Алексис и Анна Керн.
П у ш к и н
Алексис, рад тебя всегда я видеть;
Но вы, сударыня? Нет, это сон.
Какая неожиданность! Так просто
Вы у меня!
К е р н
Что ж удивительного?
Больны вы, вот я навестила вас.
А л е к с и с
Мне, может быть, уйти?
К е р н
Ты шутишь, верно.
Мы так не договаривались, брат.
П у ш к и н
(помогая гостье снять шубку)
Здоров я; болен разве что стихами.
Спешу, как будто времени в обрез,
Поскольку хуже некуда дела.
А л е к с и с
Вновь в карты проигрались крупно, Пушкин?
Иль с "Гавриилиадой" дело плохо?
К е р н
Как с "Гавриилиадой"? Неужели
Представили поэму вы царю?
П у ш к и н
А вы знакомы с нею?
К е р н
Баронесса
Мне показала под строжайшей тайной
Поэму с непристойным содержаньем,
По форме, столь пленительной, что я
С трех первых строк узнала, кто их автор,
И в том я убеждалась с каждым словом
Еше до сцен кощунственно-фривольных
И до исповедальных обращений,
Точь-в-точь, как из "Руслана и Людмилы".
То шалость гения. А что случилось?
А л е к с и с
Призвали Пушкина к ответу.
К е р н
Как!
А л е к с и с
За вызов дерзкий как к царям земным,
Так и небесным.
К е р н
Разве не простили
Вам, Пушкин, прегрешений прежних лет?
П у ш к и н
И правда! "Гавриилиада" тоже
Из юношеских шалостей моих.
От авторства я отказаться мог,
Как от стихов, меня уж недостойных,
Но кто поверил? Только не Оленин.
Мы с ним переглянулись, как авгуры,
И, может быть, старик спасет меня.
К е р н
Аннет Оленина вступиться может.
П у ш к и н
Вы шутите?
К е р н
А, может, это ревность?
П у ш к и н
Оставил я ее ребенком милым,
А ныне уж невеста: ищет смело,
Кого бы в женихи ей взять себе
Из ваших же кузенов Полторацких,
Иль Киселева, друга моего.
К е р н
На месте бы ее - сказать вам правду? -
Я б выбрала, конечно, только вас,
Но, я боюсь, ей это невдомек,
Ей нужен муж красавец и богатый;
От вас ей хочется стихов в альбом.
П у ш к и н
Крылов мне посоветовал то сделать.
К е р н
А что сказали вы ему?
П у ш к и н
"Ого!"
К е р н
И ничего в альбом ей не вписали?
Аннет еще добьется своего.
А л е к с и с
Мне надо восвояси.
К е р н
Уходи.
Меня проводит Пушкин, я надеюсь,
Поскольку он, повидимому, здрав.
П у ш к и н
Пусть длится сон - я счастлив и здоров...
А л е к с и с
О "Гавриилиаде" вы забыли?
П у ш к и н
Но то ведь прегрешенья прежних лет!
За них я разве не отбыл уж ссылку
И не прощен царем? Во всем признаюсь
Его величеству, - простит, быть может.
А л е к с и с
Сеченого ведь снова не секут?
Ум хорошо, а три, как видно, лучше!
(Уходит.)
П у ш к и н
Ухаживать не смею я за вами,
Как прежде, и искать у вас любви...
К е р н
Вы переменчивы; остыли чувства
И новые соблазны вас влекут.
П у ш к и н
Все так, но я живу воспоминаньем
И часто, вновь влюбленный, засыпаю,
А день придет - рассеяно вниманье,
А вы все заняты устройством дел
Своих родных, моих родных, как ангел.
К е р н
Зачем вошла я в ваш семейный круг,
В котором вам невесело и скучно?
Свела с отцом, а за стеной ребенок, -
Там не свободны вы, а здесь я с ними, -
Все гасит настроенье и любовь?
П у ш к и н
Нет, с вами вижу только вас и слышу,
Что мне до близких ваших иль моих?
Но вы спокойны в неге и участье
И женственности, как царевна-лебедь,
Иль как мадонна, богоматерь наша.
К е р н
А вы, как князь, который упустил
Царевну-лебедь, ищете удачу
Уж не у озера, а в высшем свете?
И позабыли барышню-крестьянку,
Кого учили вы азам любви.
П у ш к и н
В шараде вашей есть какой-то смысл,
Мне кажется, погибельный для князя?
К е р н
Да, тайна есть здесь.
П у ш к и н
Тайна бытия?
Иль тайна здесь моей судьбы? Иль Рока?
О боги! Что вы загадали мне?
К е р н
У вас в руках мы, дамы, лишь как карты,
Вся страсть - в игре, а ставка - ваша жизнь;
И здесь привязанности места нет,
Иначе неудача неизбежна,
И князь утонет в собственных сетях.
(В испуге.)
Ах, что я говорю?
П у ш к и н
О, чародейка!
У бездны на краю я вновь влюблен,
И взор твой сладострастный вижу близко,
Как омут звезд в небесной вышине,
И в нас любовь поет, как по весне.
К е р н
Нет, для любви еще я не свободна,
Но я полна, как прежде, восхищеньем,
Отвергнутым тобою, поклоненьем,
И выше счастья во Вселенной нет.
П у ш к и н
Ты счастлива! Тобою счастлив я
По-детски как-то. Вот стихи послушай.
Керн целует его.
